целей в области разнообразия, искусственно ограничил число принимаемых абитуриентов азиатского происхождения. Кроме того, администрация Трампа призывала учебные заведения прекратить принимать во внимание расу в своих решениях об отборе учащихся. Верховный суд США пока сопротивляется давлению в пользу запрета любой дискриминации, но неясно, сколько это продлится.

В Индии подобные дебаты ведутся по поводу квот в учебных заведениях и на государственной службе для представителей тех каст, которые исторически подвергались дискриминации. Эти квоты сильно возмущают высшие касты, что приводит к частым протестам и судебным искам, оспаривающим их законность, особенно на том основании, что непропорционально высокая доля зарезервированных мест фактически ставит низшие касты в привилегированное положение, поскольку они, возможно, нуждаются в них меньше. (Их поэтически называют «сливочным слоем».) Индийская судебная система сочувственно отнеслась к одной из таких жалоб и поставила право на квоты в зависимость от уровня дохода: вы должны быть достаточно бедны, чтобы претендовать. Одновременно получение права на квоты лоббируется другими социальными группами, что приводит к его размыванию. В результате система квот постоянно подвергается атакам в разных местах страны, что нередко сопровождается насилием.

Ключевую роль в таких дискуссиях играет идея «достоинств». Аргументация основывается на том, что объективную оценку достоинств дают результаты тестов, которые показывают, насколько кандидат подходит для определенной должности или обучения в университете. Поэтому политика равных возможностей дискриминирует «достойных» кандидатов, как их называют в Индии. Учитывая все, что мы видели в данной главе, это кажется очень маловероятным. Уверенность при прохождении тестов, а значит, их эффективность, подрывается самодискриминацией. Исторический опыт недооценки, покровительства, игнорирования или презрения со стороны преподавателей и руководства из-за принадлежности к определенной группе, затрудняет достижение цели. Более того, как это известно авторам, опыт воспитания в тех семьях, где вы окружены книгами, а за обеденным столом часто ведутся разговоры о тонкостях математики или философии, независимо от того, нравится вам это или нет, становится явным преимуществом, когда вы пишете свои эссе в колледже. Те представители низших каст, которые сдали выпускные школьные экзамены так же хорошо, как и Абхиджит, должны были прыгнуть выше головы, а значит, были более талантливы.

Размытость понятия достоинств стало яблоком раздора между двумя первоклассными эмпирическими экономистами, Дэвидом Кардом и Питером Арчидьяконо, которые выступали в качестве экспертов за противоположные стороны процесса Students for Fair Admission v. Harvard. Защищая позицию истца, Арчидьяконо доказывал, что американцев азиатского происхождения дискриминируют, поскольку те из них, кто был принят в Гарвард, имели более высокие оценки и результаты тестов, чем любая другая группа. Другими словами, при одинаковых результатах тестирования абитуриент-азиат с меньшей вероятностью будет принят в Гарвард, чем белый абитуриент (или афроамериканец).

Свидетельствуя за Гарвард, Кард выдвинул ряд возражений против анализа Арчидьяконо, доказывая, в частности, легитимность преследования цели поддержания разнообразия семейного происхождения на определенных специальностях. При этом наиболее поразительное различие позиций касалось интерпретации «персональных рейтингов» абитуриентов, которые включали оценку их лидерских и моральных качеств. Оценки азиатов в области учебной и внеклассной деятельности были, как правило, выше, но их личностные оценки ниже, поэтому, взятые вместе, эти оценки снижали вероятность их приема по сравнению с белыми кандидатами.

По мнению Карда, это доказывает отсутствие дискриминации. Арчидьяконо же утверждал, что именно персональные рейтинги использовались Гарвардом для дискриминации азиатов. В ходе этой дискуссии не осталась незамеченной одна довольно ироничная историческая параллель. В 1920-х годах тогдашний президент Гарварда, Эббот Лоуренс Лоуэлл, пытался ввести квоты для ограничения приема евреев в университет. Хотя это и не удалось, им была разработана система «комплексного» приема, которая предполагала приоритет личностных характеристик над оценками, что и применялось для ограничения числа евреев. Организация Students for Fair Admission стремилась доказать, что это происходит снова.

Данная дискуссия показывает, насколько изменчивы по своей сути идея достоинств и само понимание того, что образует качество. С одной стороны, «личностные качества» могут отражать (возможно, непреднамеренно) форму принадлежности к клубу, тайным рукопожатиям которого не учат в обычной государственной школе. Персональные рейтинги действительно могут быть не слишком деликатным способом не допустить определенный тип студентов (независимо от того, являются ли они азиатами) и обеспечить плавную передачу элитного статуса из поколения в поколение. С другой стороны, тот факт, что персональный рейтинг афроамериканцев был, как правило, выше рейтинга белых или азиатов, вполне может указывать на упомянутое выше обстоятельство: поскольку поступление в Гарвард требует безупречной успеваемости, ребенок неблагополучного происхождения должен иметь довольно необычные личные навыки, даже для того, чтобы просто стать его абитуриентом, тем более что такой ребенок, возможно, учился в плохой школе и преодолевал неблагоприятную домашнюю среду.

У этой проблемы нет очевидного решения. Будучи ведущим производителем лидеров следующего поколения, Гарвард явно нуждается в том, чтобы найти место для студентов из всех социальных групп. Чрезмерно высокая представленность одной из таких групп по отношению к ее весу в населении может быть нежелательна в условиях демократии, угрожая политическими проблемами. При этом необходимо более прозрачное общественное обсуждение политики равных возможностей. Очевидно, что в настоящее время подобная политика, которая вращается вокруг концепции расы, вместо того чтобы напрямую ей противостоять, далека от идеала. Вызов, с которым столкнулся Гарвард, был неизбежен, но, возможно, желателен, так как продемонстрировал обществу его собственные противоречия.

Растущее недовольство политикой равных возможностей представляет проблему с точки зрения конкретной цели воздействия на предпочтения путем расширения контактов между социальными группами. Первоначальная гипотеза Олпорта состояла в том, что контакт уменьшит предубеждение, но только при соблюдении некоторых условий. В частности, он считал, что предубежденность будет сокращаться при условии равного статуса групп, общности их целей, межгруппового сотрудничества, а также поддержки со стороны властей, права или обычая. Крайне спорная интеграция вряд ли создаст эти условия. Например, если старшеклассники чувствуют, что они соревнуются за места в колледже и, что еще хуже, если у них есть впечатление, что это соревнование может быть направлено против них, они могут начать возмущаться другой группой еще больше.

УРОКИ КРИКЕТА

Реальность подобных опасений была продемонстрирована недавним глубоко продуманным исследованием[283]. Его автор провел в индийском штате Уттар-Прадеш восьмимесячный чемпионат по крикету, в котором приняли участие 800 игроков, случайным образом отобранные из числа 1261 молодых мужчин. Около трети команд чемпионата были составлены из представителей одной касты, а остальные – из разных. В результате как и в других подобных исследованиях, было выявлено много положительных эффектов контактов на основе сотрудничества. По сравнению с теми, кто играл в командах одной касты, молодые люди, игравшие в смешанных командах, были более склонны дружить с людьми из других каст после эксперимента, а не только со своими бывшими партнерами. Когда им предоставлялась возможность выбирать членов команды, они отбирали лучших игроков, делая выбор на основе таланта, а не касты.

Но при этом имело значение то, против кого они