Притаскиваю стул из кухни в спальню, забираюсь на него и отдираю потолочный плинтус. Едва не падаю, вовремя успеваю соскочить, когда моя импровизированная стремянка накреняется из-за сломанной ножки.

Почти заканчиваю с половиной стены, радуясь маленькой победы, когда в дверь звонят.

Вооружившись на всякий случай молотком, оставшимся от папиных инструментов, плетусь в коридор и смотрю в глазок, искренне надеясь, что это просто соседи пришли поинтересоваться обстановкой в квартире. Не хочу видеть здесь маминых бывших собутыльников.

— Ты топаешь как слон, Вишенка, — раздается по ту сторону. — Открывай, сова, медведь пришел.

— Так слон или сова? — бурчу себе под нос, проворачивая замок.

Ник сразу протягивает мне букет каких-то замысловатых цветов. За все это время он умудрился ни разу не повториться. Кажется, скоро я смогу составить цветочную энциклопедию.

— Все-таки маленький слоник, — посмеиваясь, Никита отвечает на мой риторический вопрос.

— Леся?

— Леся.

Черт возьми, да сколько можно?

И ведь как филигранно она вытягивает из меня информацию. Намеками, обобщающими вопросами. Я даже забыла, что рассказывала ей о планах на ремонт. А сегодня Леся позвала меня в кино утром…

— Добровольцев принимаешь? — Ник облокачивается на дверной косяк, сканирует меня взглядом.

В квартире жарко, отопление работает на полную мощность, даже открытые окна не помогают. С учетом этого факта на мне короткие шорты и самая обычная майка без белья. На голове спутанный пучок.

— Не принимаю. Спасибо за цветы, — перехватываю букет поудобнее, отложив молоток на трюмо.

— Это кого ты с таким радушием встречать собралась?

— Тебя.

— Не верю, — сияет своей голливудской улыбкой. — Я просто помогу, Варь. Мужские руки тебе не помешают.

— Это что еще за намеки?

— Это констатация. Ты хиленькая, уж прости. А я могу тяжести какие таскать, мебель двигать. Денег не беру, считай, бесплатная рабочая сила.

Весь этот месяц Ник с особым усердием все время появляется рядом со мной. Подвозит на работу, встречает с нее, ездит со мной к маме постоянно. Он ведет себя прилично, хотя его взгляды я постоянно замечаю на себе — то на ногах, то на груди, то еще в каком пикантном месте.

Я не простила ему все те обидные слова, которые Никита выговаривал мне раньше, но… Огромное жирное «но» постоянно крутится в голове. Сложно не вестись на его обаяние и такую колоссальную поддержку.

Ник делает все, чтобы вернуть назад наши отношения. Травит меня собой, и, кажется, единственный способ исцелиться — вновь поверить тому, кто уже однажды разрушил меня до основания.

Давать второй шанс только на словах так легко. На деле же страх не отступает. Скорее, даже множится, потому что я с каждым днем только сильнее понимаю — никто не сможет его заменить.

Никогда. Ни в чем. Никто больше не будет на меня так смотреть, никто не сможет так нежно заправлять мне волосы за ушко.

Не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы отпустить прошлое. Не знаю, получится ли вообще это сделать. Я не даю Нику никаких обещаний. Вообще стараюсь держаться в стороне от него, но…

Но…

В космос легче слетать без всякой подготовки, чем убить в себе чувства к этому предателю.

На других вообще смотреть не могу. Никак их не воспринимаю. Какое-то отвращение сразу появляется. Ваня во время фотосессии, на которую я все же согласилась после долгих уговоров, делал комплименты, а мне сбежать хотелось. Еле нашла в себе силы закончить.

— Мне нужно разобрать кровать и вытащить ее из комнаты, — даю первую инструкцию, наблюдая, как Ник скидывает кроссовки с носками. — Тут грязно вообще-то.

— А я не брезгливый. Там дождь, Вишня, я ни в одну лужу вляпался, пока дошел до подъезда от машины. Не будем ухудшать состояние полов.

С кроватью Ник справляется в два счета. Выносит ее из комнаты по частям, пока я продолжаю ковырять обои, а после сразу присоединяется ко мне.

С ним все получается гораздо быстрее. С оставшейся половиной мы справляемся всего минут за двадцать, хотя до этого с точно таким же отрезком стены я промучилась около часа.

— Чем ты стену мажешь? — слегка удивляется Ник, когда я беру мокрую тряпку в руки.

— Обычной водой.

Тянусь вверх, чтобы достать до потолка, но у меня ловко перехватывают влажный кусок старой простыни. Ник подмигивает, когда наши взгляды встречаются, и, обхватив меня за талию, вынуждает отойти с его пути в сторону.

Фыркнув, забираюсь на стул вместе со скребком и принимаюсь за плинтус. Совершенно забываю о подогнутой ножке и ожидаемо в следующую минуту лечу на пол.

— Варя, бл…

Уши закладывает от собственного визга. Ник не успевает поймать меня, но смягчает падение своим телом. Я оказываюсь сверху на нем, все-таки приложившись коленом о старый паркет, мычу от простреливающей боли, ерзаю, путаясь в рассыпавшихся по плечам волосах.

— Когда я называл тебя совой, не имел в виду, что надо попытаться научиться летать, — хрипит Ник подо мной, его ладони оказываются на моей попе.

— Убери…руки… — в горле встает комок.

Опасно.

Все это сейчас слишком опасно.

Особенно его губы, которые так близко к моим…

Мы перекатываемся. Точнее это делает Ник, я же безвольно подчиняюсь, вцепившись по инерции в его плечи. Теперь он сверху. Между моих ног. Вжимается в меня, удерживая вес своего тела на руках, и мы дышим в унисон.

Сердце колотится так, что я слышу звук каждого удара.

Разжимаю задеревеневшие пальцы. Стараюсь изо всех, но теряюсь, когда из сжавшихся легких выбивает разом весь воздух.

Ник целует меня.

Осторожно прикасается губами к моим губам, обводит нижнюю кончиком языка.

Грязный пол. Пыль. Оторвавшийся кусок плинтуса, который мне все же удалось зацепить до падения. И мы.

Слетевшие с катушек.

Погрязшие друг в друге так, что если отдирать, то только с мясом.

Глава 30

Кажется, мы никогда не сможем добраться до кровати.

Губы Ника продолжают прижиматься к моим. Мы целуемся, как будто в первый раз дорвались друг до друга. Я зарываюсь в его волосы, он обхватывает мое бедро своей огромной ладонью и вынуждает закинуть ногу ему за спину.

Эти вспышки внутри сводят с ума. Горячие. Раскаленные. Как будто мне жидкое стекло пускают по венам, заполняя их вместо крови.

Воздуха не хватает. Нам обоим. Но мы не в силах прекратить поцелуи, поэтому отрываемся друг от друга лишь на короткие моменты, чтобы вдохнуть.

Спине твердо, волосы уже все в пыли. Мычу, когда Ник отпускает большую часть своего веса.

— Прости, малышка, — он жадно скользит взглядом по моему раскрасневшемуся лицу. Смотрит в