Услышав эти слова, Плавник изумленно взглянул на Рината.

– Значит, Владимир Аркадьевич все-таки жив? – упавшимголосом осведомился он.

– Он погиб в прошлом году, – возразил его коллега.

– Хватит, – Ринат стряхнул с себя руки Юрия Глущенко.Сделать это было не сложно, он был на голову выше двоюродного брата своегодяди. – Зачем вы пугаете наших адвокатов? Они могут решить, что дядя Володядействительно вернулся с того света.

– Я ему сам позвоню и скажу, что ты сегодня здесь устроил, –зло пообещал Юрий, уже не обращая внимания на своего младшего брата, которыйтянул его за руку. – Ты думаешь, что тебе все сойдет с рук? Что за балаган тытут устроил?

– Если бы я знал, что вы финансируете националистов, я бы неприехал сюда на подписание договора, – честно ответил Ринат. – Для меня всебойцы этих повстанческих отрядов и полков только предатели, и никто больше. Чтобы вы мне ни говорили.

– При чем тут они? – заорал Юрий. – При чем тут вообще те,кого мы финансируем? Чего ты дурака валяешь? Какое это имеет отношение к нашимдоговорам? И вообще к нашим деньгам? Зачем ты это все придумал? Кто теберазрешил так себя вести? На кого ты работаешь?

Он выкрикивал вопросы, не дожидаясь ответа хотя бы на одиниз них. Приоткрылась дверь, и в комнату заглянул один из журналистов.

– Закрой дверь! – заорал изо всех сил Юрий.

– Не кричите, – поморщился Ринат.

– Я тебе покажу, – прошипел Юрий. – Я тебя размажу сам…

– Ничего ты не сделаешь, – разозлился в свою очередьШарипов. Он наклонился к своему «родственнику». – А теперь послушай меня. Неори. Я сегодня ночью человека убил. Вот этими руками. Сам его сжег. И мнетеперь ничего не страшно. Поэтому не ори. Я уезжаю. Акции я вам не продам. Изпринципа. Чтобы мой дед в гробу спокойно спал. Все. До свидания…

Он повернулся и пошел к выходу.

– Ринат Равильевич, – бросился за Шариповым Плавник. – Яуезжаю с вами.

– Что делать? – спросил Степан у брата. – Может, успеем егозадержать. Я могу найти нужного человека, чтобы этот молодой тип не доехал доаэропорта.

– Дурак, – презрительно сказал старший брат, – кому он нуженмертвый? Нужно найти Володю и все ему рассказать. Пусть воздействует на этогомолодого придурка. И пусть быстрее забирает обратно свои деньги. Хватит,наигрались уже.

– Что скажем журналистам? – поинтересовался Степан.

– Что мы нарвались на идиота, который ничего не понимает вэкономике и в бизнесе. Так бывает, когда деньги попадают к человеку, который ихне заработал. Солидный бизнесмен никогда бы так не поступил.

– Да, – грустно согласился младший брат, – он действительнооказался придурком.

Ринат находился уже в машине, направлявшейся в аэропорт.Тамара успела позвонить и узнать насчет билетов. На ближайший рейс было толькодва билета бизнес-класса и один эконом. Она забронировала все три билета,решив, что полетят Иосиф Борисович, сам Ринат и Анзор. А в Москве их ужевстретят сотрудники компании «Астор».

Когда автомобили выехали на трассу, Иосиф Борисович негромкосказал:

– Я уже давно догадывался, что есть какие-то тайны, вкоторые вы не обязаны меня посвящать. И поэтому я ни о чем вас не спрашиваю. Нопочему вы отказались сегодня подписывать документы? Вы с кем-то советовались?Или у вас есть определенный план по овладению контрольным пакетом объединения?

– Не нужно видеть во всем тайный умысел, – посоветовалРинат, – просто за несколько минут до того, как мы вошли в этот зал, я узнал,что мои «родственники» финансируют ветеранское движение бывших бандеровцев. Я стакими людьми не могу иметь никаких дел. Просто не могу.

– И все? Только из-за этого?

– Разве этого мало?

– Безумный поступок, – усмехнулся Плавник, – простосумасшедший. Но я вас понимаю.

– Знаете, о чем я сейчас вспомнил, – неожиданно сказалРинат. – Я ведь был последним, кто брал интервью у ныне покойного писателяАлеся Адамовича. И он мне рассказал, что еще в шестидесятые годы узнал страшнуюправду о Хатыни, о белорусском селе, которое сожгли вместе со всеми егожителями. Выяснилось, что в этой карательной акции принимали участие не немцы,а украинские националисты. Немцев там было только три человека. Но об этомнельзя было писать, это подрывало устои братской дружбы народов в бывшем СоветскомСоюзе. И поэтому Адамовичу запретили об этом вообще упоминать. Нужно было всемпоказывать Хатынь как памятник зверствам немецко-фашистских палачей. А высчитаете, что я совершил безумный поступок. Сегодня ночью я понял, что укаждого человека должны быть принципы, за которые нужно драться. И не всеизмеряется деньгами, даже если это миллионы долларов.

– Семью моего дяди сожгли в фашистском концлагере, –объяснил Плавник, – я думаю, что вы совершили сегодня высоконравственныйпоступок. Но вас все равно не поймут. Просто не поймут. В Киеве сейчас другиевзгляды, здесь не считают бандеровцев предателями. И здесь свой взгляд наисторию двадцатого века вообще и Второй мировой войны в частности.

– От этого мое понимание истины не становится более ущербным,– возразил Ринат. – Я не могу и не хочу с ними работать. И тем более помогатьим обогащаться. И давайте закончим на этом.

Он замолчал и отвернулся.

– А если ваш дядя действительно жив, – осторожно спросилПлавник, – вы же понимаете, как ему не понравится ваше решение. После того какмы уедем из Киева, вы или он потеряете очень большую сумму.

– Его нет, – устало ответил Шарипов, – и никто нам ничего нескажет.

Он подумал, что нужно отключить свой мобильный телефон хотябы на один день, чтобы не услышать глухой голос своего воскресшего дяди. Ваэропорт они прибыли через сорок минут. Тамара отправилась оформлять документы,и в этот момент позвонил телефон Плавника. Тот выслушал сообщение и подошел кРинату.

– Я должен задержаться, – сообщил он. – Мне позвонил МаркПинхасович. Он просит меня задержаться. Нужно расторгнуть прежние соглашения ипосмотреть, как мы можем нейтрализовать ваше неожиданное решение. Не забывайте,что семь процентов акций у их компании уже есть. Нужно сделать все, чтобы необвалить наши котировки.

– Оставайтесь, – согласился Ринат. – Машина отвезет вас вгород. Надеюсь, что вам ничего не угрожает?

– Нет, – улыбнулся Иосиф Борисович. – Ничего не угрожает. Мыстряпчие и всегда действуем по указу своих доверителей. Адвокатов обычно неубивают, можете не беспокоиться.

– До свидания, – Ринат протянул руку Плавнику. – Извинитеменя за то, что я не всегда бываю с вами откровенным. Иногда подобнаяоткрытость почти невозможна.