Когда оба адвоката вышли, он указал прибывшему гостю настол. Так они и сели. Юрий и Степан вместе по одну сторону стола, а Ринат подругую. Оба брата переглянулись и подмигнули Шарипову.

– Как он там поживает? – шепотом спросил Юрий.

– Нормально, – ответил Ринат, – шлет вам приветы.

– А почему сам не звонит?

– Наверное, опасается, что его могут здесь прослушать ивычислить. Не хочет лишний раз подставляться.

– Володя у нас всегда был самым разумным, – уважительносказал Степан, – только он напрасно все это придумал. Мы бы его от любойпроверки отмазали. От любого следователя. Он думал, что его налогами задавят,заставят платить по полной. А у нас такие перемены начались.

Ринат промолчал. Им не следовало говорить, что ВладимирГлущенко принял осознанное решение. К этому времени им интересовались ужеправоохранительные органы сразу нескольких европейских стран. К тому же онузнал об изменах своей молодой жены. И решил, что удобный момент настал. КогдаРинат встречался с двумя братьями Глущенко в прошлый раз, они даже не поверили,что Владимир Аркадьевич жив. Пришлось убеждать их с помощью самого Глущенко.

– Значит, нужно было так сделать, – строго заметил Юрий. –Володя знает, как ему поступать. Не глупее нас с тобой. Только у него впоследнее время большие неприятности были. Он ведь не хотел отдавать эти акции Харьковскогообъединения. Думал постепенно контрольный пакет выкупить и самому статьвладельцем. А вот как получилось. Теперь мы пакет покупаем и деньги емупереводим.

– Почему неприятности? – поинтересовался Ринат.

– Политика, – вздохнул Юрий.

– Политика, – подтвердил его младший брат, – все из-за того,что он полез в политику.

– Я вас не совсем понимаю.

– Ты лучше у него спроси, – посоветовал Юрий, – он ведь унас был таким разумным бизнесменом, всегда поровну денег давал. И левым, иправым. Чтобы, значит, дружить со всеми. А потом решил на прежнего президентапоставить. Напрасно решил. Кучму уже все ненавидели, вся Украина. Потом пленкипошли всякие, про Гонгадзе начали говорить. И Володя постепенно отошел отбывшего президента, но было уже поздно. Его и по делу Лазаренко в суд таскали.А потом вообще решили возбудить уголовное дело. И тут Володя свою главнуюошибку допустил – решил сразиться с самим премьером, вырвать для себяконтрольный пакет акций Харьковского объединения. Только ему этого сделать недали. Вот тогда он крупно повздорил. И с Януковичем, и с его людьми. А ещебольше с самим… – Юрий показал на небо. – Сам знаешь, кто у нас главный навостоке. Твой земляк, владелец донецкого «Шахтера». С ним Володя тоже отношенияиспортил.

Юрий тяжело вздохнул, словно показывая, как он переживает заисчезнувшего двоюродного брата. Если учесть, что на сегодняшней сделке Юрий иСтепан должны были заработать по нескольку миллионов долларов, его вздохпоказался просто верхом неприличия и лицемерия.

– А затем Володя дал деньги уже будущему президенту, –продолжал Юрий, – тогда все давали деньги Ющенко. Мы знали, что американцыхотят, чтобы он был президентом. И европейцы тоже хотят. Поляки приезжали,немцы. Мы все знали, что здесь творится. Янукович голосов больше набрал, апобеду ему не отдали. Тогда американцы собрали всех его спонсоров и друзей ипопулярно им объяснили, что все их счета на Западе хорошо известны. Если будутпродолжать поддерживать Януковича, то все счета заблокируют и начнут уголовныедела против них. Все тогда согласились «сдать» Януковича, и Ющенко сталпрезидентом. Володя говорил, что это и его личная победа.

– Что стало потом?

– А потом новый президент стал чудить. Он сначала со своимивдрызг разругался, а затем Юлию уволил. Ну, Тимошенко, значит. И вместо нееЯнуковича предложил. Можешь себе представить, что с нами было? Мы уже акцииХарькова делили между собой. Да и другие предприятия, которые на востокеоставались. Думали, что навсегда. А оказалось, что премьером снова сталЯнукович. Вот тогда нас всех прижали. Сильно прижали. Кто мог, остался, чтобыдоговориться. Кто не смог, сбежал. А против Володи уже дело открыли. Вот тогдаон и «взорвался» на своей вилле во Франции. Мы думали, что кто-то изконкурентов с ним расправился, искали обидчиков. А потом оказалось, что он самвсе и устроил.

– Теперь стало лучше?

– Конечно, – кивнул Юрий, – теперь все снова нормально.Янукович на последних выборах ничего особенного показать не смог. И теперь унего власть снова отберут в пользу Юлии. А тогда мы снова попытаемся Харьковотбить. Да и другие предприятия тоже бесхозными не останутся. Пойдем на востокв «крестовый поход».

– Теперь понятно. Значит, ваши акции сразу вырастут в цене,учитывая ваш интерес к этому объединению?

– Конечно, вырастут, – согласился Юрий, – но мы заберем весьпакет акций, чтобы показать, как опасно с нами ссориться.

– И новую власть поддержим, – поддакнул ему Степан, – чтобыдругим неповадно было.

Ринат слушал без особого интереса. Его мало волновалиполитические баталии на Украине. В прежние времена он бы сразу опубликовалстатью, постарался бы сделать из нее настоящую сенсацию. А сейчас ему былоскучно и немного грустно. Он больше думал об оставшейся в доме Инне, чем опроблемах с акциями Харьковского объединения. В эти минуты он готов былподписать все, что угодно. Но ни он, ни сидевшие напротив него братья Глущенкодаже не подозревали, что через несколько минут приехавший гость сорветподписание договора и скандально покинет пресс-конференцию. Юрий и Степанполагали, что все практически решено. Но они ошибались.

На часах было уже без трех минут четыре, но адвокаты еще непоявлялись, очевидно, обсуждая детали нового договора. Улыбающаясядевушка-секретарь внесла кофе в небольших чашечках и, переставив их на столик,улыбнулась еще раз и грациозно удалилась. Ринат попросил кофе. Он был отменным.Ему начинало нравиться пить дорогой и качественный кофе. После суррогатов,которые он покупал в обычных ларьках и киосках, настоящий кофейный напитоквызывал изумление и восторг. Он положил два куска сахара. Юрий проследил за егодействиями и крякнул с досады.

– А мне сахар нельзя, – огорченно произнес он, – толькосахарин. Или вообще заменитель. Врачи говорят, что у меня диабет развился. Ядаже не знаю от чего.

– И у меня сахар повышенный, – добавил Степан, – сейчасговорят, что это болезнь века. У всех мужчин после сорока лет сахар в кровиповышается. Вот поэтому мы с тобой такие упитанные.

– Ты меня с собой не равняй, – рассудительно произнесстарший брат. – Ты сколько весишь? Почти сто. А я только девяносто два. Тебетоже нужно похудеть.

– Не получается. Я уже пробовал разные диеты, – огорченнозаметил младший Глущенко, – ничего не помогает. Ты видел, Харчук какойстройный. Как тополь ровный. А ему уже девятый десяток пошел. Ветеран…