— Дельфина была занята только своим приютом, — проворчал лорд Кэмерон, — ее ничто и никто не интересовали. Она всегда была упрямой и неуступчивой, с детства любила поступать по-своему. Трудно представить, что она может измениться.

— Но я и не хочу, чтобы она менялась, — спокойно отозвался Стивен, — она настоящий ангел для меня, и я ее люблю именно такой, горжусь, что женат на женщине, которая способна думать не только о себе, мало того, готова отдать все, что имеет, тем, кому гораздо меньше повезло в жизни. Ее храбрость и самоотверженность вызывают мое уважение и восхищение.

Она слушала его восторженные слова, опустив глаза, а когда он назвал ее ангелом, бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась в колени, только брови ее озабоченно сдвинулись. Она не в первый раз слышала из его уст это слово, и память услужливо подбросила, как в бреду он произносил имя Энджелет. Сходство было очевидно. Тогда она испытала шок, с того момента и начались недоразумения и размолвки.

— Что-то тебя тревожит, дорогая? — нежно произнес над ее ухом Стивен, вызывая ее из задумчивости.

Она взглянула на тетю Селию:

— Как я рада, что ты сегодня здесь, тетя. У меня есть для тебя потрясающая новость, она сразу решит многие проблемы, которые так тебя волнуют.

Пожилая леди ласково улыбнулась:

— Неужели, дорогая? Рада слышать. Но сначала скажи, как там Мэйзи? Дети скучают теперь без нее, но ты вовремя ее забрала.

— Она совершенно счастлива. Надо было видеть ее лицо, когда ей подарили новое платье. И знаешь, она так полюбила Лоуэнну, играет с ней и очень хорошо за ней присматривает. Может быть, я оставлю ее няней. А теперь все-таки послушай новость — Стивен предложил финансировать твой проект по приобретению нового приюта. Ты говорила, что нашла идеальное место в Айлингтоне, его все еще продают?

Глаза тети Селии радостно округлились. Она растерянно обернулась к Стивену:

— Но… Лорд Фитцуоринг, это так необыкновенно щедро и так благородно… — Обычно бледные щеки тети Селии даже порозовели от радостного волнения. — Я не знаю, что и сказать…

— Вы можете ничего не говорить, Дельфина рассказывала, как вы много и тяжело работали на этом благородном поприще, как упорно ищете спонсоров, как переживаете за этих детей. Я понял, что приют на Уотер-Лейн стал слишком тесен и не вмещает всех нуждающихся, необходимо помещение более просторное. А для меня честь инвестировать средства в столь благородное дело. И обещаю вам, что попрошу своих друзей участвовать в проекте.

Тетя Селия не могла подобрать слов для благодарности, все еще не веря, что на нее свалилось такое счастье.

— Это… Это будет просто замечательно. Простите, я волнуюсь… — пролепетала она.

— Я приму участие, естественно, сам осмотрю ту недвижимость, что вы подыскали. Надо выяснить, действительно ли она нам подойдет. Мы можем поехать туда вместе, а по дороге обсудим, какие работы надо будет провести, чтобы сделать помещение обитаемым. Вы выскажете свои соображения. Я сам свяжусь с агентом и дам вам знать, когда можно будет туда поехать.

От волнения и неожиданно свалившейся радости она прослезилась.

— О, я очень благодарна вам. Это так много значит для меня. Не говоря уже о том, что это будет значить для детей.

— Не думайте о благодарности. Я рад сделать это.

После этого разговор стал общим, легко переходя с темы на тему. Стивен очаровал всех женщин, и, когда пришло время прощаться, леди и лорд Кэмерон были убеждены, что брак Дельфины, хотя и свершился под давлением и не при очень благовидных обстоятельствах, трудно не признать со всех сторон удачным. Случайность, чуть не стоившая ей потери чести, обернулась прекрасной партией. Особенно если учитывать громадное поместье в Корнуолле и не менее громадное состояние лорда Фитцуоринга, Дельфина прекрасно устроилась в жизни.

Вечером, перед балом в Шевингтон-Хаус, Дельфина, волнуясь, примеряла новое платье из темно-красного бархата, и, поскольку горничная вышла, она не могла справиться с застежкой на спине.

Она обрадовалась, когда Стивен появился на пороге ее комнаты, и пошла ему навстречу, чтобы попросить о помощи. А Стивен так и прирос к полу, увидев, как к нему направляется сказочно красивая женщина в нарядном бальном платье. В очередной раз произошло превращение — она показалась незнакомой, другой Дельфиной, как уже происходило не один раз.

К нему приближалась женщина необыкновенной красоты, темно-красный бархат подчеркивал оттенок каштановых, с красноватыми искорками роскошных волос, они ниспадали на плечи и спину водопадом кудрей. Ее кожа казалась белой, как алебастр; низко вырезанный лиф открывал взору соблазнительные округлости груди, наполовину обнаженной, по моде того времени, от завышенной талии бархат мягкими складками ниспадал по бедрам до атласных туфелек в цвет платью. Не очаровательная молодая женщина, которую он привык видеть рядом каждый день, а настоящее видение — принцесса, которая может стать украшением любого королевского двора. Темные глаза казались непроглядно-черными, мерцая загадочным блеском.

Он должен завоевать ее вновь, во что бы то ни стало, и он добьется своего. Медленная восхищенная улыбка раздвинула его губы.

— Тебе нравится платье? — спросил он, не в силах отвести глаз от гладкой матовой кожи ее соблазнительной груди.

— Признаюсь, это не совсем тот оттенок, который я выбрала, и декольте кажется мне слишком вызывающим, но в остальном, кажется, неплохо.

— А я уже начинаю жалеть, что сам помогал выбирать тебе этот наряд для бала.

— Почему? Тебе что-то не нравится?

— Нравится настолько, что у меня появилось желание, чтобы ты надевала его только для меня, а не для тех многочисленных мужчин, которые станут сегодня на тебя заглядываться. Ты бесподобна, дорогая, и вызовешь настоящий фурор. Может быть, наденешь то, второе, кажется, оно не столь великолепно.

— Не преувеличивай. Нет, я надену именно это, ведь, раз оно так тебе нравится, твое внимание будет принадлежать только мне.

— Мое внимание будет принадлежать тебе в любом случае, что бы ты ни надела. Не забудь взять накидку, когда станешь выходить.

— Я всегда беру накидку. — Она повернулась спиной. — Не поможешь? Моя горничная куда-то исчезла.

Он повиновался, и, когда она ощутила, как его пальцы касаются ее обнаженной кожи, почувствовала теплое дыхание на своей шее, ее сразу охватил знакомый трепет, на нее всегда таким образом действовала его близость. Она была рада, когда он закончил, перевела дыхание и повернулась к нему:

— Теперь все в порядке. Ну а если серьезно, как я выгляжу?

Он прищурился и склонил голову набок, оглядывая ее с ног до головы.

— Ты — само совершенство. — И добавил: — Почти. Кое-чего не хватает в твоем туалете. — На его губах появилась загадочная улыбка.

Заинтриговав ее, он вдруг вышел из комнаты и почти сразу вернулся с длинным кожаным футляром. Открыв его, извлек переливающееся жемчужное ожерелье и такие же серьги.