— Ну да… конечно… — пробормотала Василиса. — Так ты говоришь — домой пошел?

— Да, баб. Ой, я побегу, а то у нас тут уже звонок! — прокричала внучка и отключилась.

— Катенька!! Придешь домой — сразу же позвони! — кричала бабушка уже в глухую трубку.

Из своей спальни вышла Люся.

— Ты чего это кричишь с утра пораньше? Я сегодня всю ночь не могла уснуть, все ворочалась, а только глаза сомкнула, а тут уже и ты по телефону горло дерешь! Прямо ты всегда… Вась, ты чего?

Василиса стояла бледная и смотрела в окно — вниз, в одну точку.

— Люся… Максим вернулся… — проговорила она. — Анин Максим.

— И очень хорошо… чего ты переполошилась-то?

— Люся… его возле подъезда нет… и к нам он не заходил… Он пропал, Люся.

— Вот дура-то! Ну что ты мелешь, а?! — вскинулась Люся. — Ты еще не вздумай Аньке ляпнуть! Чтобы баба совсем с ума не сошла!

— А этой бабе давно уже надо было сына домой забрать! — чуть не со слезами на глазах крикнула Василиса.

— Васька! Да что с тобой?! — с каждой минутой все больше удивлялась Люся. — Аня только вчера при мне звонила Максиму. Обещала за ним в эту субботу приехать. Да что случилось-то?

— Понимаешь… сама не знаю… просто места себе найти не могу. Что-то с Максимом! Катя звонила, говорила, что видела его… говорила, что до школы ее довел, а потом… потом домой пошел, потому что у него ничего не было — ни учебников, ни вещей… и ключей не было…

— Ну… а может… может, она обозналась?

— Люся!..

— А почему к нам не зашел?

— Ну… может, Катька сказала, что мы все спим…

— Ладно, Василиса, надо потихоньку найти Аню и расспросить ее. Может, мальчишка совершенно спокойно позвонил матери, она ему сказала, как доехать… а еще лучше, если Ясин сам за ним…

— Люся, хватит выдумывать, звони…

Аня была возле дома уже через полчаса. Вместе с ней приехал встревоженный Ясин, но вот Максима с ними не было.

— Да… понимаете, вчера у нас с Ясиным… ну… в общем, мы с ним решили, что нам лучше жить вместе, — торопливо рассказывала она Василисе и Люсе. — Я, конечно же, сразу Максиму давай звонить, ну вроде бы рассказала, что мы его в субботу забираем.

— А он как? — не могла успокоиться Василиса.

— Да нормально он! — всхлипнула Аня. — Еще спросил — какая у него машина, какой марки. А я… а я откуда знаю! Ну… потом с ним сам Филипп по телефону поговорил…

— Может быть, Филипп чем обидел? — осторожно предположила Люся.

— Да ну, нет, — не согласилась Аня. — Я даже слышала, как Ясин смеялся… уж не знаю, чем там его Максим рассмешил. Нет… ничего плохого он ему не сказал. Да он и не может ничего плохого сказать… он детей любит. Господи, ну что ж делать?

— Что делать… в милицию вам надо звонить, — вздохнула Василиса. — И прямо на все рычаги нажимай. А я… я на свой рычаг нажму. Что ж я, зря столько лет возле его кровати просидела?

Аня уехала с Филиппом в милицию, так, они посчитали, выйдет быстрее.

А Люся уставилась на Василису и тихо спросила:

— Ну и чего думаешь?

— Он это… — прошептала Вася. — Ленечка, чтоб ему ни дна ни покрышки…

— Максим ни с кем бы из чужих не пошел, он же большой, в шестом классе уже. А Ленечка… что ж, как с ним не пойти, он же у них учителем в школе был… Я тоже думаю — Ленечка это… Только…

— Нечего раздумывать, — решительно развернулась Василиса в сторону милиции. — Не сумели мы сами этого Ленечку отыскать, надо к сыночку на поклон, хватит, доигрались уже — мальчишку стащил!

— К Пашке пойдешь?

— Ну а куда еще… — вздохнула Василиса. Потом жалостливо взглянула на подругу. — Пойдем вместе, а? С тобой он на меня не так орать будет.

— Да чего ж не так… точно так же… но пойдем вместе…

Они прошли через пропускную систему без преград — и Люсю, и Василису уже давненько знал в лицо каждый работник.

— Теть Вася! К сыночку, что ли? — кричали хохочущие парни.

— К нему, родимому, — качала головой Василиса.

— Если ругаться станет — кричите, поможем, — радовались парни.

— Если станет ругаться — сами прибегайте, вы ж услышите, мой сынок в эмоциях не стесняется…

Пашка сидел за огромным столом орехового цвета и наслаждался новой офисной мебелью, которая попала к нему в кабинет неизвестно каким ветром.

— О! Мама! А ты чего такая? — поднялся навстречу матери Павел. — Бледная какая-то… нездоровится?

— Паша… у нас человек пропал… — проговорила Василиса. — Он… понимаешь, он не то чтобы сильно пропал, просто он… ну как бы это сказать…

— Да удрал он, как тут сказать еще… — подсказала Люся и встала подальше от Пашки на всякий случай.

— Да… удрал. Мы стали расследовать убийство… подошли слишком близко, вот он взял и… удрал, — тихонько говорила Василиса про пропажу Ленечки. Про то, что потерялся Максим, Вася даже боялась заикнуться. Аня сама заявление принесет. Да еще и с Ясиным они. А если найдут Ленечку, то и Максима с ним обнаружат. Так они думали.

— Понятно-о… — протянул Пашка. — Доигрались, значит…

— Ну как ты можешь, Паша?! — не удержалась Люся. — Ну вспомни, сколько мы преступлений раскрыли! Сколько преступников поймали! Между прочим, наша подружка Машенька вам помогла гораздо меньше нас, а вы ей такие дифирамбы поете! А нам… а нас все время как только не костеришь!

— Да, — поддакнула Василиса. — И еще чуть что — сразу внучек!

— Да! Как будто мы когда отказываемся!

— И еще ругается всегда, как будто мы вредители какие-то!

— Да ладно вам, — по-доброму отмахнулся Пашка. — Что там с человеком-то?

Василиса сразу оживилась.

— Паш, значит, его зовут Леонид Эдуардович Камушкин, он трудовиком в здешней школе у ребят. На вид ему…

Отчего-то Пашка совсем не слушал, что ему говорит мать. Он медленно поднялся и полез в новый красивый шкаф. Долго там ковырялся, а потом вытащил фотографию.

— Этот? Он не потерялся мама, он погиб…

Василиса подошла к столу и замерла — на фотографии был уже не Ленечка, а просто тело.

— Паша… а где вы его?

Люся тоже посмотрела и тихонько всхлипнула.

— Совершенно случайно нашли… и не мы обнаружили. Товарищи какие-то, без определенного места жительства…

— Бомжи, да?

— Ну да, решили себе полянку очистить, чтобы картошку высаживать, представляешь, какой сознательный бомж пошел? Ну и… очистили…

— А где это?