После обеда Стивен запускал разноцветного воздушного змея, и Лоуэнна хлопала радостно в ладоши, взвизгивая от восторга, когда змей взмывал ввысь, подхватываемый воздушным потоком.

— Выше, папа! — умоляла она. — Я хочу, чтобы он поднялся выше, прямо в самое высокое небо!

Дельфина, заслонив ладонью глаза от солнца, наблюдала, как змей плывет в воздухе. Но вот ветер стих, и хвостатый красочный змей упал и со стуком ударился о землю.

Огорчившись, Лоуэнна подняла его и пыталась снова подбросить вверх, но у нее ничего не получалось, и Стивен, увидев ее расстроенное личико, со смехом подхватил дочь на руки, посадил на плечи и пообещал:

— Если будешь хорошей девочкой, мы зайдем к «Гунтеру» по пути домой, поесть мороженого.

У «Гунтера», в популярном кафе на Беркли-сквер, за мороженым и шербетом любили собираться сливки лондонского общества. Обещание заехать поесть мороженого сыграло роль, Лоуэнна сразу оживилась и охотно пошла с родителями к кабриолету.

На следующее утро Стивен повез Дельфину по магазинам, как и обещал накануне. Экипаж прогрохотал по мощеным улицам к Бонд-стрит. Стивен велел кучеру подождать их в конце улицы и, соскочив на тротуар, помог выйти Дельфине.

Рука об руку они влились в поток других любителей пройтись по магазинам, прогуливающихся мимо витрин. Дельфина не могла не заметить восхищенные взгляды женщин, которые те бросали на ее мужа. И понимала, почему он был предметом воздыханий каждой встречной дамы, — высокий, элегантный, красивый, она сама невольно залюбовалась им.

По обеим сторонам Бонд-стрит протянулись ряды модных магазинов, их огромные сверкающие витрины под навесами от солнца поражали последними фасонами платьев и шляп, переливались драгоценными камнями… Она смотрела на вывески и ждала, когда муж выберет магазин. Наконец он остановился.

— Почему именно этот? — Она отступила в сторону, пропуская двух денди в подпирающих подбородки воротничках, с драгоценными заколками в галстуках и модных визитках.

— Здесь властвует лучшая модистка Лондона — мадам Лаваль, она славится отменным вкусом и элегантностью.

Дельфина удивленно посмотрела на мужа, она не ожидала, что он разбирается в вопросах моды.

— Могу я узнать, откуда у тебя такие подробные сведения, Стивен?

Он ухмыльнулся, глядя сверху вниз:

— Потому что моя мать посещала мадам Лаваль и была всегда довольна ее работой.

Дельфина никогда не увлекалась нарядами и не знала модисток, хотя ей приходилось сопровождать старших сестер и мать. Но сейчас рядом с мужем, полным сюрпризов, была охвачена радостным предвкушением и возбуждением от происходящего.

Увидев высокого, красивого и очень элегантного джентльмена с очаровательной женой, мадам Лаваль поспешила им навстречу, приглашая пройти в ее роскошный салон. Когда необходимые представления были сделаны, оказалось, что мадам хорошо помнит мать Стивена, как и ее безупречный вкус. После чего Стивен перешел прямо к делу:

— Моя жена должна иметь полный гардероб. Такая опытная модистка, как вы, мадам, наверняка предложит верное решение и сделает все правильно. — Он устроился удобно в большом кресле, давая понять, что предоставляет мадам Лаваль полную свободу действий.

— Qui, разумеется, месье. — Она с приятной улыбкой оглядела Дельфину, опытным взглядом отметив ее прекрасный цвет лица, стройную фигуру и уловив сразу неординарность личности молодой дамы. От опытного взгляда модистки не укрылось, что под скромным внешним обликом, невинным выражением скрывались пылкая чувственность и твердый характер, что делало даму совершенно неотразимой и должно было притягивать мужчин. Она, безусловно, была очень соблазнительна. Мадам Лаваль уже прикидывала, что можно подобрать для нее, какие ткани и какой фасон выгодно подчеркнут ее великолепную фигуру. Леди была довольно высокой, изящной, с высокой грудью, тонкой талией и округлыми бедрами. Надо подобрать ткани, которые должны, облегая, подчеркнуть все достоинства этой соблазнительной дамы. Мадам Лаваль понаблюдала, как леди с темно-рыжими или, скорее, золотисто-каштановыми волосами грациозно передвигалась по салону, разглядывая манекены, рулоны тканей, совершенно не замечая устремленных на нее восхищенных взглядов. А ее муж, вытянув длинные ноги, сидел, совершенно довольный собой и всем миром, и был так красив, что трудно было сказать, кто из них более привлекателен.

— Ваша жена очень красива, лорд Фитцуоринг.

Он не сводил глаз с Дельфины.

— Должен согласиться с вами, мадам. Но она не просто красива, она самая прекрасная среди всех женщин, кого я встречал в жизни, хотя, — он подмигнул, — я ее муж и не могу быть до конца объективен.

Модистка приблизилась к Дельфине:

— Прошу вас, следуйте за мной, леди Фитцуоринг, в примерочную, где снимем необходимые мерки, прежде чем приступим к выбору фасонов и материала для ваших платьев и нижнего белья. По вашему вкусу и вкусу вашего супруга, разумеется.

— Я полностью отдаюсь в ваши руки, мадам Лаваль, и полагаюсь на ваш вкус.

— Идемте с нами, лорд Фитцуоринг, я покажу новейшие образцы тканей и фасонов.

Дельфина немного растерялась, ей не хотелось раздеваться перед мужем, с которым давно не спала, но ничего не оставалось, как смириться. Она покорно прошла за занавеску, сопровождаемая мадам. Это была совсем небольшая комната с образцами тканей, рисунками фасонов, там же стоял стул, на который мадам Лаваль усадила Стивена. Потом повернулась к Дельфине:

— Теперь мы снимем с вас платье, надо сделать замеры фигуры.

Дельфина повернулась спиной к модистке, чтобы та могла расстегнуть платье. Комнатка была довольно тесной для троих. Вскоре она стояла в нижнем белье, покорно поворачиваясь и поднимая руки, по приказанию мадам делая вдох или выдох. При этом время от времени из-за тесноты вынуждена была касаться Стивена.

Он не спускал с нее глаз, и когда она коснулась нечаянно его бедра, то ощутила его каменную твердость, выдававшую напряженное состояние. Она почувствовала себя как муха в паутине, хотя ее растерянности нельзя было заметить, внешне она оставалась спокойной, пока не увидела себя в зеркале. И задохнулась в немом ужасе — ее грудь была почти полностью обнажена, едва прикрытая прозрачным батистом нижней рубашки. Выпуклые округлости с розовыми твердыми сосками были отчетливо видны. Она осмелилась поднять взгляд на Стивена и увидела прикованные к ней глаза, откровенно и жадно разглядывающие ее почти обнаженные прелести. Ее кожа загорелась под этим сосредоточенным мужским взглядом, она не знала, как прекратить эту пытку.

Опустившаяся перед ней на колени мадам Лаваль взглянула вверх и улыбнулась одобрительно.

— Вы само совершенство, леди Фитцуоринг. Мне доставит огромное удовольствие сшить для вас наряды, одеть такое великолепное тело и подчеркнуть его достоинства — вот моя цель. Ваше тело прекрасно — полная в меру грудь, тонкая талия и бедра — о, mon Dieu! — И она повернулась к Стивену: — Вы счастливец, лорд Фитцуоринг!