Жюли нервно глотнула. Она видела: Жанна оседлала любимого конька и не сойдёт с пути. Что ж, по-видимому, бесплатно ей не получить эти мерзкие рукописи. Придётся платить, как и ожидала Антуанетта.

— Никто не говорит, что вы должны отдать нам рукописи даром, — сказала де Полиньяк уже довольно миролюбиво. — Её величество готова заплатить, чтобы раз и навсегда покончить с этой неприглядной историей.

Жанна, стоявшая у окна и нервно теребившая оборку на платье, тоже села.

— И сколько же готова заплатить королева за моё и своё спокойствие? — спросила она, подавшись вперёд. — Боюсь, и на этот раз она продешевила.

Жюли хотела начать с пятидесяти тысяч, но наглая самозванка своей фразой заставила её сразу набавить цену.

— Сто тысяч ливров, — произнесла она, морщась от чувства гадливости, которое вызывала в ней наглая собеседница.

Де Ла Мотт расхохоталась:

— Не верю своим ушам! Любой издатель предложит мне больше!

— Тогда назовите свою цену, — произнесла Жюли, опасаясь, что таких денег у неё нет, и оказалась права.

— Я хочу полмиллиона ливров, — дерзко отвечала графиня, — и ни су меньше.

Де Полиньяк выдавила из себя улыбку.

— Хотите сказать, что издатели предложат вам больше?

Хитрая Жанна покачала головой.

— Они уже предложили мне… столько же.

Жюли развела руками. Графиня не могла не заметить, какие у неё белые, ухоженные кисти с миндалевидными розовыми ногтями, и это усилило её ярость. Жюли во многом походила на неё: она была такая же хитрая, такая же пронырливая и, что немаловажно, сама происходила из аристократического, но обедневшего до нищеты рода. Как же ей удалось приблизиться к королеве, да ещё до такой степени, что Мария-Антуанетта и дышать без неё не могла? Королева всюду брала с собой подругу, осыпала её различными милостями. Много доставалось и её нищей родне, которой, казалось, не было числа. Дошло до того, что графиня стала вертеть королевой, как марионеткой, и та с радостью выполняла любые желания своей фаворитки.

Надо отдать должное Жюли, она давно поняла, что благосклонность повелителей не бывает вечной, поэтому старалась использовать своё влияние на Марию-Антуанетту, как говорится, на всю катушку. Первым это почувствовал министр финансов, когда королева собственноручно выплатила долги семьи де Полиньяк — без малого четыреста тысяч ливров. Потом Жюли получила в приданое восемьсот тысяч, её отец — хорошую должность и солидную пенсию, а супруг, боготворивший жену и закрывавший глаза на её многочисленные измены, — почту, которая считалась самым доходным местом в стране. Болтали, что ежегодное содержание семьи де Полиньяк обходилось королевскому дому в полмиллиона ливров. Все предыдущие фаворитки правителей стоили государству намного дешевле.

Жанна никогда не могла понять, каким талантом обладала семья де Полиньяк, чтобы так поработить королеву? Правда, сама того не ведая, первая красавица двора навлекла на себя и на свою госпожу общественный гнев, способствовала тому, что сплетни про неё и королеву роились, как осы, но, похоже, такие мелочи, как общественное мнение, её мало волновали. Она, недавно нищая, купалась в золоте, и остальное её не заботило. Так пусть же теперь поделится неправедно нажитым богатством с той, которая нисколько не уступает ей ни во внешности, ни в титуле.

— Да, мне предложили полмиллиона, — повторила Жанна, — и на меньшее я не соглашусь! Сами посудите, это было бы глупо.

— В самом деле? — Герцогиня скорчила забавную гримаску. — Что ж, очень жаль. Из своего скромного бюджета Мария-Антуанетта смогла выделить лишь двести тысяч ливров. Если мы с вами не договоримся, даже не знаю, как сообщить об этом королеве. Думаю, и Людовику вся эта история не очень понравится.

Жанна сжала кулачки. Двести тысяч ливров! Нет, эти деньги она не упустит.

— Только из уважения к вам, герцогиня, я возьму деньги, — строго сказала графиня. — Вы проделали такой длинный путь ради меня — и я не позволю, чтобы вы вернулись ни с чем. Видите ли, я тоже хочу забыть об этой мерзкой истории, в которой — видит Бог! — она картинно воздела руки, — я не виновата. Вы получите мемуары.

Герцогиня кивнула, стараясь не выдать своей радости.

— Я знала, что вы поступите благоразумно.

Из корсажа она достала конверт.

— Деньги при мне, можете пересчитать. Теперь дело за вами, дорогая графиня.

Жанна наклонила голову и вышла в другую комнату. Через минуту она вернулась с толстой рукописью.

— А вот то, что нужно вам. Пересчитывать я ничего не буду. Думаю, не в интересах королевы обманывать меня в такой мелочи.

— Надеюсь, и вы не обманете нас. — Жюли бегло перелистала книгу. — Похоже, всё верно. — Она улыбнулась, показав прелестные жемчужные зубы. — Ну, давайте прощаться. От души надеюсь, что мы с вами больше не увидимся. Думаю, Англия приютит вас, во всяком случае на какое-то время, а во Франции постараются о вас забыть.

— Другого я и не желаю. — Жанна склонилась в реверансе. — Передайте Марии-Антуанетте моё искреннее почтение.

Де Полиньяк тряхнула головой и вышла на улицу, где её ожидал шикарный экипаж. Максим, прятавшийся за изгородью, не слышал того, что происходило в комнате, но по довольному лицу герцогини, по толстой папке, которую женщина сжимала под мышкой, догадался: у Жюли всё получилось. Итак, если он сыграет в свою игру, к двумстам тысячам ливров прибавятся ещё и бриллианты. Он не сомневался, что ушлая графиня прихватила их с собой. Завтра или через пару дней наступит его черёд выйти на сцену. Нужно только дождаться удобного момента. Жанна должна отправиться куда-нибудь одна.

Тем временем графиня де Ла Мотт, приказав Марии приготовить чай с бисквитами, пересчитывала деньги. Королева не обманула. Она действительно прислала со своей подругой двести тысяч ливров. Такой суммы с лихвой хватит на безбедную жизнь в течение нескольких месяцев, и тратить её она может спокойно. Это вам не бриллианты, которые требовалось ещё продать.

Положив деньги в шкафчик и заперев его на ключ, Жанна достала копию своей рукописи и громко рассмеялась. Только такая доверчивая особа, привыкшая, что все вокруг исполняли её приказы, как королева Франции, могла довериться слову своего врага и не предположить, что де Ла Мотт всё же попытается подзаработать и в Англии. А она попытается! Интересно, сколько заплатит издатель? Они любят горячие, как пирожки, истории, и эта придётся им по вкусу.

Глаза Жанны загорелись жадным блеском. Она быстро черкнула записку Гастону, попросила указать адрес заинтересованного в её мемуарах издательства и позвала Марию:

— Отнеси, пожалуйста, это графу де Гаше и возвращайся как можно скорее.

Когда служанка в тёмной накидке вышла на улицу, графиня принялась бегло перелистывать мемуары и вскоре бросила это занятие. Ей казалось, что она выучила наизусть каждую страницу. Швырнув рукопись на стол, женщина уселась в кресло. Долго ждать не пришлось.