Лошади выехали на пустынную равнинную дорогу. Здесь не было даже домиков крестьян, и её крик никто бы не услышал. Решив покориться судьбе и посмотреть, что будет дальше, Жанна забилась в угол кареты и закуталась в накидку. Вскоре кучер остановил коней и, распахнув дверцу резким движением, заглянул к своей пленнице.

— Вылезайте.

Она забилась ещё глубже, словно была столь наивна, чтобы полагать, будто он не найдёт её в сумерках. Мужчина ловким движением запрыгнул внутрь и схватил графиню за руку.

— Вылезайте.

— Куда вы меня привезли? — спросила Жанна. — Что вам нужно?

Он бесцеремонно вытащил её из экипажа.

— Сейчас вы всё узнаете, моя куколка.

Страх, который парализовал женщину, стал только сильнее.

— Я никуда с вами не пойду! — Она выпрямилась. — Я требую, чтобы вы отвезли меня к графу Гаше.

— Обойдёшься. — Незнакомец продолжал сжимать её кисть. — Пойдём.

Графиня уцепилась за высокое колесо кареты, и ему стоило немалых трудов, чтобы оторвать её. Белый шрам побагровел, лицо исказилось от гнева, и Жанна поняла, что перед ней настоящий безжалостный убийца. Она собрала последние силы и, вырвавшись, бросилась бежать, но ботинки с каблуками увязли в размытой дождями колее, и преследователь легко догнал беглянку.

— Вы вынуждаете меня быть грубым! — Убийца нанёс ей мощный удар в челюсть, от которого Жанна почти потеряла сознание, и потащил несчастную и почти бесчувственную жертву на холм, покрытый пожухлой осенней травой. Краем глаза графиня отмечала полуразрушенную изгородь, покосившиеся могилы какого-то старого сельского кладбища и, наконец, разрушенную временем часовню, куда похититель занёс её. Запах стоял такой же, как в больнице Сальпетриер, и она закашлялась. Преступник силой усадил де Ла Мотт на некое подобие стула, неизвестно как оказавшегося в пустом зале, и привязал верёвкой.

— Теперь, дорогая, я готов ответить на все ваши вопросы. — Он улыбнулся и снял шляпу, обнажив жидкие светлые волосы. — Меня зовут виконт де Тран, и я иногда выполняю гнусные поручения короля… За деньги, разумеется. На этот раз мне приказано убить вас. И уже заплачено. Итак, сударыня, вы должны умереть.

— В самом деле? — прошептала Жанна, собираясь с мыслями. Значит, Людовик не поверил, что фаворитка его жены привезла всю рукопись. Его не покидала мысль: хитрая де Ла Мотт может сделать копию. И он не ошибся. Правда, мемуары были уже у редактора, так что сейчас наёмный убийца опаздывал с наказанием, но это ничего не меняло. Если Людовик заплатил, этот человек убьёт её.

— Сколько же вам заплатили за мою смерть? — поинтересовалась женщина, стараясь совладать с собой.

— А какое это имеет значение, моя прелесть? — удивился де Тран. — Вы умрёте — и это не обсуждается.

— Если вы так любите деньги, почему бы вам не взять у меня больше, чем дал король? — Графиня нервно глотнула. — Прямо сейчас вы получите сто тысяч ливров, а потом всё остальное.

— Я и так получу все ваши деньги и бриллианты, — усмехнулся де Тран и взмахнул хлыстом. Жанна закусила губу.

— Бриллианты, опять эти проклятые бриллианты! — вздохнула она. — Сколько можно повторять, что я не имею понятия, где они. Мария-Антуанетта и её любовник, кардинал де Роган, подставили меня с помощью колдовства Калиостро, а теперь боятся, что я много знаю, и хотят прикончить.

— Сударыня, — Тран наклонился к её побледневшему лицу, — вы мне глубоко симпатичны. Но деньги я люблю больше. А посему давайте договариваться полюбовно. Вы отдаёте мне деньги и бриллианты…

— И вы меня отпускаете? — живо проговорила Жанна. Максим покачал головой.

