— И… сколько же времени вы планируете…

— Недели будет достаточно, полагаю.

— Недели?! — я в ужасе вскинула взгляд. Это слишком быстро! Я не готова! Вернее, собираясь на отбор, я конечно же надеялась, что мой план удастся, и собиралась стать женой герцога Морригана. Но вот теперь поняла, что это было слишком абстрактно. Сейчас, когда этот самый герцог стоит рядом — на расстоянии дыхания — и сверлит меня своим внимательным взглядом, мысль о том, что я через какие-то считанные дни должна стать его женщиной, пусть и фиктивно, наполнила меня самой настоящей паникой.

В нормальных парах девушка готовится к такому, проходя этап романтичных встреч и настойчивых ухаживаний. А у высших аристократических семей и вовсе на подготовку к торжествам такого рода уходят месяцы, если не годы!

— Да. Мне нужно срочно возвращаться к делам поместья. А до отъезда в Тедервин я хотел бы уладить все формальности здесь. Что вас не устраивает?

Кроме того, что по светским салонам поползёт слух, будто Элис Шеппард выходит замуж в такой спешке, потому что… беременна? Много чего, но вслух я этого не сказала. В конце концов, не затягивать — и в моих интересах тоже. Чем быстрее я попаду в Тедервин, тем лучше. А значит — отставить панику.

Я вздохнула.

— Нет-нет, всё в порядке. Неделя так неделя.

Герцог иронично поднял одну тёмную бровь.

— Элис — только не говорите мне, что вы из тех девушек, которым потребуется неделя только на то, чтобы выбрать свадебный букет!

— О нет, что вы! Да одна мысль о необходимости накупить кучу совершенно ненужных вещей и посетить огромное количество магазинов наводит на меня совершеннейшую тоску! — скривилась я, и тут ни капли не слукавила. За последние два года меня крайне редко удавалось кому-то вытащить в подобные места.

— В этом мы с вами сходимся.

— А давайте не будем устраивать пышных церемоний? — с надеждой воззрилась я на Дорна. И подумала, что зрение меня обманывает.

Потому что он едва заметно улыбнулся и протянул мне руку. Я робко вложила в неё свою ладонь.

— Хотел предложить вам то же самое. Кажется, у нашего брака есть все шансы стать идеальным.

И он стал спускаться по лестнице, учтиво помогая мне, держа мою руку высоко и так… будто я была принцесса, которую провожают на бал.

Я не ответила. Все силы бросила на то, чтобы продолжать отыгрывать роль. Но…

Тепло его руки. Улыбка… я не знала, что он умеет так улыбаться! Смущающие, сбивающие с толку слова. «Идеальный брак»… Во что ты ввязалась, глупышка Элис? Из подобной игры невозможно выйти победителем. Как бы я ни старалась, всеми силами не пуская Дорна в мою душу, он уже был там. А значит, когда всё закончится, я останусь такой опустошённой и разбитой, такой одинокой, как никогда прежде.

Он довёл меня до самой нижней площадки, отпустил руку и коротко поклонился.

— Ступайте к родным, Элис. Я скоро к вам присоединюсь. Хочу забрать кое-что в своей комнате. Раз уж она теперь ваша на ближайшую неделю.

Дорн ушёл. Я осталась.

И лишь через пару мгновений вспомнила про обещание, которое давала Грейс. Но было уже поздно. Раз, два, три… Я втянула голову в шею.

— Элис!!! — прогремело на весь особняк из раскрытой двери на третьем этаже.

Кажется, Его сиятельство обнаружили, что в его комнате теперь розовые кресла, розовый ковёр, розовое покрывало и розовые подушки в дополнение к розовым шторам.

Дядя и тётя просто светились счастьем, когда лакеи Морриганов в серых с серебром ливреях подносили им изысканные кушания. Шикарно обставленная так называемая «малая» столовая особняка, в которой могла бы поместиться половина их дома, явно вызывала у них полный восторг и трепет.

Тётя на противоположном краю круглого стола, накрытого ослепительно-белой скатертью, сверлила меня взглядом, в котором можно было прочесть гордость и что-то вроде «наконец-то-нам-удалось».

Я же была вся как на иголках. Потому что на публику тётя вздумала разыграть комедию под названием «какая-неожиданность-кто-бы-мог-подумать».

— Элис, дорогая, а расскажи нам, как прошёл твой уик-енд в гостях у Его сиятельства?

Ага, ага, как будто не она собирала меня на отбор с таким тщанием — чуть ли не до нижнего белья. А теперь делает вид, что и отбора-то никакого не было.

Под смеющимся взглядом старого герцога я в который раз принималась петь дифирамбы гостеприимству Его сиятельства и здешнему повару.

— Элис, милая, а вы уже решили, где будете жить после свадьбы? Я слышала, у Его сиятельства есть чудесный особняк на Ясеневой улице…

Вопросы об имущественной стороне нашего брака сильнее всего выбивали меня из колеи. Неприятно было чувствовать себя оборванкой, приданое которой едва ли больше того, что герцог в год тратит на перчатки. И ужасно не хотелось, чтобы старик, который не в курсе фиктивности нашей с Дорном помолвки, думал, будто я выхожу замуж за кошелёк его внука.

— Ах, тётя, к чему обсуждать прозу жизни? Поговорим лучше о чём-то более… более… романтичном!

Ох уж эта Грейс, чтоб ей икалось! Тесное общение с ней за минувшие дни не прошло мне даром.

— И то верно! Расскажи нам лучше, дорогая племянница, как именно Его сиятельство делал тебе предложение? Он признался тебе в своих тайных чувствах? Это, наверняка, была потрясающая сцена! Если б я увидела, точно не смогла бы сдержать слёз умиления.

Да уж. Без слёз на такое было точно не взглянуть. Меня накрыло воспоминаниями.

«— Вы говорили, что больше не испытываете ко мне никаких чувств. Это хорошо. Мне как раз и нужен брак, не отягощённый чувствами. Заодно выполнить бредовое требование деда. Учитывая всё это, я думаю, нашёл выход, который устроит нас обоих…. Фиктивный брак. Элис, я предлагаю вам стать герцогиней Морриган! Но только на бумаге. Ни вы, ни я не будем мешать друг другу жить своей жизнью».

И какой бы сильной я не старалась быть, слёзы на глаза почему-то навернулись у меня. Маска была под угрозой. А тётя, не замечая ничего, ещё и добавила.

— И где же твоё кольцо, дорогая? Мне не терпится увидеть помолвочное кольцо!

Я сжала руки в перчатках в кулаки, спрятала их под столом.

— Мы… решили…

— Что вручение кольца невесте, равно как и признания в чувствах — дело только нас двоих с Элис.

На спинку моего стула покровительственным жестом легла чужая ладонь. Я вздрогнула, повернула голову. Знакомые запонки, крепкое запястье в белоснежном манжете. И чувство защищённости, которое накрыло меня с головой от этого его поступка. Оказалось, что к нему я совершенно не готова. Слова вдруг рассыпались все, как клавиши сломанного рояля. Молчаливая и растерянная, я сидела, вытянувшись в струнку, и не знала, что сказать. Тётя, слегка покраснев под тонной пудры, разулыбалась теперь в сторону Морригана. В ответ на его резкое и даже в чём-то грубоватое заявление она подарила ему лишь умильный «конечно-как-скажете-и-вам-теперь-вообще-всё-можно» взгляд.