Есть и другая история, заставляющая задуматься о сравнении Сталина и Черчилля, позиции СССР и позиции демократических западных держав.

Когда я первый раз была в Германии, в 2005 году (работала там волонтером в проекте по борьбе с шовинизмом и расизмом в современной Германии), мы со знакомыми немцами гуляли по Гамбургу, и нам предложили присоединиться к бесплатной экскурсии, проводимой по поводу какого-то городского праздника. Экскурсия оказалась очень интересной – рассказывали историю города и отдельных зданий, показывали старинную, еще ганзейскую, торговую гавань, и, конечно, объясняли, почему у многих домов половина выглядит старой, а половина новой, словно надстроенной позже. Это память об английской бомбардировке Гамбурга в 1943 году, когда за одну ночь погибло больше 40 000 человек, а исторический центр города был стерт с лица земли. Потом его восстанавливали из развалин, в том числе и надстраивая те дома, фундамент которых не пострадал. А старинную церковь, половину которой срезало словно ножом, даже восстанавливать не стали – оставили как скорбный памятник той трагедии.

Я далека от того, чтобы проливать слезы по Германии в 1943 году. За несколько дней до бомбардировки Гамбурга закончилась битва на Курской дуге, да и вообще рядом с потерями Советского Союза, в том числе и среди мирных граждан, ни одна другая трагедия той войны и рядом не стояла. Но все же надо понимать некоторые простые вещи: 1) эти 40 000 человек – гражданское население, 2) англичане это знали и намеренно бомбили жилые районы, причем специальным методом создания «огненного смерча», чтобы те, кто спрятался в бомбоубежищах, тоже сгорели или задохнулись от недостатка кислорода, 3) это был тщательно спланированный английский метод ведения войны, одобренный тем же Черчиллем – уничтожение гражданского населения и исторических памятников с целью устрашения.

Справедливости ради добавлю, что англичане разработали этот метод на основе немецкой бомбардировки Ковентри в 1940 году. Так что, немцы и тут первые начали. Но это не отменяет английской доктрины по целенаправленному уничтожению гражданского населения, для которого, кстати, готовились также бомбы с химическим заражением и со спорами сибирской язвы. Слава Богу, до этого дело не дошло.

Чудовищно? Может быть. Но даже немецкие историки, изучающие эти бомбардировки, признают, что эффект был. Не тогда, не во время войны, он сказался гораздо позже – стертые с лица земли немецкие города и сгоревшие заживо люди поселили в Германии страх перед войной. А это немало, когда речь идет о стране, развязавшей две мировые войны.

Стоила ли игра свеч? Можно ли ради такой цели хладнокровно уничтожать мирное население? А если это население страны, сжигающей в печах евреев и славян? Я не рискну давать оценки. Да и цель моей книги не в этом, а как раз наоборот, – в попытке избавиться от ярлыков и показать, что не все в жизни так уж однозначно.

Возвращаясь к экскурсии по Гамбургу. После рассказа об английских бомбардировках кто-то из слушателей (немецких) спросил: «А русские?» На что экскурсовод ответил: «Нет, русские бомбили только заводы, порт и другие стратегически важные объекты. Жилые кварталы – никогда».

Так на чьих руках больше крови? Можно ли это как-то измерить?

Сталин и Иван Грозный, Черчилль и Генрих VIII, Робеспьер и Людовик XI – этот список можно продолжать и продолжать. Кем они были – кровавыми палачами или патриотами, которые верно служили каждый своей стране?

Есть в этом списке и Берия. Может быть, когда-нибудь, когда наконец будут рассекречены все касающиеся его документы и удастся выяснить, какие из них настоящие, а какие фальшивые, история сумеет взвесить все его дела, правые и неправые, и вынести справедливый и беспристрастный приговор. Но я в этом сильно сомневаюсь.

А свою задачу – показать скрытого за мифами реального человека – я, надеюсь, выполнила.

Лаврентий Павлович Берия родился 17 [29] марта 1899 года в Мерхеули Кутаисской губернии в крестьянской семье. Его мать Марта Джакели (1868–1955) – мегрелка, по свидетельству односельчан состояла в отдаленном родстве с мегрельским княжеским родом Дадиани. После смерти первого мужа Марта осталась с сыном и двумя дочерьми на руках. Позднее, детей от первого брака Марты взял на воспитание ее брат Дмитрий.

Отец Лаврентия, Павел Хухаевич Берия (1872–1922), переехал в Мерхеули из Мегрелии. В семье у Марты и Павла родилось трое детей, но один из сыновей умер в 2-летнем возрасте, а дочь после болезни осталась глухонемой. Лаврентий с детства проявлял способности к учебе, и родители устроили его в Сухумское высшее начальное училище. Чтобы оплатить учебу и проживание, им пришлось продать полдома.

В 1917 году Берия, окончив Сухумское высшее начальное училище, уехал в Баку и поступил в Бакинское среднее механико-техническое строительное училище. С 17 лет он содержал мать и глухонемую сестру, которые переехали к нему. Работая с 1916 года практикантом главной конторы нефтяной компании Нобелей, одновременно продолжал учебу в училище. В 1919 году окончил его, получив диплом техника строителя-архитектора.

С 1916 года состоял в нелегальном марксистском кружке механико-строительного училища, был его казначеем. В марте 1917 года Берия стал членом РСДРП(б). В июне – декабре 1917 года в качестве техника гидротехнического отряда выезжал на Румынский фронт, служил в Одессе, затем в Пашкани (Румыния), был комиссован по болезни и вернулся в Баку, где с февраля 1918 года работал в городской организации большевиков и секретариате Бакинского Совета рабочих депутатов. После поражения Бакинской коммуны и взятия Баку турецко-азербайджанскими войсками (сентябрь 1918 года) остался в городе и участвовал в работе подпольной большевистской организации вплоть до установления советской власти в Азербайджане (апрель 1920 года).

С октября 1918 года по январь 1919 года – конторщик на заводе «Каспийское товарищество Белый Город», Баку.

Согласно Энциклопедии секретных служб России осенью 1919 года по заданию руководителя бакинского большевистского подполья А. И. Микояна стал агентом Организации по борьбе с контрреволюцией (контрразведки) при Комитете государственной обороны АДР.

В апреле 1920 года, после установления в Азербайджане советской власти, был направлен на нелегальную работу в Грузинскую демократическую республику в качестве уполномоченного Кавказского крайкома РКП(б) и регистрационного отдела Кавказского фронта при Реввоенсовете 11-й армии. Почти сразу же был арестован в Тифлисе и освобожден с предписанием в трехдневный срок покинуть Грузию. Позднее, участвуя в подготовке вооруженного восстания против грузинского меньшевистского правительства, был разоблачен местной контрразведкой, арестован и заключен в Кутаисскую тюрьму, затем выслан в Азербайджан.

Возвратившись в Баку, Берия несколько раз пытался продолжить учебу в Бакинском политехническом институте, в который было преобразовано училище, окончил три курса.

В августе 1920 года стал управляющим делами ЦК КП(б) Азербайджана, а в октябре того же года – ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих, проработав в этой должности до февраля 1921 года. На состоявшемся 24 апреля 1921 года заседании Политбюро и Оргбюро ЦК АКП(б) его назначили заместителем заведующего Секретно-оперативного отдела Азербайджанской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, бандитизмом и преступлениями по должности (АзЧК) при Совете Народных Комиссаров (СНК) Азербайджанской ССР. Постановлением Политбюро ЦК АКП(б) от 16 июля он стал заместителем председателя АзЧК (в других источниках указан май 1921 года).