Однако эта многократно разрекламированная отмена профессионального бейсбола на самом деле представляла собой фарс, когда бейсболисты получали так называемую спортивную лицензию, по которой им предоставлялось оплачиваемое время для игры в бейсбол. По прихоти властей их любимые игроки удостаиваются специальных наград и призов, и иногда это приводит к появлению постыдных случаев коррупции. На бейсбольных матчах широко распространен тотализатор, постоянно звучат обвинения в договорных матчах, а отбор игроков в национальную сборную все чаще производится по принципу политической лояльности.

Как говорил Роберто Гонсалес Эчеваррия, автор истории кубинского бейсбола: «Режим танцует под свою противоречивую музыку. Кубинские бейсболисты должны играть за команды тех поселений и городов, в которых живут, но могут этого и не делать. У них нет никаких союзов или агентов. И точно так же, как простым кубинцам, им не разрешается критически высказываться о властях страны перед иностранными СМИ, и они могут быть подвергнуты “превентивному аресту”. Наивно верить, что кубинские бейсболисты всерьез утверждают, что они лучше будут играть за Кастро, чем за миллион долларов. Для того чтобы понять истинную цену таким их заявлениям, достаточно сравнить, что они говорят до и после того, как бегут из страны».

Все более отчаянные попытки кубинского государства остановить бегство людей за рубеж с треском провалились. Эмиграция, которая всерьез развернулась с 1980 года с началом программы Mariel Boatlift, продолжается до сегодняшнего дня и служит насмешкой над заверениями Кастро, что кубинские спортсмены верны режиму. Лицемерие кубинских властей было наглядно продемонстрировано еще раз в прошлом году, когда Куба послала свою команду в США на международный турнир «Мировая бейсбольная классика» (фактически чемпионат мира). Кубинская пропаганда славила игроков как героев революции, тем не менее чиновники закрыли их в номерах гостиницы и отобрали телефоны и телевизоры. Правда, на этот раз Кастро разрешил спортсменам оставить себе призовые (обычно их заставляют отдавать деньги режиму).

Однако двуличная политика террора и коррупции оказалась саморазрушительной. «Чем больше Кастро сжимает спортсменов за горло, тем больше их просачивается сквозь его пальцы, – говорит Рохас, который сейчас работает помощником главного тренера в команде “Питтсбург Пайрэтс”. – Все мы знаем, какому риску подвергают себя люди, которые пытаются бежать с Кубы. Это считается тяжким преступлением – предательством – и означает, что таким людям придется оставить позади своих друзей и семью. Но многие из нас скорее предпочтут смерть, чем согласятся прожить жизнь под тиранией Кастро».

Хотя к настоящему времени зафиксированы уже десятки случаев бегства кубинских спортсменов (и прежде всего бегство Орландо Фернандеса на маленькой рыбацкой лодке в 1997 году, после которого он почти сразу же получил контракт на $6 млн с командой «Нью-Йорк Янкиз», а затем в качестве питчера (подающего) трижды подряд (1998, 1999, 2000) выводил свою команду в победители Мировой серии), никто не смог пока с такой остротой вскрыть жестокую иронию спортивной жизни при Кастро.

«Даже в трудные шесть месяцев пребывания в Гуантанамо я ни разу не пожалел о своем решении покинуть Кубу, потому что знал, что здесь для меня зал ожидания в свободную жизнь, – продолжал Рохас голосом, дрожащим от волнения. – В конечном счете нас отправили в Майами, и я смог устроиться на работу в американские лиги».

Деспотическая природа режима Кастро украла у сотен талантливых спортсменов право на самоопределение. Кубинский спорт – не история успеха, как нам пытаются представить апологеты режима. Как почти каждая сфера жизни на Кубе, это ежедневный ад, обернутый в подслащенную бумажку сказок, в которые пытается заставить поверить умирающий тиран.

25 июля 2008 года

В июле 1979 года Хайди Кригер получила письмо, которого она с нетерпением ждала, – приглашение в знаменитый спортивный клуб «Динамо» и школу-интернат в Восточном Берлине. Для 13-летней девочки, которая недавно страстно полюбила толкание ядра, начав заниматься им в местном спортивном обществе, это было осуществление ее мечты.

Спустя четыре месяца она приехала в интернат, полная надежд, и начала жить по расписанию, которое включало в себя две пары уроков и две тренировки в день. К концу второго года ее тренеры сказали, что ей прописан курс приема ярко-голубых таблеток. Ей объяснили, что это витамины, которые поддержат ее здоровье и защитят от опасности подхватить простуду на тренировках в прохладных залах.

Кригер была благодарна тренерам за заботу о себе; она восприняла ее как твердое свидетельство того, что они были довольны ее успехами. Почти сразу же в ее теле начали происходить перемены. У нее выросла мышечная масса, а лицо, нос и руки стали увеличиваться в размерах. У девушки начало портиться настроение. В какие-то моменты ее охватывала депрессия, затем вдруг переполняло чувство агрессии. Ее подруги тоже обнаруживали странные перемены в психическом состоянии и в своих телах (на животе у них начали расти волосы, а голос становился более низким).

Однако тренеры и врачи успокаивали самих девочек и их родителей, объясняя, что странные проявления – следствие интенсивных тренировок и скоро исчезнут. Тем же, кто продолжал выражать беспокойство или озабоченность, сказали, что они будут наказаны, если продолжат подвергать сомнениям мудрость тренеров. Это была Восточная Германия в апогее своего коммунистического развития: ее граждане – и молодые, и пожилые – делали то, что им говорили.

Постепенно количество голубых таблеток увеличивалось, и через несколько лет Кригер давали 5–6 пилюль в день, а также делали регулярные инъекции препарата, который называли глюкозой. Девушка-подросток даже себе казалась другим человеком: агрессивным, склонным к депрессиям, с таким строением тела и лица, в котором уже не просматривались черты маленькой худенькой девочки, приехавшей в клуб «Динамо» со своими большими надеждами.

Однако, хотя личная жизнь Кригер рассыпалась на глазах, ее спортивные результаты быстро росли. На чемпионате Европы в Штутгарте в 1986 году она достигла вершины своей карьеры, выиграв золотую медаль в толкании ядра с результатом 21,1 метра. Это достижение должно было стать для нее моментом наивысшей радости, материализацией многих лет тяжелого труда.

Но оно не стало таковым. Кригер была в отчаянии от жалости к себе самой и своему телу; она не могла совладать с жестокими перепадами настроения и хроническими болями. Она ушла из спорта в 1990 году сломленной женщиной только для того, чтобы пополнить ряды безработных.

Прекрасным летним днем на оживленной улице в центре восточногерманского города Магдебурга за прилавком магазина, где продается камуфляж, военная форма и походное снаряжение, стоит мужчина средних лет. Бизнес идет вяло, и от мужчины исходят незримые, но безошибочно угадывающиеся флюиды одиночества. Он высок ростом, у него большое круглое лицо, мощные предплечья и большие кисти рук. Темные волосы, зачесанные вверх со лба, немного поредели; четырехдневная щетина оформлена в маленькую бородку.