не могла забеременеть от меня, – Георгий мотает головой. – Не могла! Говори, с кем нагуляла?

– Жора…

– Заткнись! – он делает шаг ко мне.

Я всего лишь хотела сделать ему сюрприз. На столе остывает праздничный ужин, за окном уже ночь, а мы все ругаемся...

– От кого он? – рявкает муж, надвигаясь.

Он высокий и крупный мужчина, я точно знаю, что никогда не боялась его, а сейчас…

Инстинктивно сжимаюсь.

– От тебя, – хрипло шепчу.

– Что ты мне лепишь!

Он не верит. Я чувствую это. Не верит. Но я-то знаю, что он у меня первый и единственный мужчина. Больше никого нет и не было никогда!

Не понимаю, что происходит? Откуда эта ненависть в глазах?

Он вскидывает руку, и я отшатываюсь, боясь, что он сейчас ударит меня.

Мои руки в защитном жесте прикрывают живот. Сердце выпрыгивает из груди. Не верю, что это происходит со мной. Перед глазами все покрывается тьмой. Тьма расползается, наступает, хочет меня поглотить...

И вместе с тьмой надвигается страх. Липкий, животный, неуправляемый. Страх за себя и… ребенка.

Нет… Это все какая-то шутка. Это не может быть правдой!

Георгий сжимает кулак и нависает надо мной, продолжая что-то рычать. Но я уже не слышу его. Просто вжимаюсь в стену.

В голове рваными кадрами проносятся воспоминания. Мы же оба хотели ребенка! Он утешал меня после неудачных попыток, нашел хорошего врача, отвез в санаторий, оплатил терапию. Что с ним не так?!

– Шлюха! – бросает он, брызжа слюной. – Так и знал, что ты шлюха!

Слова бьют больнее всего.

– Мы… мы же так хотели… – шепчу.

–Убирайся! Видеть тебя не хочу. Вон из моего дома!

Он напирает, а я пячусь к входной двери.

Ноги не слушаются. Меня затопляет отчаяние.

Нельзя позволять такое!

Отмираю. Руки сжимаются в кулаки.

– Никуда я не пойду! – бросаю в сердцах. – Это и мой дом тоже!

– Нихрена, квартира на мне. Ты здесь даже не прописана!

Он прав. Я прописана на другом конце города. В квартире родителей.

– Хочешь, чтоб я ушла? – зло смотрю на него. – Я уйду, но ты еще пожалеешь! Если тебе не нужен этот ребенок, то я подаю на развод!

Дергаю ручку входной двери. Вылетаю на лестничную клетку и с грохотом закрываю дверь за собой. Забыв про лифт, несусь вниз по лестнице. Слезы застилают глаза.

Уже внизу вспоминаю: забыла даже куртку накинуть, но возвращаться не буду. По крайней мере, не сейчас.

За соседним домом есть стоянка такси. Найму машину, переночую в квартире родителей. Она уже три года пустует, с тех пор, как умер отец. А мамы семь лет назад не стало. Но наличка там есть, хватит, чтобы заплатить за такси. Я везде храню мелочь на всякий случай.

Подожду, пока все утрясется, а потом мы с Жорой нормально поговорим. Хотя…

Какое “нормально” может быть после того, что он сделал? Завтра же свяжусь с адвокатом и подам на развод!

Поддаваясь порыву, срываю с пальца обручальное кольцо. Сжимаю его в кулаке.

Сверху доносится голос. Кажется, Жора выскочил вслед за мной, но я успеваю хлопнуть дверью подъезда и оказываюсь на крыльце.

Сердце болит, ноги сами несут меня куда подальше. Срезаю путь через двор. Холод пробирается под кожу. Я в тонком коктейльном платье не по погоде. На ногах – домашние тапочки, ноги тонут в снегу.

Надо дорогу перебежать. Стоянка такси сразу за углом. И опять здесь фонарь не горит…

Перед глазами продолжает стоять безобразная сцена: муж с занесенной рукой. Неужели он в самом деле собирался ударить меня?

У мусорных баков копошится местная попрошайка. Я ее знаю. Женщина неопределенного возраста с прокуренным голосом и синим одутловатым лицом хронической алкоголички.

– Эй! – кричу, привлекая ее внимание. – Держи!

И швыряю кольцо ей под ноги. Оно со звоном падает на расчищенную от снега площадку.

Мужчина, способный поднять руку на женщину, не будет растить моего ребенка! Я справлюсь сама!

За спиной раздается резкий гудок. Вздрагиваю и инстинктивно оглядываюсь.

Яркий свет бьет в глаза… Ослепляет… Парализует меня.

Не чувствуя тела, замираю на месте. Словно во сне смотрю, как на меня несется машина. Визг шин разрезает воздух и бьет по ушам.

“Беги!” – звенит в голове, но я продолжаю стоять.

Вот и все. Нажилась…

В последний момент прикрываю руками живот.

Удар – и земля под ногами совершает кульбит. Лечу на асфальт. Острая боль простреливает голову. Перед глазами темнеет.

Я сжимаюсь в комок. Ребенок, главное, сохранить ребенка… Это все, что заботит меня...

Кто-то убирает волосы с моего лица, касается шеи. Я с трудом разлепляю ресницы. Сквозь боль и туман с трудом различаю лицо молодого мужчины. Слышу встревоженный голос:

– Девушка, с вами все в порядке? Вы меня слышите?..

Хриплю, пытаясь что-то сказать, но с губ срывается только стон. И все. Темнота…

* * *

– Ася! Ася! – кто-то гладит меня по щеке. – Проснись!

Дергаюсь и судорожно выдыхаю. Потом открываю глаза.

– Макс? – вижу склоненное надо мной встревоженное лицо. – Что случилось?

– Ты кричала во сне.

– Мы не дома? – хриплю, глядя на белый больничный потолок. – Я снова в больнице? Что мы здесь делаем?

– Ты упала в развлекательном центре. Ничего страшного, просто ударилась головой.

Воспоминания о встрече с Ларисой накрывают меня вместе с болью. Касаюсь рукой затылка. Там плотная марлевая повязка.

– Врач сказал, что на голове много сосудов, поэтому было много крови. Но сама рана не опасная, ты просто кожу немного ссадила, – говорит Макс хриплым голосом. – Ася, ты вся дрожишь.

Он прав. Ощущение паники до сих пор плещется на дне подсознания. Меня бьет мелкая дрожь.

Мой спаситель садится рядом, закутывает меня в одеяло и обнимает за плечи. Прижимает к себе, словно маленькую девочку. Я замечаю, что его рубашка небрежно расстегнута, и меня тянет прижаться сильнее. 

Почувствовать стук его сердца. Расслабиться в крепких руках хотя бы на несколько секунд. Вдохнуть его запах.

Но я останавливаю себя. Мы не дома. Сюда в любой момент могут войти.

– Ерунда, – говорю, пряча взгляд, – просто кошмар приснился…

– Ясно, – Макс поднимается с явным облегчением.

– А ты что здесь делаешь?

– Ничего. Попей воды и ложись спать. Сейчас три часа ночи.

Макс, как всегда, спокойный и собранный. Он подает мне стакан