Сразу же видно, что я далеко не первая, на ком он оттачивал мастерство. Но почему-то казалось, что в данном случае он просто отшучивался, не думая пока ни о каких конкретных целях.

Он будто придерживался приветливой бесстрастности:

– Анна Андреевна, вы как воды в рот набрали. Да не скажу я одногруппникам, как вы выглядите после пар.

Старший не к месту вспомнил:

– А разве она не ездила с вашей группой на картинг?

– Точно, – Дима уже не удивлялся осведомленности родственника, либо тщательно это скрывал. – Я там был занят тем, что отбивал девушку у Васильева, по сторонам не косился.

Да он ведь злится! И плевать, что всем вокруг кажется, словно у него отличное настроение. Даже его следующий вопрос был произнесен радостным голосом:

– Пап, а почему я узнаю последним, что мне скоро собственного преподавателя придется называть мамой?

Юрий Владимирович ответил достаточно обстоятельно:

– Во-первых, потому что у меня с твоим преподавателем не такие отношения. Мы просто по-дружески общаемся! Во-вторых, мамой ты будешь звать только маму. А в-третьих, не хотел, чтобы ты Анне Андреевне потом на лекциях печенку выклевал намеками.

– Я?!

Вот от этого даже мне не удалось сдержать смешка. Да, тут прямо в точку получилось.

– Что смеешься, Анечка Андреевна? – Юрий заметил мою реакцию. – Неужели он на занятиях совсем ужасно себя ведет?

В последнее время – терпимо. Гораздо хуже Дима себя ведет после занятий. Боже, как мне дожить до конца этой встречи?

– У меня нет претензий к вашему сыну, Юрий Владимирович, – размыто ответила я.

– Жаль! – разочаровался почему-то парень. – А то меня можно было бы поставить в угол. Анна Андреевна, вам никогда не хотелось загнать какого-нибудь студента в угол?

Все снова вежливо рассмеялись, мне же оставалось надеяться только на то, что я не слишком заметно бледнею и краснею. Я поставлю этого гаденыша в угол, еще как поставлю! Но все равно же целоваться в итоге начнем, быстро забыв, кто наказан. Поймала на себе настороженный взгляд Юльки – а она чего не хохочет, как делают остальные?

Слегка подвыпивший папа задал не вполне уместный вопрос:

– Дима, а давай честно, как наша Анна справляется? Справедливая? Интересно лекции читает?

Тот безразлично пожал плечами, будто ему на эту тему каждый день приходится рассуждать:

– Нормально вроде. Я просто ее предмет не люблю. Ничего нового я на нем не услышу.

Мой отец и в этом нашел причину для восторга:

– Теперь точно вижу, чей ты сын! Где-то я подобную прямолинейность уже видел!

А вот мне такая оценка не понравилась. Не переломился бы похвалить, ведь родственники только этого и ждали! Я успела немного успокоиться, поэтому и сдерживаться не стала:

– Дмитрий, ну раз так, то в понедельник милости прошу на мое место – научите одногруппников тому, чему я не могу.

Глаза его прищурились, но скорее с азартом, чем со злостью.

– Анна Андреевна, знать и объяснять – разные вещи. Я им так объясню, что они в последних мультипликаторах запутаются.

– Хорошо, что хоть талантом учить я обладаю, – поставила я акцент. – Поэтому скучаете в аудитории только вы!

– Кто сказал, что я скучаю? Хотя да, бывает. Иногда накрывает особенно сильно – скучаю, ничего не могу с собой поделать.

Это он сейчас о чем? Да когда уже конец этому затянувшемуся собранию?! И перепалка точно была ненужной, потому я попыталась ее завершить на мирной ноте:

– Совсем немного тосковать осталось. А если получите на экзамене пятерку, то не отнесу ваши знания к своим заслугам. Справедливо?

– Анна Андреевна, когда вы так смотрите, очень хочется сдать вам тему японских свечей. Не прихватили тесты? А то я всегда готов.

– М-да-а… – протянул Юрий Владимирович. – Теперь представляю, что у вас там на парах происходит. Прости уж его, Анюточка Андреевна, он у нас от рождения ершистый. Да и воспитание на обе ноги хромает.

Странно, что он только сейчас задумался о воспитании отпрыска. Тому же вообще палец в рот не клади!

Когда отправилась в дамскую комнату, сестра поспешила за мной, чтобы схватить за руку и оттащить к безлюдной лестнице.

– Ань, ты спятила?! – принялась отчитывать непонятно за что.

Видимо, зря я все-таки в споры с Димой за столом вступила – надо было посмеиваться и кивать, как делали остальные.

– Не сдержалась, – улыбнулась я виновато. – Не представляешь, сколько он мне крови за семестр выпил.

Но она удивила:

– Я не о том! Просто до меня дошло, что ты не хочешь встречаться с Юрием из-за его сына. Ты же этого странного Диму на дух не переносишь и придумала, что он вам все испортит! Но неужели ты еще не поняла, что это не единственный их дом и они почти не общаются? Вот я внимательно все оговорки слушала! Вы с этим тупым придурком даже пересекаться не будете!

Надо знать Диму дольше трех минут, чтобы язык не повернулся назвать его тупым. Как же они все меня достали-то! Почему решили, что я обязана пасть к ногам старшего Жуковского? Мне всего тридцать! Я не должна хвататься за каждый шанс как за последний! Они ведь застыли в напряженном ожидании с момента знакомства с Юрием Владимировичем. Но если родителям подобное прощается по определению – надежда на внуков, желание пристроить дочь и все такое, то от сестры ждешь большего понимания.

– И ты туда же? – сухо спросила я. – То есть даже ты придумываешь причины, чем же он мне не угодил? А все просто – он меня не привлекает как мужчина. И все.

Юля вытаращила глаза, огляделась, чтобы точно никто к нам не приблизился, и начала поучать, будто я просила ее уроков:

– Через год семейной жизни эти мелочи вообще никакой роли не играют! Думаешь, меня Сережа привлекал? На десять лет старше, полный, не особенно-то красивый. И где бы я сейчас была, если бы нос воротила?

– Институт бы закончила, – предположила я. – Замуж вышла бы за того, к кому не пришлось бы целый год привыкать. Откуда мне знать, что было бы?

– А вот я знаю! – настаивала сестра. – Втрескалась бы в какого-нибудь красавчика, типа этого Димы, потом или слезы бы вытирала, или ребенка одна растила, как все любительницы жаркой романтики. Но ты всегда была умнее меня, Ань, не соверши ошибку. И не сердись, я это говорю только из-за заботы, хотя поначалу даже позавидовать хотелось!

Задолбала их забота, сил больше нет ее выносить. Вернувшись к столу, я остановилась в арке и заявила:

– Я домой. Голова разболелась. Юрий Владимирович, водитель отвезет или вызвать такси?