— Мне не понравилось. Чувствовалось, что нет режиссера.А вот сцена убийства, напротив, была разыграна просто потрясающе. Она встала,подошла к окну, открыла занавеску, в нее ударило солнце, и в этот моментпоявился убийца, у которого был нарисован шрам на спине. Вас можно выдвигать на«Оскара» за постановочные эффекты. Правда, концовка опять подвела. Грубо,вульгарно и очень неприятно. Хотя готов согласиться, что очень эффектно.

Официант принес заказанные блюда.

— Как мне приятно с вами говорить. — Мистер Хеккетвзял рыбный нож и вилку. — Вы все схватываете на лету. Я думаю, выпонимаете, что завтра нельзя давать подтверждение в аукционный комитет?

— Мы собираемся сначала передать убийцу в прокуратуру,а потом заявку в комитет.

— Нерационально, — осторожно отрезая кусочек,сказал Хеккет, — человек, которого вы принимаете за убийцу, давно ушел в отставкуиз бывшего КГБ. Подумайте только, кто будет вашим свидетелем? Человек,представлявший такое ужасное учреждение, как КГБ? Неужели вы думаете, что судьив демократической стране, какой является Россия, поверят такой одиознойличности?

— Мне кажется, он и не собирается ничегоговорить, — на всякий случай сообщил Дронго, чувствуя легкое беспокойство.

— Вот видите. Даже такой человек не захотел стать вашимпомощником в нечестной игре. Убийцей был сам Александр Михайлович, и мысобираемся это доказать.

— Каким образом? Неужели убьете еще кого-нибудь и сновавсе свалите на несчастного бизнесмена?

— Он не несчастный, — возразил Хеккет, — егосостояние оценивается в несколько миллиардов долларов. Вы еще назовите егобедным.

— Как вы будете доказывать его причастность кпреступлению? — спросил Дронго, поднимая свой бокал с вином.

— Ваше здоровье, — чокнулся Хеккет, — оченьпросто. В среду вечером по самой популярной информационной программе мыдемонстрируем пленку. И даем соответствующий комментарий. Он никогда в жизни неоправдается. В лучшем случае его с позором выгонят отовсюду. От него отвернутсядрузья, близкие, родные. Это будет конец, даже если убийство не удастсядоказать. Морально он будет абсолютно раздавлен и потерян для общества.

— Неужели вы способны на такую жестокость? —Дронго поставил бокал и заставил себя улыбнуться.

— Это не жестокость. Это наказание провинившегося занепослушание. Если он не понял наших слишком откровенных намеков, если вы неприняли наших увещеваний, нам ничего не остается, как только показать пленку всреду, перед аукционом. Уверяю вас, что в четверг Александр Михайлович непосмеет даже появиться в помещении, где будет проходить аукцион. Конечно, еслидо этого его не арестуют сотрудники прокуратуры.

— Приятная перспектива.

— Вы не оставили нам выбора. Зачем вы начали этиникчемные поиски? В результате ваших усилий подполковник Кривец находится подследствием и появилось четыре трупа. Ну кому от этого стало лучше? АлександруМихайловичу? Конечно, нет. Вам лично? Не верю, вы всегда отличалисьчеловеколюбием. Нам? Тоже нет. В общем, вы испортили все, что могли испортить.И теперь накануне завтрашней, самой роковой ошибки, мы предлагаем вам впоследний раз уступить. Это почетное поражение. Вы отходите, сохраняя войска,знамена и пушки. Можете даже посадить найденного вами киллера за убийства,если, конечно, сможете что-либо доказать или заставить его давать показания. Нобольшего вы все равно не добьетесь. Поэтому я и пригласил вас сюда.

Официант собрал тарелки со стола, расставил новые и тихоотошел от клиентов. Со стороны казалось, что беседуют двое старых друзей — такчасто и почти искренне улыбались они друг другу.

— Я не смогу его уговорить, — честно сказалДронго, — он все равно подаст заявку.

— И окажется в тюрьме, — кивнул Хеккет, —опозоренный и преданный своими друзьями. Он этого добивается?

— У нас есть убийца, — напомнил Дронго.

— У вас есть подозреваемый, — возразилХеккет. — Представляете, какой может последовать комментарий потелевидению? Бизнесмен, убивший несчастную девушку, сейчас пытается свалитьсвою вину на заслуженного офицера КГБ, которого вы незаконно задержали инезаконно держали два дня в офисе компании. Представляете, какой взрывнегодования вам гарантирован? Как мерзко вы будете выглядеть?

— Вы, кажется, предусмотрели все варианты. — Ввиски Дронго бросилась боль, но он заставлял себя продолжать беседу иулыбаться.

— Это мой стиль, — напомнил Хеккет, — яработаю так, чтобы никто, вы меня понимаете, никто в мире не смог бы мнепомешать. Вы будете есть десерт?

— Кажется, было слишком много сладкого, — пошутилДронго, — боюсь, как бы у меня не появился диабет после сегодняшнегоужина.

— Не беспокойтесь. Мы отправим вас лечиться в лучшуюшвейцарскую клинику.

— Один из ваших заказчиков несколько дней назадпредлагал мне Сейшелы. Или Багамы…

— А вы напрасно отказались. Я еще неделю назад, вПариже, попытался объяснить вам, что все бесполезно. Система продумана такимобразом, что никто не сможет ее разрушить. Все продумано до мелочей. Нужно былоотказаться от этого дела. Кстати, не поздно и сейчас. В конце концов, выпоказали, на что способны, сделали невозможное, нашли подозреваемого. Набольшее вас не хватит. Или вы серьезно думаете, что за оставшиеся два-три днявы раскроете всех остальных? Хочу вас огорчить — больше никого не было. Они ине были нужны. Никаких других исполнителей не было. А те, кто остался в живых,вряд ли захотят быть вашими свидетелями на судебном процессе. Единственныйобвиняемый, который может быть, — это Александр Михайлович. Он жил с ней водном номере, он совратил несчастную девушку, которая не могла отказать такомуизвестному и богатому человеку. И он убил ее, чтобы избавиться от надоевшей емузабавы. Ах, как красиво выступит на суде прокурор. Я готов даже остаться вМоскве и послушать его проникновенную речь.

— Браво, — поклонился Дронго. — Мне кажется,что своим сегодняшним угощением вы превзошли наш ужин в Париже.

— Значит, остался третий, решающий, — улыбнулсяХеккет, — и он состоится вечером в четверг. Надеюсь, мы с вами обязательновстретимся после проведенного аукциона?

— Не сомневаюсь, — ответил Дронго.

Вернувшись поздно вечером в офис компании, он узнал, что вего отсутствие дважды приезжали сотрудники милиции, пытавшиеся допроситьучастников перестрелки у дома Коптевой, где затем были убиты двое людей. Но имудалось застать на работе лишь Андрея Ильина, который дал показания, рассказав,что в момент перестрелки сидел за рулем своего автомобиля и ничего не видел.

Всю ночь до утра Дронго ворочался в своей импровизированнойпостели на полу кабинета Ильина, пытаясь осмыслить разговор с Хеккетом. Триждыон выходил в коридор, чтобы убедиться в наличии сотрудника охраны. Один раздаже дошел до комнаты, где находился Курлаев, прислушался. Все было тихо.Дронго приоткрыл дверь. Один из сотрудников спал, двое играли в карты. Это былоправильно, нельзя оставлять одного дежурного, которого мог сморить сон. Самомуубийце постелили на полу, и он спал, словно ничего особого с ним непроисходило.