— Нет, моя милая. Королевский приказ есть королевский приказ. Вы умрёте.

— Тогда какой смысл мне делиться с вами? — удивилась Жанна.

— Смысл в этом есть, — заверил её преступник. — От этого будет зависеть, как вы умрёте.

Де Ла Мотт расхохоталась.

— Вы считаете это веским аргументом?

— Ещё каким, моя дорогая, — подтвердил де Тран. — Вам, видно, не приходилось делать такой выбор. Дело в том, что вы и так расскажете мне, где прячете бриллианты: в случае вашего упрямства я вырву это признание под страшной пыткой, после которой вы сами будете молить меня о смерти. Если же вы отдаёте мне всё добровольно, я выстрелю вам в сердце, и смерть будет мгновенной и безболезненной. Ну, решайте же поскорее.

Жанна закрыла глаза.

— Смерть есть смерть, какой бы она ни была, — прошептала графиня. — Бриллиантов у меня нет, поэтому пытайте сколько душе угодно. Если я умру во время пыток, что ж, значит, так будет угодно Всевышнему.

«Мой покровитель Дьявол не допустит, чтобы я погибла вот так, здесь, в этом старом храме», — про себя подумала женщина.

— Хорошо, — констатировал де Тран с каким-то извращённым удовлетворением, и Жанна поняла, что пытать людей доставляет ему огромное удовольствие. — Тогда приступим.

Он подошёл к связанной и беззащитной женщине и ловким движением разорвал на ней платье, обнажив плечи и грудь. Графиня истошно закричала, но её, разумеется, никто не услышал, только эхо пронеслось под старыми сводами часовни. Испуганные вороны, давно свившие здесь гнёзда, закаркали и вылетели в разбитые окна.

— Здесь только мёртвые, — усмехнулся Максим. — Скоро вы к ним присоединитесь.

Он ловко достал из корсажа бледной женщины конверт с деньгами и спрятал за пазуху.

— О, вот моя первая добыча, — усмехнулся негодяй. — Сейчас начнём узнавать, где же спрятано самое ценное. Кстати, как ваше клеймо воровки? Зажило?

Он провёл ногтем по букве V.

— Это о многом говорит. Теперь любой человек будет знать, с кем имеет дело. Вас не примет ни один хороший дом. Ну зачем вам такая жизнь, графиня? Ведь вы мечтали не об этом. Впрочем, хватит разговоров. Приступим.

Кнут свистнул в воздухе и опустился на белое плечо возле клейма, оставив багровую полосу. Жанна вскрикнула.

— То ли ещё будет, моя деточка!

Он снова замахнулся. Удар пришёлся по щеке. Её крики только забавляли и распаляли убийцу.

«Зверь, настоящий зверь», — думала женщина, стараясь увернуться от ударов, но они градом сыпались на неё. После особенно болезненного несчастная потеряла сознание.

Жанна очнулась и мутным взглядом обвела помещение, в котором она находилась. Ей не сразу удалось вспомнить, где она и что произошло. Мучителя поблизости не было: видимо, он решил прогуляться перед продолжением пытки, не рассчитывая, что его жертва так скоро придёт в себя.

Графиня попыталась освободиться, но верёвки крепко держали её измученное тело. Что же делать? Женщина посмотрела по сторонам и возле подобия стула, к которому была привязана, увидела осколок разбитой бутылки с острыми краями. В голове тотчас родился план побега. Нужно было действовать быстро. Раскачавшись, она вместе со стулом упала на холодные плиты, до того пыльные, что сразу почти погрузилась в свинцовую грязь, и, работая ногами, стала приближаться к осколку. Ей удалось положить на него верёвку, стягивающую руки, и она яростно принялась тереть её об острые края. Вскоре верёвка поддалась. Освободив руки, Жанна размяла затёкшие пальцы и развязала ноги. Теперь она была свободна как ветер, но преступник наверняка находился где-то неподалёку, и женщина решила поторопиться.