бабы и дети. – Сигарету дай, – командую. Вася споро нащупывает пачку в многочисленных карманах жилетки. Чиркает зажигалкой.

– И че думаешь? Он хоть твой?

Зыркаю на кореша сквозь пелену дыма, спрятав сигу по-зоновски, в кулаке. Не то чтобы я с ним делился, что на Свету запал, нет. Но Васька ведь не дурак. Просек все по моей роже, когда нас чуть на тот свет не отправили. А кто б на его месте не просек? Над чужой бабой, до которой тебе самому нет дела, так не трясутся. А я, блядь, над Светой трясся.

– Есть такая возможность.

– И? – Васек падает рядом и тоже подкуривает. – Че думаешь делать?

– Пока не решил.

– А Дэнчик?

– А что он?

– Не боишься, что херни наделает из-за ревности?

– Ты за бабки, что ли, переживаешь? – кошусь на Васька.

– Бля, Бать, – качает тот головой. – Ну, ты-то еще какого хрена?

– Тогда что? – злюсь. Как там говорил Дэнчик? Развиваю эмоциональный интеллект, мать его.

– Да ничего! Понять хочу. Ты теперь ее заберешь? Как с малым договариваться будешь? А если мелкий – его?

Хороший вопрос. Ведь, скорее всего, его, да. По теории вероятности. А если нет? Откидываюсь затылком на кирпичную стенку. Несколько раз от души прикладываюсь. Жмурюсь, потому что даже сквозь сизый дым картинка мира становится уж слишком яркой для моих привыкших к серости глаз. И внутри такое, что рука невольно к груди тянется в безуспешной попытке разогнать развернувшуюся боль под ребрами. Чувствую себя космонавтом, высадившимся без скафандра в открытый космос.

– Не знаю. Свете с ребенком будет лучше под ним. Безопаснее.

– И ты вот так от своего дитенка откажешься?

Докуриваю в две глубоких затяжки и давлюсь дымом, потому что из-за двери показывается Света. Подрываюсь. Шагаю к ней. Хера с два я откажусь…

– Все нормально?

– Да.

– Едем.

– Куда? – теряется девочка. – Я же на колесах, – и кивает, главное, на свою убогую развалюху. Почему мы еще не купили ей нормальную тачку? Ту, которая не сложится пополам, если вдруг какой-то придурок въедет ей в бок? Зря… Ой, зря я об этом подумал! От одной только мысли, что с ней что-то может случиться, меня бросает в холодный пот, и сердце прыгает к горлу.

– Вася отгонит. Поехали, – сиплю, глядя на Свету из-под насупленных бровей. О-хо-хо, Рустам Данилович! Что ж тебя так пробрало-то?

На какой-то миг кажется, что Света по-бабьи взбрыкнет. Пошлет меня куда подальше с моими предложениями. Точней, с командами, ведь я, кажется, совсем разучился разговаривать по-людски. Но она только пожимает плечами и послушно плетется к Секвойе.

– Я что, теперь буду мальчиком на побегушках при твоей бабе? – нудит Вася.

– Будешь, если потребуется.

Обхожу капот. Сажусь за руль. Догоняет запоздалая мысль, что мне следовало открыть перед ней дверь. Все же женщина. К тому же беременная. Но я в зоне не только говорить разучился, но и ухаживать. Да и умел ли я хоть когда-то – ухаживать? Не помню, чтобы тем бабам, с которыми я раньше терся, это было надо. Света совсем другая.

Поворачиваюсь. Облизываю взглядом ее профиль. Щечку нежную, гладкую, как антоновка. Губы, острую грудь. И понимаю, что мне вообще похер, чей у нее в животе ребенок. Это ж вот вообще ничего не изменит в моем отношении к ней. И в этом контексте важно лишь то, что у меня теперь вроде как есть полное право быть с нею рядом. А как, и на каких условиях ­– мы решим. Просто надо все просчитать, пораскинув мозгами, как лучше. Чтобы нигде Светку не засветить. И уж, конечно, чтобы не засветить малого. Потому что если баба – это уязвимость, то ребенок… Короче, семьи у меня быть не может. Я не кривил душой, когда сказал Ваське, что очень рад присутствию Дениса в нашей жизни. Что бы там Светка не думала, малой на ней зациклился основательно. И меня это устраивает на все сто. Потому как он не только отличное прикрытие, но и страховка, что с моей женщиной все будет в порядке, если до меня доберутся. Пусть я и не собираюсь это кому-нибудь позволять. Береженного бог бережет, как говорится.

А еще Дэн отличный парень, к которому я за годы, проведенные в зоне, прикипел, как к сыну.

Выезжаю на дорогу и набираю Дэнчика.

– Привет, Бать. Что-то срочное?

– Ага. Домой подгребай.

Телефоны у нас защищенные, но я все равно параною и потому не вдаюсь в детали. К тому же о таком говорить нужно при личной встрече. Кошусь на помрачневшую, всю сжавшуюся в пружину Свету.

– Понял. Дай мне полчаса.

Вот за что я люблю Дениса, так это за то, что он сходу, не задавая глупых вопросов, может верно оценить ситуацию. Отбиваю звонок. Зверски хочется курить. Но это же может быть вредно для мелкого.

– А меня ты не мог спросить? – шипит Светка.

– О чем?

– Хочу ли я разговора с Дэном?

– А какой смысл его оттягивать? Нам нужно все решить, пока у тебя живот на нос не полез, – незаметно облизываю ее животик голодным взглядом. – Ребенок ведь все меняет.

– Да ты просто Капитан Очевидность! Знать бы еще, чей он.

– Для тебя самой это важно? – сощурившись, пытливо вглядываюсь в ее глаза. Хрен его знает, что я буду делать, если Света скажет, что жалеет о той нашей ночи. Наверное, отступлю. И буду со стороны наблюдать, радуясь за них с Денисом.

Ой, Бать, кому ты, старый хрен заливаешь?!

Зыркаю, стиснув зубы, то на Светку, то на дорогу. А та зараза не торопится с ответом. Мучает меня, сводит на нет все терпение. И, в конце концов, замечает негромко:

– Нет.

Я на короткий миг зажмуриваюсь, сам себе не в силах признаться, что и не жил все то время, что она думала.

– Рустам, – Света нашаривает мою руку на коробке передач. – Ты пойми, я просто не знаю, как быть. Все очень усложнилось. Дэн в отрыве, у тебя женщина…

– Какая, на хрен, женщина?! – обалдеваю я.

– Ну… та.

– Нет у меня никого, – рявкаю.

– Ладно, – сдается.