и народ версию самоубийства не примет. Такие самоубийства не привлекают – не должен кумир миллионов кончать с собой из-за того, что его боли мучили, не должен болеть обычной болезнью. Неинтересно. Самоубийство может быть, если женщина отказала или мужчина ушел к другой. Нам же сенсации нужны. Известного актера взорвали вместе с известной журналисткой светской хроники – вот это новость. Можно кучу версий выстроить. И их строят. В нашем холдинге отдел светской хроники уже и передачи, и статьи подготовил вдогонку, «Сплетни», в которых Саша Непоседа работала, ей целый выпуск посвятили. Все решили, что у них с Сыроваровым был тайный роман. Он хотел бросить сестер Фомичевых и уйти к Саше.

– И сестры заманили Непоседу к себе на участок и взорвали вместе с общим возлюбленным? – хмыкнул Андрюша.

Я подтвердила, что и эта версия гуляет и в СМИ, и в Интернете. Если почитать, что пишут простые граждане, то вообще худо становится. Мне такие версии никогда не пришли бы в голову.

– Если бы люди знали, во что лезла эта Непоседа… – вздохнул Андрей и тут же добавил: – Но про Сыроварова она ничего никогда не писала, про его друга Лактионова ничего, про Кристину Редман ничего, про блогершу Степаниду ничего. Один раз написала про синхронистку Алину – после того, как та стала встречаться с бойцом ММА, с упором на Колю, не на Алину. Про Колю пишут только хорошо, и про Алину теперь тоже пишут только хорошо. Или никак. Вскоре после того, как они стали встречаться, еще в одном издании как-то не так про Алину написали, Коля пришел в редакцию, покрушил мебель. Все издания намек поняли. И даже в суд не подавали на него, потому что Коля предупредил: еще придет. И поняли, что придет. Пока полиция приедет, от редакции ничего не останется. Но Саша Непоседа этой семейкой не занималась! И в редакции не слышали, чтобы она ими занималась. Нашим сказали, что у этой семейки просто суперпиар-менеджер, которая и организует все статьи и сюжеты. Со «Сплетнями» она не работает.

Андрюша посмотрел на меня и попросил лично заехать в «Сплетни». Может, мне скажут больше. Я вообще-то и сама собиралась, но пока не собралась. И без этого полно дел.

– Вообще Непоседу было за что убить? – спросила я.

Андрюша кивнул и сказал, что его коллеги, изучавшие компьютеры Саши, удивились, что ее до сих пор не кокнули и даже ноги-руки не ломали, морду не били, как и стекла в машине.

– Кстати, что с ее машиной? Нашли?

– Наверное, уже разобрана на детали в каком-нибудь автосервисе.

– Но должны же быть записи камер видеонаблюдения! – воскликнула я. – Конечно, там, на шоссе, где она оставила машину, никаких камер нет и поблизости нет, но пока она ехала в этот поселок…

– Пока ехала, есть, – перебил Андрей. – А обратно нет.

– Но до первой камеры…

– Записи стерты.

Я моргнула.

– Из системы?!

– Высококлассный хакер. Кстати, такое происходит не первый раз. У нас в стране много талантливых людей, и большинство из них работает по другую сторону закона, как всем присутствующим прекрасно известно.

Я кивнула, понимая, что не сотрудники автосервиса, где разбирают машины на запчасти, нанимали высококлассного хакера.

Но тогда получается… что его нанял Сыроваров? Перед смертью, перед тем, как устроить этот взрыв? С кем-то договорился, заплатил… Или это не самоубийство?

Я спросила.

– Его телефон проверили. Но ведь мог быть и другой телефон, зарегистрированный на другого человека. И телефон Саши Непоседы проверили. Три телефона. То есть начали проверять и бросили. Бесполезно. Ей звонили сотни, если не тысячи людей.

– Юля, вам тоже звонят? – поинтересовался Илья из Росфинмониторинга.

Я пояснила, что звонят в холдинг. У нас для этого специально операторы наняты, которые и фильтруют звонки. А я направо и налево свои номера не раздаю. Хотя некоторые люди, с которыми я лично когда-то общалась, звонят и мне.

И это были еще не все новости про Сашу Непоседу.

Оказалось, что Саша содержала мать и брата-инвалида. У нее имелась собственная квартира в пешей досягаемости от той, где проживают родственники. Соседи Саши сказали, что к ней в эту квартиру приходило очень много людей, правда, никаких гулянок и веселых вечеринок она там не устраивала. Вероятно, встречалась с информаторами. Но жалоб от соседей не поступало. Было тихо.

Тут мы все вспомнили про нашу с Пашкой поездку в квартиру, из которой жалобы поступали регулярно, и посмотрели на Илью. Он попросил рассказать историю про выбросившуюся из окна Нину Мирончук, сестру пиар-менеджера Наташи, которую потом черти забрали в ад.

Я рассказала. К сожалению, мы с Пашкой не могли продемонстрировать съемку, потому что тогда опоздали на спектакль.

– Там что-то есть по вашей части? – поинтересовалась я.

– Сто сорок восемь миллионов рублей, выделенных нашим государством продюсерскому центру Сыроварова.

– Сколько? – переспросила я. – Это Мирончук, значит, с ними прыгнула?

– Ну, не физически, – рассмеялся Илья. – Она бы с ними в гроб не поместилась. Но они уже на Кипре. То есть к данному моменту могли уйти еще куда-то.

Я совсем недавно слышала пояснения Кристины о выделении денег на российские фильмы. Также пиар-менеджер Наташа говорила Кристине (а Кристина мне), что все кинокомпании у нас – финансовые пирамиды, о чем я и сказала Илье.

Он подтвердил, что так и есть, и пояснил, что финансирование «модернизации» всего и вся у нас началось в таких масштабах в тот период, когда милицию в полицию переименовывали и стрелки часов туда-сюда переводили. По официальным данным, переименование милиции в полицию обошлось налогоплательщикам в сумму от 2,2 до 13 миллиардов рублей. Первую цифру дала начальница финансового управления МВД, вторую – советник председателя Конституционного суда. Как говорится – почувствуйте разницу. Она, по-моему, поражает гораздо больше, чем сами цифры. Это официальные данные!

Поток также полился на «модернизацию» культуры, результатами которой правоохранительные органы продолжают заниматься до сих пор. На всю страну прогремело так называемое «театральное дело». Двести тридцать миллионов были выделены на театральный проект. Театральный режиссер заявил в суде, что потратил их на триста сорок мероприятий. По словам Ильи, в творческой среде представители Росфинмониторинга и других наших правоохранительных органов постоянно слышат про то, сколько мероприятий состоялось на скольких площадках. Все непрозрачно и неясно. Интеллектуальная и эстетическая ценность «мероприятий» – штука очень неопределенная. Это не цифры. Это модернизация, новаторство, в общем, театральное или киношное Сколково. Целью финансирования «модернизации» театрального дела и кино являлось привлечение свободной и смелой молодежи. «Кондовые» театр и кино должны были дать дорогу смелому современному искусству.