здесь все убрано, а кровать не застелена. Только одно покрывало поверх матраса лежит.

Я бездумно сажусь на нее. Не знаю, что делать…

Мои чувства к Максу не изменились, но я изменилась. Захочет ли он быть со мной новой? Поймет ли меня?

Глава 28

1. АСЯ

На меня накатывает такая тоска, что на глазах сами собой выступают слезы.

Я ложусь на бок, лицом к стене, подтягиваю колени к груди, насколько позволяет живот, и обхватываю их руками.

В такой позе меня и находит Максим, спустя два часа.

Он входит бесшумно и садится рядом со мной.

– Ася?

Я молчу.

Чувствую, как он кладет руку мне на спину и начинает поглаживать. Наклоняется ближе.

– Что-то болит? Почему ты ушла сюда?

Надо что-то сказать… Но как начать разговор?

– Нет, – признаюсь тихо. – Не болит.

– Тогда что случилось?

– Где Мира?

– Спит. Ты скажешь, что происходит?

– Гормоны, наверное.

– Посмотри на меня.

Он тянет меня за плечо. Нехотя оборачиваюсь, но не смотрю на него.

– Ты можешь сейчас выслушать меня? – он убирает волосы с моего лица. – Я должен сказать кое-что важное.

Киваю. А у самой внутри все сжимается. Сейчас он скажет ,что наши отношения были ошибкой, и что он возвращается к Ларисе...

– Камушкина арестовали.

– Что?!

От такой новости вскакиваю резче, чем собиралась.

Макс удерживает меня за плечи.

– Да. Сейчас он под стражей, дает показания. Он признался, что его жена даже не знала о махинациях и не имела к ним отношения. Он подделывал твою подпись, закупал дешевые материалы у недобросовестных подрядчиков, а разницу переводил в оффшорные счета, на твое имя.

Я моргаю, не в силах осознать услышанное. Жора… Как он мог?!

– Почему? – слышу собственный голос. – Зачем он это делал? Мы… мы же семья…

Макс качает головой:

– Не семья. Он тебя просто использовал. Причем не только тебя.

– О чем ты?

– Его настоящее имя Артур Зайнуллин. В Уфе у него другая семья и там трое детей. Его жена думает, что он уехал в Москву на заработки.

– Жена? – я в прострации смотрю на него. – Дети?

Нет, это какой-то кошмарный сон…

– Да, пока ты жила у меня, полиция нашла твои счета в оффшорах и выяснила, куда с них уходят деньги.

Мой разум отказывается это признавать. Мой муж обманывал меня… Нет, не мой муж, чужой…

Пять лет он жил со мной в одном доме, ел за одним столом, спал в одной постели…

Обнимал, целовал, говорил, что любит…

Переживал, что я не могу забеременеть….

И все это – сплошной обман?

Как в такое можно поверить?!

– Он… он сказал, что ребенок не от него, – шепчу, не отдавая себе отчета. – А у самого их аж трое… И его ведь показывали в новостях. Неужели никто из Уфы не узнал?  

Макс со вздохом прижимает меня к себе.

– Это были новости регионального канала. Вряд ли их смотрят в Уфе. Успокойся. 

– Нет, ты не понимаешь, – отталкиваю его. – Я все вспомнила!

Он убирает руки и настороженно смотрит на меня:

– Что вспомнила?

– Все! Он сказал, что я нагуляла ребенка! Что это не от него! Он меня едва не ударил!

Меня начинает колотить нервная дрожь. Слова льются потоком. Я захлебываюсь ими, рассказываю Максу, что случилось в тот вечер, и уже не сопротивляюсь, когда он снова прижимает меня к себе, дрожащую и с мокрым от слез лицом.

– Я убежала. Выскочила из дома в тапочках. Хотела взять такси и уехать на квартиру к родителям.

Голос срывается.

– А я тебя сбил, – подсказывает Макс. – Уже второй раз. 

Его руки такие крепкие, надежные. Губы – горячие. Они скользят по моей щеке, переходят на шею.

Как я столько времени жила без него?

Макс укладывает меня на кровать. Начинает осыпать поцелуями, будто хочет стереть с моих губ и тела память о чужих прикосновениях. Я слышу, как он бормочет:

– Больше бояться нечего. Все улики против него. И мотив, и возможности. Я нанял хорошего адвоката. Тебя оправдают.

2. МАКС

Врач на месяц запретил Асе заниматься любовью. Поэтому я обхожусь только легкими ласками. В конце концов, моя девочка засыпает у меня на плече. А я только тогда понимаю, как же изголодался по ней! Эти три дня без тепла ее тела, без ее улыбки и поцелуев – это худшее наказание для меня, какое только можно придумать.

В больнице я старался постоянно быть рядом. Но это не то. Ася в моей постели это совсем не то, что Ася в больничной койке.

Зато именно там я окончательно осознал, что никуда не отпущу эту женщину. И мне плевать, мошенница она или нет. Да пусть хоть террористка.

Я люблю ее такой и хочу такой. Мне не нужна другая.

 Она спит, доверчиво положив голову мне на плечо и сжимая футболку. Хочу продлить этот момент до бесконечности. Вот так лежать рядом с ней, касаться плечом ее плеча, смотреть в потолок и ни о чем не думать.

Но не судьба.

В кармане брюк, брошенных на пол, разрывается телефон. Быстрый взгляд на часы. Полпервого ночи! Они там сдурели?!

Хватаю трубку, пока Ася сонно трет глаза.

– Да! – рявкаю в телефон.

– Босс, у нас тут незаконное проникновение с кражей, – слышу сухой голос Тарана. – Нужно, чтоб вы подъехали.

Если Демид сам звонит, да еще в такое время, значит дело серьезное.

– Сейчас буду. Вора задержали?

Одной рукой прижимаю телефон к уху, другой – пытаюсь натянуть штаны. За спиной зажигается свет. Это Ася включила торшер возле кровати.

– Да.

– Кто-то из наших?

– Вам лучше самому увидеть.

– Понял. Выезжаю.

Когда оборачиваюсь, подобрав с пола рубашку, Ася сидит на кровати и смотрит на меня.

– Ты уходишь? – у нее смущенный и встревоженный вид. – Что-то случилось?

– Да, малыш. Надо подъехать в офис, – быстро подхожу и целую ее в макушку. Если задержусь, то плюну на все и прыгну к ней в койку. – Не бери в голову, иди ко мне в комнату и спать ложись. Я скоро вернусь.

– Хорошо, – она послушно кивает.

– Вот и умница.

Через минуту я уже в машине.

На