– Я вас понимаю, – Иосиф Борисович пожал руку Шарипову. Онподозвал Тамару и объяснил ей ситуацию. Тамара кивнула – вместо Плавника вМоскву полетит она. Тамара поспешила поменять билет. Перед тем как уехать,бывший полковник милиции Безорудько подошел к Ринату Шарипову. Ему было летпятьдесят. Это был высокий грузный мужчина с большими казацкими усами, крупнымичертами лица.

– Я слушал ваше выступление, – сказал Безорудько, – хочу вамсказать, что вы поступили как настоящий мужчина и порядочный человек. В нашевремя уже многие забыли, что это такое. Я многих повидал, многих охранял. Дляних деньги важнее совести, памяти, важнее всего на свете. А вы не такой.Спасибо, – он пожал руку Шарипову.

Уже в самолете Тамара спросила Рината:

– Зачем вы все это устроили? Вы же понимали, что будетграндиозный скандал? Нельзя было его избежать?

– Каким образом? – не понял Шарипов.

– Притвориться больным. Сказать, что вы себя плохочувствуете. Вообще не приходить на пресс-конференцию.

– Так было бы честнее?

– Так было бы лучше, – резонно заметила секретарь.

– Я так не считаю. Мне нужно было обязательно появиться там,чтобы все узнали, почему я отказываюсь.

– Представляете, что теперь про вас будут говорить?

– Пусть говорят. Мне абсолютно все равно. Я сделал то, чтодолжен был сделать. И ничего больше.

– Вы меня все время поражаете, – призналась Тамара.

– У меня будет к вам просьба, – вспомнил Ринат, – когдаприлетим в Москву, сразу поедем в какой-нибудь ювелирный магазин. Мне нужнокупить два обручальных кольца. Как вы думаете, магазины еще будут открыты?

– Я найду вам ювелирный магазин, который будет открыт, –пообещала Тамара. – В Петровском пассаже магазины открыты до восьми вечера. Мыуспеем туда заехать. Есть еще несколько торговых центров, где магазины открытыдо десяти. Вы хотите сделать Инне предложение?

– Да, – чуть помедлив, ответил Ринат. – Этот вопрос я тожедолжен с вами согласовывать?

– Нет, – ответила Тамара, – конечно, нет. Она хорошаядевушка и будет для вас достойной парой. И она вас любит, что в данном случаеочень важно. Хотя я бы подождала немного. После такой ночи…

– Именно поэтому я хочу ей сделать предложение сегодня, –сказал Ринат.

– Я достану вам кольца, – вздохнула Тамара. – Можете неволноваться. Я уже перезвонила Надежде Анатольевне и сказала, чтобы насвстречали. Между прочим, Павел уже был в прокуратуре. Там считают, что виноватбыл Богданов, который выехал на встречную полосу.

– Правильно считают. А как этот Богданов? Он еще жив?

– Пока в реанимации.

– И не дает показаний?

– Он еще не приходил в себя.

– Бог шельму метит, – убежденно произнес Ринат.

Во время полета Тамара читала журнал, а он смотрел в окно,словно пытаясь там что-то увидеть. Этот длинный день, казалось, никогда незакончится. В Шереметьево они сели в половине седьмого вечера. На оформлениедокументов потратили несколько минут. Оставив одного из встречавших сотрудниковполучать багаж, они отправились в ювелирный магазин. По дороге Шарипов успелпозвонить Диме. Инна еще спала. В магазине они пробыли недолго. Ринат выбрализящные и отнюдь не дорогие кольца. Ему нужен был некий символ их единения. Ане дорогие украшения, к которым Инна относилась скептически. Она часто бывала вИндии, где работали ее родители-дипломаты, и любила украшения из простых камнейили бижутерию.

Когда они вышли из магазина, Шарипов взглянул на часы. Онподумал, что у него есть еще немного времени.

– Мы едем к Семену, – приказал Ринат водителю.

Анзор, сидевший на переднем сиденье, ничего не спросил.Тамара покачала головой.

– Может, завтра? Зачем вам так нужен ваш бывший родственник?Раньше вы его не очень любили.

– Сейчас не люблю еще больше, – признался Ринат, – но мненужно с ним увидеться.

У дома Семена они были через час – сказывались вечерниеавтомобильные пробки. Во дворе играли дети. Ринат с мрачным видом отметил срединих детей Семена. Они были похожи на отца, два упитанных бочонка. Он прошелмимо детей и ступил в подъезд. Дом был старый, пятиэтажный, лифта в нем небыло. Семен переехал сюда жить одиннадцать лет назад и очень гордился своейчетырехкомнатной квартирой в этом доме. Тамара осталась в машине, с Ринатом былтолько Анзор. Шарипов предупредил своего охранника, чтобы тот не вмешивался вразговор с Семеном ни при каких обстоятельствах.

Они поднялись на второй этаж. Ринат никогда здесь не был, нодва раза он провожал до этого дома Лизу, которая приезжала в гости к Семену.Поэтому помнил адрес. Позвонив, он услышал громкий женский голос. Это быласупруга Семена. Очевидно, она подумала, что поднялись дети. И открыла дверь,что-то крикнув своему супругу. Увидев незнакомых мужчин, она сделала шаг назад,прищурилась. У нее было плохое зрение, но очки она не любила носить, считая,что выглядит в них гораздо старше.

– Здравствуйте, – сказал негромко Ринат. – Вы меня неузнали? Я Ринат Шарипов.

– Очень приятно, – сразу заулыбалась женщина. – Заходите,заходите. Семен, посмотри, какие у нас гости. Иди сюда. Проходите в комнату, –она начала суетиться.

Из комнаты вышел Семен. Он был в майке и в тренировочныхбрюках. Увидев гостей, он ошеломленно кивнул им.

– Здравствуй, Семен, – коротко сказал Ринат, входя вквартиру.

– Вы… ты… вы приехали… – бормотал Семен. Руки у негодрожали.

Ринат вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Анзор осталсяв коридоре.

– Ну, здравствуй, гнида, – вздохнул Ринат. – Не ждал?

– Что вы. Я рад. Честное слово. Я так рад…

– Знаю, как ты рад. Мне Диланов все рассказал. ВикторВикторович. Знаешь такого?

– Нет, – отвел глаза Семен.

Даже если бы Ринат точно не знал, что он врет, то, глядя нахозяина квартиры, можно было понять правду. Он слишком волновался, лицопокрылось красными пятнами, и эта противная дрожь, которая била Семена.

– А он тебя знает, – сказал Ринат, – рассказывал о вашейвстрече.

– Это провокация, – пробормотал Семен, – они хотят наспоссорить. Честное слово. Я всегда к вам… к тебе… относился с большимуважением. Вы же знаете… Я всегда… И Лизу очень любил. И Катю… Как своих детей…

– И поэтому хотел сделать ее сиротой. Чтобы самому к деньгампробраться?

– Нет, – выдохнул Семен. – Нет, нет. Вас обманули. Я никогдас ним не встречался. Я даже не знаю, кто он такой.