основываясь на абстрактном чувстве справедливости. Я забочусь о служащих семьи, а о преподавателях Академиума пусть заботится кто-нибудь другой.

— И что вы понимаете под заботой о ваших служащих?

— Мы поощряем развитие наших Владеющих, если вы об этом. Если вы захотите аттестоваться на новый ранг, наша семья препятствовать не будет. Наоборот, мы вас в этом поддержим. Понимаете, господин Генрих, у нас совсем другая ситуация, чем в Академиуме. Для Академиума отдельный сотрудник ничего не значит — там всегда найдётся должник, которым можно легко заменить любого закончившего отработку. Для нас же очень важна лояльность, а любое кабальное условие контракта убьёт лояльность сразу и навсегда.

* * *

Чем дальше, тем больше мне нравится бывать у Ренских. И совсем не потому, что в их квартале чисто и красиво — а там действительно очень чисто и очень красиво. У нас в имении ведь ничем не хуже, да Новгород и вообще город не грязный, хотя места разные есть, как не быть. Дело скорее в атмосфере у Ренских — здесь сразу видна любовь хозяев к своему дому. Каждая скамейка, каждое дерево, каждый цветок настолько ухожены, что сразу становится ясно — всё здесь делается с душой, а вовсе не потому, что руководство выделило соответствующий бюджет на озеленение.

Как и в прошлый раз, Стефа нашлась у себя в домике, и так же, как в прошлый раз, там сидела и Ольга. Дело понятное — летом в жару мне тоже не особо работается.

— Бабушка, Ольга, — поприветствовал я их. — Не помешал?

— Не помешал, заходи, — откликнулась Стефа. — Садись, бери чашку. Ты по делу?

— Совершенно безо всякого дела, — ответил я, наливая себе чай. Опять горячий чай! Я бы предпочёл ледяной лимонад, но большого выбора не было, а отказываться в гостях от угощения без веской причины не стоит — если, конечно, хочешь, чтобы атмосфера оставалась неофициальной и дружеской.

— Как дела у тебя? — спросила Ольга, и обе они внимательно на меня уставились.

— Да как обычно, — пожал я плечами. — Грандиозных успехов нет, но и катастрофических провалов тоже нет. Обычная повседневная суета с обычными мелкими заботами. Недавно вернулся из Рифейска, на днях в империю поеду, вот решил к вам забежать, как выдалась свободная минутка.

— Тебе, может, помощь какая-нибудь нужна? — заботливо справилась Стефа.

— Да нет, ничего не нужно, — слегка удивился я такой настойчивости. — Ну разве что насчёт нашего с вами контракта можно поговорить — ну, помните же, мы в прошлый раз говорили насчёт укрепления нашего подземелья. Пора бы уже что-то подписать, хотя бы предварительно, и понемногу начинать работать. Архитекторы более-менее набросали планы, самое время решать, что и как укреплять. И что с этим подземельем вообще можно сделать. В общем, от вас нужны специалисты, пока только для консультаций, а дальше как получится.

— Пришлём кого-нибудь, — пообещала Стефа, переглянувшись с Ольгой. — Наш поверенный свяжется с Кирой, обговорят детали договора. Так всё-таки — что у тебя с князем?

— А что у меня с князем? — сразу я не понял, но потом до меня быстро дошло. — Ах, вы об этом… Да ничего особенного, князь мной недоволен. Ну, это дело житейское, сами знаете, как оно бывает. Милость правителей преходяща.

— Преходяща, говоришь, — глубокомысленно покивала Стефа. — То есть ты в немилости?

— Увы, — я развёл руками. — Так вот получилось.

— Говорят, ты Рифейск полностью разгромил. Казнил там двести человек, включая наместника.

— Врут, — ответил я, всецело занятый дегустацией печенья. — Всего тридцать два человека казнили, да ещё девятнадцать арестовали и в Новгород привезли. Наместника с командиром гарнизона тоже сюда доставили.

— А, всего тридцать два, — с ясно различимой иронией сказала Ольга. — Это же совсем другое дело.

— Вот только не надо из меня какого-то вурдалака делать, хорошо? — поморщился я. — Расследовали дела люди князя, приговоры выносил трибунал из людей князя, казни проводили люди князя. Я, конечно, контролировал процесс, но главным образом, чтобы удостовериться, что они заодно кого-то невиновного не приговорили. Могу с уверенностью сказать, что все смертные приговоры были заслуженными, это всё были бандиты в крови по уши.

— То есть там действительно всё делали люди князя? — удивилась Ольга, и Стефа тоже сделала удивлённое лицо.

— Ну а кто же ещё? — немного раздражённо ответил я. — Это княжий город и княжьи люди — с чего бы вдруг я сам стал какие-то суды там устраивать? Мне даром не надо в это болото лезть. Я просто осуществлял общий надзор, чтобы всё было законно, и без каких-то перегибов. Кстати, хочу поблагодарить вас, я имею в виду весь род Ренских, за ваше неоценимое содействие. Без помощи Анны мне было бы гораздо труднее справиться.

Ольга со Стефой совершенно синхронно кивнули, принимая благодарность.

— Так всё-таки, Кеннер, что получается? — продолжала Ольга. — Всё делали люди князя, а князь недоволен тобой?

— Ну, я же был руководителем, — хмыкнул я, слегка удивлённый такой настойчивостью. — Кому интересно разбираться, кто конкретно что-то не то сделал? Вот князь и не стал разбираться. Руководитель отвечает за всё.

— Действительно, — задумчиво заметила Ольга, — так всегда и бывает.

— Анна ещё упоминала, — в разговор опять вступила Стефа, — будто ты золотой прииск приобрёл.

— Нелегальный, — махнул я рукой. — Можно сказать, мне его сплавили.

— Мне одна птичка из княжеской канцелярии даже напела, что тебе его даром передали.

— Так конфискованный же, — я посмотрел на Стефу с удивлением. — Вот бы я ещё и деньги за него платил. Мне он на самом деле и даром-то не сильно нужен.

— Да, конечно, зачем он нужен, конфискованный-то, — покивала она. — Пудов сто даёт?

— Шестьдесят всего. Но там надо смотреть, вполне возможно, что выработку можно будет увеличить, если дело нормально поставить. Нелегальщина не очень способствует хорошей организации труда.

— Верно рассуждаешь, — согласилась Стефа. — И ещё у тебя сейчас лицензия на скупку на двенадцать лет, верно?

— Почему на двенадцать лет? — удивился я.

— А на сколько? — в свою очередь удивилась она. — На меньший срок в такой лицензии просто смысла нет, а больше, чем на двенадцать лет, её никогда и не дают. По правилам не