Он полдня бегал по городу и рылся в архивах. Хотел повести гостей на кладбище, а погода подвела.

– У Бояриновых был ребенок, – доложил Эрик. – Только он умер еще в младенчестве. Жена Николая Порфирьевича пережила сильный стресс, долго болела, ей даже порекомендовали уехать на время из дому… В общем, больше она забеременеть не смогла.

– Везет нам на умерших детей…

– Что?

– Да так, ничего, – махнул рукой Матвей. – Не обращайте внимания. Просто мы ходили в музей, наслушались про Соломонию Сабурову и ее ребенка.

– А-а! Ну, это совсем другое. Давняя и темная история.

Астра вспомнила о ложной могилке в Покровском соборе и повернулась к Эрику.

– Бояриновы похоронили младенца?

– А как же! Я проверил. Могила существует…

– Вы ее видели?

– Лично нет. Я звонил директору кладбища, он смотрел записи. Я думал, мы вместе туда подъедем…

– Поехали! – скомандовала Астра.

– Прямо сейчас? – растерялся Эрик. – Как же Ярунова гора? Вы же хотели…

Вспыхнула молния. Оглушительный раскат грома потряс окрестности. Пустился ливень. Потоки воды стекали по стеклам «Пассата». Ямки на проселочной дороге мгновенно превратились в лужи.

– В следующий раз побродим здесь, на капище, – извиняющимся тоном произнес Матвей. – Если получится! Давайте, Эрик, показывайте, куда поворачивать…

Кладбище под дождем выглядело особенно мрачно. Дул ветер. Над крестами и памятниками торчали черные верхушки елей. В проходах между могилами стояла вода.

– Вы ноги промочите, – сокрушался Эрик, глядя на летнюю в дырочках обувь москвичей. – Может, отложим все это на завтра? Могила ведь никуда не денется!

– Ведите, – заупрямилась Астра. – Вы знаете, где это?

– Я тут набросал план…

Она раскрыла пестрый зонтик, под которым всем троим было не уместиться, и двинулась вслед за полицейским. Ливень чуть приутих. Матвей шел сзади, хлюпая по лужам и проклиная ее неугомонный характер. Обязательно в такую погоду месить грязь! Приспичило!

Эрик сгорбился и молча шагал, читая надписи на надгробиях. Пару раз он свернул не в ту аллею. На табличках и памятниках нередко повторялись одни и те же фамилии, в том числе и Бояриновых. Эрик был прав: в городке проживало много однофамильцев.

– Вы не заблудились? – раздраженно осведомился Матвей.

В кустах сирени, нахохлившись, прятались от дождя воробьи и синицы. Он бы и сам не прочь нырнуть в гущу зелени. Там хоть не так льет…

Эрик явно напутал в своем плане. Они уже вымокли с головы до ног, а детской могилки все не попадалось.

– Может, нам направо? – уныло спросила Астра. Она замерзла, идти было трудно, ветер рвал из рук зонтик. Ее волосы прилипли к щекам и шее, по спине текло.

– Где-то тут, кажется… – виновато бормотал полицейский. – Или вон там…

– Дайте сюда план!

Он протянул ей бумажку, на которой все расплылось. Могила ребенка Бояриновых была отмечена крестиком.

– У них был мальчик или девочка?

– Девочка…

– Постойте, я вижу! – она свернула в сторону и радостно вскрикнула: – Сюда!

Они подошли к маленькому надгробию из серого гранита с выбитой надписью: «Ксюше Бояриновой от безутешных мамы и папы».

– Какой ужас, – прошептал Эрик, смахивая с лица воду.

Для оперативника он был слишком чувствителен.

– Могилка ухожена, – заметил Матвей. – Кто за ней смотрит, Эрик?

– Мне сказали, что Бояринов регулярно платит смотрителю кладбища, чтобы тот содержал захоронение в порядке.

– А сам он сюда приходит?

– Если верить источнику, крайне редко. Покойная мать ребенка каждый раз билась в истерике, и муж запретил ей посещать кладбище, – объяснил полицейский. – Он боялся за ее психику. А теперь, когда прошло столько лет, это потеряло смысл. Боль притупилась, память тоже.

– Кто же ваш «источник»?

– Жена смотрителя, – признался Эрик. – Я случайно встретил ее в городе и…

Астра перестала его слушать, захваченная чудовищной мыслью: пробраться сюда ночью и раскопать могилу. Вдруг там вместо младенца тоже нарядно одетая кукла?

Она имела неосторожность поделиться этой мыслью с Эриком. Тот ужаснулся.

– Вы с ума сошли! На каких основаниях? Никто не даст разрешения на эксгумацию…

– А мы сами… без разрешения.

– Ну уж, нет! – возмутился Эрик. – Осквернение могил преследуется законом.

Матвей горячо поддержал его. Не ровен час, Астра ночью потащит его с лопатой на кладбище. С нее станется!

– Где похоронена жена Бояринова? – заинтересовалась Астра.

– На другом конце кладбища.

– Почему не здесь, рядом с ребенком?

– Это давняя могилка, и места не оставлено, как видите.

Ливень припустил с новой силой, и троица чуть ли не бегом вернулась к машине. Астра насупилась и молчала. Эрик искоса поглядывал на нее. Слова о кукле заставили его задуматься.

– Зачем Бояриновым могла понадобиться такая дикая ложь? – недоумевал он.

– История знает подобные случаи…

– Вы намекаете на Соломонию Сабурову? Но Бояриновы не имеют отношения…

– …к царскому роду? – подхватила Астра. – Бесспорно. Зато они могут иметь отношения к чему-то другому…

* * *

Бояринов приехал домой не в духе. Появление столичных «журналистов» и разговор в беседке беспокоили его. Что они явились вынюхивать? Почему расспрашивали про Надежду и Ульяну?

– Маняша, ты где? – крикнул он в глубину коридора.

– В кухне! – отозвалась та. – Мойте руки, Николай Порфирьевич. Гусь поспел.

Секретарша готовила ужин. Год назад домработница уволилась, и Бояринов нашел выход из положения, переложив ее обязанности на родственницу. Вопреки ожиданиям, та не сопротивлялась. Кажется, ей доставляли удовольствие хлопоты по хозяйству. Уборки стали редкими, зато Маняша вкусно стряпала.

Николай Порфирьевич даже начал поправляться, впервые после смерти жены. Той было скучно сидеть за семью замками, и она развлекалась кулинарными изысками. Пельмени, пирожки, домашние соленья и варенья давали выход ее творческой энергии. Супруг, который любил поесть, сильно раздобрел. Когда жены не стало, он сбросил лишний вес и продолжал худеть, пока за стряпню не взялась секретарша.

Маняша вытащила из русской печи гуся и разделывала тушку, когда хозяин тяжело опустился на кухонный диванчик. Дом был оснащен бытовой техникой, но русская печь являлась предметом особой гордости Бояринова. Он обожал блюда из печи.