- Марина! Все… Быстро в дом!

Таиров. Стоит… весь насупился. Дождь по лицу! И я, понимая, что он рычит исключительно от беспокойства за меня же, глупую, кивнула. Бросила на свекра еще один взгляд через плечо. И пошла прочь.

Все-таки и с ним развелась… Не специально. Просто не могло быть иначе. Это такой закон жизни – в ней нельзя иметь все и стразу. Чем-то приходится жертвовать. На сердце было тяжело, я задыхалась. Но понимала, что и это тоже пройдет. Когда-нибудь… Обязательно!

- Федь, там вещи… - прошелестела с трудом, перекрикивая дождь.

- Вижу. Я сам все подниму. Идите!

Я скользнула в подъезд. Поежилась. Здесь тоже было сыро и неуютно. Бледная Дашка жалась к холодной еще батарее. Чтобы ее подбодрить, я заставила себя улыбнуться. В этот момент, обвешанный чемоданами, в дверь вошел Федор.

- Господи, ну, что вы стоите, мокрые все? Быстро поднимайтесь! Там Димка уже чай заварил!

Дашка не знала, куда идти, я пошла первой, указывая дорогу. Голова еще немного побаливала, и я шла медленно.

- Он всегда такой командир? – пробубнила дочь.

- Кто? Федор? – я выглянула в пролет между перил, где как раз виднелась темная макушка Таирова.

- Угу.

- Всегда. Но он добрый. И очень надежный, Дашка. Ты со временем это поймешь.

- Ну-ну. Посмотрим.

И она смотрела. Приглядывалась. Очень долго. Гораздо дольше, чем ко мне самой присматривался Димка. С тем вообще, на удивление, не возникло проблем. Хотя Таиров настраивал меня на то, что легко не будет. Но обошлось. Почувствовав, что я не пытаюсь задвинуть его на второй план, он расслабился. И… потянулся ко мне, как не знавший любви щенок. Он так же прыгал вокруг меня и ластился. Заглядывал в глаза... Балдел, когда я почесывала ему спину перед сном, и хохотал, откинув голову, когда я рассказывала что-то смешное. Мы всегда находили, над чем вместе посмеяться. Федор утверждал, что мы пустосмехи, но потому, как он довольно щурился, глядя на нас, я понимала, что он и сам кайфует.

Наша с Димкой взаимная любовь привела к тому, что меня стала ревновать родная дочь. На некоторое время она как будто тоже вернулась в детство. И стала требовать моего внимания даже там, где еще месяц назад ей бы это и в голову не пришло. Я просто разрывалась. Между домом и детьми. И не могла нарадоваться, что Федор запретил мне возвращаться на работу. Хотя поначалу я была категорически против.

- Я не могу сидеть у тебя на шее!

- Почему? – удивлялся Таиров. Дети, учуяв назревающую ссору, торопливо доели свой ужин и сбежали из-за стола. – Это ведь совсем не то, чем ты хотела бы заниматься.

- Ну, и что?! Я не могу не работать!

- Можешь…

Я открыла рот и… не нашла, что ответить. Потому что я действительно… впервые в жизни… могла. Выдохнуть. Заглянуть вглубь себя. Понять, чего я хочу, как себя вижу… Просто потому, что Таиров закрыл все финансовые вопросы. И ни словом меня не попрекнул.

- Федя… - задрожала я.

- Я же не говорю тебе сидеть дома. Найдешь работу по душе – пожалуйста. Но только по душе, ладно?

Я кивнула. Вновь ощущая это странное, болезненно острое чувство, вспарывающее нутро. Обняла его. Губами коснулась шеи. Как всегда не вовремя зазвонил телефон. Таиров отошел ответить – а я вернулась в гостиную. Дашка с Димкой сидели на противоположных концах комнаты, и каждый занимался своим. Это тоже было проблемой – то, что они никак не могли подружиться и предпочитали делать вид, будто друг друга не замечают. Все мои попытки сближения терпели крах. И где-то через месяц совместной жизни я уже всерьез начала привыкать к мысли, что это нормально. Главное, что не дерутся, не ненавидят друг друга. А там… что ж. Она – девочка, он – пацан. И возраст разный, разные интересы… В общем, я уже почти смирилась, когда однажды кое-что произошло.

Я пересаживала цветы, когда позвонил Федор.

- Мариш, ты сейчас можешь в школу подъехать? К Димке!

- Конечно, – оторопела я и на всякий случай сверилась с часами. До окончания уроков было еще вагон времени. Значит, что-то случилось!

- Он там драку устроил. Сейчас у директора, а я на объекте хрен знает где!

- Федь, все нормально. Я буду в школе минут через двадцать. Занимайся своими делами, как выясню, что стряслось – отзвонюсь.

Но выяснить, что произошло, было не так-то просто. Димка проявил не абы какое упрямство и молчал. И ни директор на него не мог повлиять, ни я. Тот только еще больше хмурился и хлюпал разбитым носом. Досталось ему хорошо. Ситуацию прояснила Дашка.

- Это он решил в рыцаря поиграть! – заявила она, выскочив за нами следом из коридора. На прицепе за собой дочь волочила рюкзак. Возвращаться на уроки она, похоже, не собиралась.

- Тебя не спрашивали! – пробурчал Димка.

- Какого еще рыцаря? Ты в курсе, что случилось?

Я остановилась посреди притихшего по случаю урока школьного коридора и настороженно уставилась на дочь. Та отвела взгляд. Ковырнула заусеницу на большом пальце, как делала всегда, когда нервничала.

- Он меня вроде как защищал, - закатила глаза она, а потом покосилась на пыхтящего буквально в шаге Димку.

- Тебя? От кого?! Даша! Давайте уж без загадок.

- От Лешки Крольчего. И его компании. Его мать дружит с бабушкой. Ну, та ей и нарассказывала о тебе всяких гадостей. А он услышал. Обозвал тебя… повторять не буду.

Я сглотнула, заставляя себя собраться. В конце концов, я понимала, что где-то так и будет. Даже странно, что оно только сейчас полезло. Мне еще Динка говорила, как свекровь меня прославляет…

- А ты что?

- А я ему в лоб рюкзаком!

- А он на меня бросился. А тут малой…

- Я не малой!

У меня голова шла кругом. Нужно было что-то сказать им. А я даже отдаленно не понимала, что. Я своим таким уходом поставила дочь под удар. И с самого начала понимала это. А теперь еще Димка. Рыцарь! Мой маленький, мой маленький большой мужичок… В отчаянии я перевела взгляд на Дашку. Но та уже на меня не смотрела. Ее внимание было сосредоточено на Димке. Полностью. И целиком. Она пожевала губу, вновь ковырнула заусеницу, а потом дернула рукой, неловко приобняв мальчика.

- Да… Ты прав. Ты не малой.

И все. Все… Меня прорвало. Я заплакала, жалея о том, что Федор этого не видел. Обняла Дашку, Димку. Расцеловала его лихорадочно горящие щеки и разбитый нос, от чего он ойкнул.

- Ну, все! Все… Марин, перестань.

- Не перестанет, - вздохнула Дашка, - ты теперь от нее вообще не отделаешься.

- Она права, Димка! – сквозь слезы засмеялась я. – Вы оба от меня не отделаетесь. Я люблю вас страшно!

Димка тяжело вздохнул.

- Ну, что ж… Раз такое дело, думаю, мне придется смириться.