Bedford Park, Turnham Green, London, Semi-detached/Duplex Houses.

Рис. 6.22. Riverside, Illinois, 1868, Olmsted и Vaux.

Ближе всего к идеалу пригородного проживания подошел, по всеобщему признанию, жилой комплекс Riverside, построенный в 1868 году, неподалеку от Чикаго, по проекту Frederick Law Olmsted & Calvert Vaux (Рис. 6 22.). Как и в Llewellyn Park, авторы предложили кружевную сеть извивающихся улиц, следующих малейшим изменениям ландшафта, хотя на плоской равнине прерии оснований для подобных изгибов находилось немного. Для поддержания образа сельской местности, дома размещались в глубине участка на значительном расстоянии друг от друга, изолированные зеленью от возможного шума и постороннего взгляда.

Идеализация пасторальной жизни в поселках, наподобие описанных выше, питаемая мечтами утомленных круглосуточной суетой горожан об уютных неформальных улочках и живописных загородных домах, наблюдается в Америке и сегодня, возможно потому, что мотивация бегства из города остается прежней.

Нельзя сказать, что городские власти не предпринимали усилий по улучшению условий проживания горожан. В 1857 году Нью-Йорк возродил существовавшие в ряде американских городов в 17 и 18 веках традиции передачи части городских земель во всеобщее пользование. Так возникла идея создания в центре Манхеттена городского парка, а вслед за ней и проект, разработанный Olmsted и Vaux, постаравшихся привнести в городскую среду свежесть нетронутой природы (Рис. 6. 23.).

Рис. 6.23. Central Park, New York, 1857, Frederick Law Olmsted & Calvert Vaux.

Об антиурбанистических настроениях этого времени свидетельствуют петляющие аллеи и нерегулярные формы озер, красочные природные композиции, открывающиеся в просторные поляны, заботливо оставленные валуны и выходы базальтовых пород, переживших не один ледниковый период. В общей сложности Olmsted создал более 30 подобных парков, последовательно отстаивая право горожан на свою долю свежего воздуха и умиротворения, которые может предоставить только природа.

Несмотря на романтизацию отношений человека с природой, застройка деловой части крупных городов, подхлестываемая баснословными и постоянно растущими ценами на землю, продолжала уплотняться и в 1870-х сделала первых рывок вверх. Мы помним из предыдущей главы, что к середине 19 века основные технологии, необходимые для возведения высотных зданий были уже изобретены. В Нью-Йорке и Чикаго к этому времени существовали здания с металлическими несущими каркасами и лифтами. Экономичность увеличения количества этажей, опирающихся на общий фундамент и перекрытых единой кровлей никогда не вызывала у застройщиков сомнений. В 70-х они удвоили высоту городских зданий, когда-то ограниченную пятью этажами.

Первые десятиэтажные здания имели пассажирские и грузовые лифты, но все еще использовали каменные несущие стены, иногда дублируемые внутренним металлическим каркасом. Строители утверждали, что даже при подобной высоте каменные конструкции еще не исчерпали свои возможности.

Хуже обстояло дело с эстетикой высотных зданий, не имевшей прецедента в истории градостроения. В светских зданиях Европы и Америки до сих пор преобладали горизонтальные измерения с соответствующими им стилистическими решениями. Только высокие башни Town Halls и Guild Halls (купеческих собраний и т. п.), на закате средневековья, тянулись вверх, утверждая значимость набирающего силу среднего класса. К ним и обратились за вдохновением авторы первых высотных зданий.

Рис. 6.24. Tribune Building, New-York, 1872, Richard Morris Hunt.

В Нью-Йоркском Tribune Building (Рис. 6. 24.), Richard Morris Hunt объединил идеи горизонтальных коммерческих структур с сигнальной башней средневековых гильдий. Для главного объема он предпочел классическое трехчастное членение на выразительно рустированный первый этаж – основание, колонну из повторяющих друг друга промежуточных этажей и капитель-крышу. Hunt явно пытался зрительно уменьшить действительную высоту этой части здания, окружив его середину активным горизонтальным арочным поясом и спрятав верхний этаж в мансардной крыше.

Признание самостоятельной эстетики небоскребов ожидало своего времени еще целое десятилетие, но и после этого, предложенная Richard Morris Hunt пространственная схема башни, вырастающей из основного объема, продолжала формировать образ небоскребов Нью-Йорка на протяжении первых декад 20 века.

Глава 7. (1885–1915)

Пограничные годы между 19 и 20 веками стали свидетелями значительных изменений в Западной культуре и архитектуре, вызванных политическими и экономическими потрясениями этого времени. На политической арене, напряженное противостояние соперничающих супердержав привело к Первой мировой войне. В социальной сфере, увеличение пропасти между богатыми и бедными провоцировало вспышки насилия с обеих сторон.

В Америке, последнее десятилетие 19 века ознаменовалось волной забастовок, ростом преступности и расцветом анархизма, угрожавшего разрушением фундаментальных основ государственности. В это время в Европе, социалистическое движение набрало такую силу, что многими ожидалось сложение оружия враждующих армий и объединение рабочих для борьбы с капиталистами, что, кстати, и произошло в России.

Архитектура, как и прежде, отражала состояние общества. Напряжение ожидания реформ и революций вылилось в фейерверк идей, сопровождавшийся беспрецедентной непримиримостью апологетов противоположных направлений. К этому времени относится появление огромного количества исторических и этнических Revivals, включая Classicism, Gothic, French Chateau, Tudor, Spanish Colonial, Byzantine, Wrenian Baroque, Scottish Baronial и др. Параллельно возникали новые стили, менее зависящие от исторических традиций, такие как Arts and Crafts, Craftsman, Chicago School, или Prairie Style.

Борьба и взаимное отрицание различных направлений привели к зарождению Модернизма, отметавшего историческое наследие в целом и предлагавшего относиться к зданию, как к машине, обеспечивающей поддержание происходящих внутри функциональных процессов.

Настоящая глава будет посвящена рассмотрению причин возникновения подобного калейдоскопа стилей и исследованию движущих сил, стоящих за каждым из них.

Поворотный период

На рубеже 19 и 20 веков новая культура индустриального мира стала теснить концепцию стилей Enlightenment. Традиционалисты утешались, изобретая один за другим эклектические Revivals; новаторы объединялись в модернистские движения, отрицая ортодоксальную эклектику и стремясь отразить в своем искусстве достижения нового мира.

Стилистические конфликты этого времени можно объяснить головокружительным разнообразием продуктов индустриальной революции, затронувших все сферы человеческой деятельности. Последней четверти 19 века и первому десятилетию 20 мы обязаны появлению телефонов, кино, электрического освещения, автомобилей, самолетов и пр. Машины вышли за пределы фабрик и заводов и наводнили повседневную жизнь, изменив устоявшиеся веками привычки и обычаи. Человечество разделилось на энтузиастов машинной цивилизации и их противников, не желающих расстаться с доиндустриальным прошлым. К концу 19 века противостояние сторон заметно обострилось, и его крайние позиции проявились, как мы увидим далее, в движениях Modernists и Arts and Crafts.

Социальные конфликты, вызванные продолжающимся расслоением общества, и угрожающие разрушением фундамента общественного устройства, вызвали естественную реакцию со стороны архитектуры. Независимо от избранного стиля, архитекторы отказывались от спонтанной живописности, противопоставляя назревающему хаосу упорядоченность создаваемой ими среды.

Значительное влияние на Американскую культуру конца 19 века оказал, также, массивный приток иммигрантов, составивший, между