«Это действительно я!» – Линти послала приветливый импульс, вложив в него радость, которую старалась скрыть от навязчивых зрителей.

«Я знаю.» – отозвалась мысль Грига. Взгляд упал на лицо девушки, но остался таким же отрешенным, едва-едва блеснув неуловимой и тут же подавленной эмоцией. – «Рад, что с тобой все в порядке!»

«Я не вижу, чтобы ты радовался.» – Линти почувствовала себя задетой. – «Ты ЗНАЛ, что со мной все хорошо.»

Его глаза чуть-чуть просветлели.

«Линти, я не хочу ничего чувствовать. Я умер. Для себя и для тебя тоже. Я ушел, как мужчина!»

«По-моему, ты жив?» – насмешливо хмыкнула альтинка.

«Существовать и жить – не одно и то же!»

«А кто заставляет тебя «существовать»? Чего ты раскис? Живи! Думай! Надейся!»

К ее удивлению, губы Грига тронула слабая улыбка:

«Видишь, мы поменялись ролями.»

Линти улыбнулась в ответ. Ей показалось, что Брат притворялся, изображая из себя обреченного и покорного.

«Согласна. Теперь моя очередь тебя спасать!»

Ее вывод оказался ошибочным – темные глаза Грига тут же угасли:

«Это совсем другое. Тебя взяли силой, а я пошел сам. Не нужно ничего для меня делать.»

«Это мой мир – я лучше знаю, что здесь нужно, а что не нужно!»

Григ чуть поднял брови, демонстрируя недоумение.

«Я все устрою.» – стараясь убедить не только его, но и саму себя, подумала Линти. – «Ты должен отсюда выбраться!»

Григ покачал головой:

«Нет, Линти. Я отдал себя за свободу Братства! Пока я здесь, они в безопасности!»

Линти фыркнула, едва сдерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска и не показать, что она думает о мыслительных способностях всей его братии.

«С ними ничего уже не случится! Неужели ты думаешь, что в Совете мог пройти документ, где было бы сказано: «мальчик согласился пострадать за всех остальных, поэтому всех остальных мы отпустим»?! Где твои царственные мозги? Поверь мне, дурачок, ты нигде даже не фигурируешь!»

Он задышал чаще – очевидно, почувствовал себя уязвленным:

«Нигде, кроме своей совести, Линти! Я дал слово! На мне – честь Братства! Я могу умереть, но никто не скажет, что Отец «Улья» не вынес своего испытания!»

Руки Линти сжались в кулачки – разговор шел совсем не так, как она планировала.

«При чем здесь совесть?! Какое еще испытание? Ты вбил себе в голову, что отвечаешь сейчас за все свое воинство? Кроме тебя так никто ведь не думает! Что толку твоим Братьям от слабака, позволяющего себя мучить? Они бы гордились, если бы Отец вырвался на свободу, показав, что он сильней и хитрее своих врагов! А я?! Бросить меня одну – это по совести? Я хочу, чтобы ты был свободен! Я хочу, чтобы ты был рядом! Я – альтинка! Я – дочь Первого Советника! Это мой мир, Григ, я хочу за него бороться!»

Он не мог не заметить, что она сорвалась – его улыбка показала, что он заметил. Линти тяжело выдохнула – почему-то рядом с Григом она теряла обычные спокойствие и рассудительность.

«Я знаю, чего ты хочешь.» – спокойно прошелестела в голове альтинки мысль Брата. – «Я тоже хотел бы, чтобы «Улей» не упал на планету, чтобы Отец не сгорел в Святилище, а мне не пришлось отвечать за гибель своих товарищей. Не мы выбираем, куда идти!»

Григ опустил глаза в пол, но его мысль обрисовала красавице заботливый взгляд и добродушную улыбку:

«А еще, Линти, я знаю, что ты сама не придумала, чем мне поможешь! Как я хвастался, что стану Первым и сделаю нас счастливыми, так и ты хочешь изменить то, что от тебя не зависит. Разница только в том, что я рад, что могу пострадать за всех своих Братьев, а ты тогда страдала невинно, без идеи и смысла. И еще… Хочу, чтобы ты узнала: встретимся мы еще один раз или нет – я счастлив, что ты до сих пор про меня помнишь! Я счастлив, что снова тебя увидел. Не нужно ничего больше – оставь все, как есть, и живи дальше!»

Вслед за мыслями, сложенными в слова, Григ передал серию образов из своей прошлой и воображаемой ранее будущей жизни – светлых, ярких, фантастических и насыщенных ароматом такой сладкой детской мечты, что у Линти на глаза накатили слезы. Он прощался. Погрузившись в себя, альтинка и не заметила, когда юный Отец исчез за своей дверью, а в холле появились Симлаур и ученые.

– Вы не получили того, чего ждали? – с некоторой злорадностью спросила Линти у генерала.

Симлаур вздохнул и развел руками:

– Мальчишка был сдержан… А вы получили?

– Вы ведь видели!

– Отправитесь обратно, к отцу? Можем чем-нибудь еще вам помочь?

Альтинка вздохнула, собираясь с мыслями.

– Да, можете. Я хочу поговорить с главой этой лаборатории!

Теперь кивнули трое ученых:

– Это возможно. Мы проведем вас, леди.

– «Неведомый» будет ждать вас, – добавил генерал. – Не задерживайтесь там надолго.

Глава оказался достаточно молодым, крепким темноволосым мужчиной с приятным лицом и очень умными голубыми глазами – Линти, готовившаяся к штурму, почувствовала невольное расположение и потеряла весь свой воинственный пыл. Вместо того, чтобы требовать, она вдруг едва не расплакалась.

– Полковник Родальт! – представился ученый. – Чем могу вам помочь?

– Скажите, сэр, только честно, – прошептала альтинка. – Как он?

Офицер посмотрел с пониманием и даже отвел взгляд, давая понять, что был бы рад, если б мог, избавить юную красавицу от испытываемых переживаний.

– Он в порядке! – произнес уверенный, спокойный голос. Честные глаза поймали взгляд Линти. – Он молодец, этот Григ. Для меня честь работать с таким человеком.

Глаза Линти стали большими – она никак не ожидала этих слов от «главаря палачей» своего друга.

– И еще… – привстав и наклонившись к альтинке, словно собирался сообщить какую-то тайну, добавил Родальт. – Не только мы учимся – он учится. Мы провели только первую серию опытов, но парень схватывает налету. Если так пойдет дальше, – офицер улыбнулся. – Мы его не удержим!

– Вы шутите, – поняла Линти. – Но я и на самом деле хотела знать, когда все это закончится? Если есть первая серия опытов, будет ведь и последняя? Когда вы его отпустите?

Глава отклонился в кресле и посмотрел холоднее:

– Об этом речи не было, леди. Тело передано науке на вечное пользование.

– Но вы же понимаете, что это не просто «тело»?! Он – живой человек! Он…

Родальт укоризненно покачал головой и прижал палец к губам.

«Леди,» – мысленно обратился он, намекая на конфиденциальность последующей информации. – «Нам ясно дали понять, что мальчик никогда не должен покинуть стен этого корабля. Мы извлекаем всю возможную для науки пользу и не пытаемся узнать то, что нам не положено.»