— Мне там нравится.

— Дай угадаю, у тебя там есть домик.

Улыбка растягивает мои губы.

— Возможно. — И я хотел бы взять тебя туда, когда-нибудь. Ты и я. Горы. Моя хижина. Уединение.

Нагота.

Пейтон закатывает глаза, но затем наклоняется вперед, как будто собирается открыть секрет.

— Ты позволяешь сотрудникам останавливаться в домике бесплатно? — Она шевелит бровями, выглядя очаровательно милой.

Я разражаюсь звонким смехом, откидывая голову назад, её вопрос был неожиданным.

— Только если они делают для меня хорошую работу.

Пейтое потирает руки.

— Тогда я начну планировать своё маленькое путешествие прямо сейчас, потому что знаю, что сорву тебе крышу этой кампанией.

Сорвать.

Хотел бы я, чтобы она сорвала что-нибудь ещё, кроме моей крыши, прямо сейчас.

Я ерзаю на стуле, снова глядя на её декольте, пока она делает глоток. Такая офигительно полная. Что бы я только не отдал, чтобы перетащить Пейтон через этот стол, расстегнуть молнию на платье сзади и взять соски в рот, прямо здесь, в зале этого шикарного ресторана. Мне было бы наплевать на непристойное поведение. Меня бы волновало только то, какова она на вкус, как её затвердевшие соски ощущаются в моем рту.

Прочищаю горло.

— Тебя всегда интересовал графический дизайн? — спрашиваю я, засовывая второй кусочек хлеба в рот и медленно пережевывая, давая ей время ответить.

— Да. Ну, да и нет. Это не было моей специальностью в колледже, но в детстве я любила дизайн. — Она улыбается, глядя на стол, и закусывает губу, прежде чем снова поднять голову. — Я думала, что стану архитектором, но я не сильна в математике, поэтому мне пришлось сменить специальность, в итоге я получила диплом в области бизнеса. В свободное время рисую, фотографирую и всякое такое.

— Итак. Творческая личность.

— Наверное, я думаю.

— В твоей квартире всё ярко и красочно?

— Ты так себе её представляешь?

Изучаю Пейтон. Она не взбалмошная, просто… счастливая.

— Нет.

— А что ты представляешь?

Я молчу, размышляя. Представляю её обнаженной, стоящей посреди полностью белой комнаты, полные сиськи, жаждущие моего прикосновения, длинные ноги, готовые и желающие обхватить моё тело.

Но я не говорю этого.

— Я представляю себе твою квартиру так, будто на твою жилплощадь вырвало товарами из магазина Pottery Barn. Просто модное барахло повсюду.

— Что… — Пейтон охает. — Ладно, хорошо. Это правда. Именно так выглядит моя квартира, подай на меня в суд. Засуди меня за то, что я люблю модные бежевые вещи. — Она бросает на меня косой взгляд, проводя пальцем по ободку своего бокала. — А как насчет тебя? Как выглядит твоя квартира?

— Не так, как если бы в неё вырвало Pottery Barn.

— Хочешь, я рискну предположить?

Откидываюсь на спинку стула.

— Конечно. Дерзай.

— Ну… — начинает Пейтон. — Много черного цвета, чтобы соответствовать твоему настроению. Холодное пространство. Бетонные полы. Высокие потолки и нержавеющая сталь. Ты купил её такой и ничего не украшал сам. Кто-то пришел и сделал это за тебя, и ты это ненавидишь, но менять было слишком дорого, поэтому ты так и оставил.

Что. За. Черт.

Она приподнимает одну бровь.

— Я права, не так ли?

Я не могу удержаться от смеха — громкого, раскатистого смеха, который сопровождается ударом руки по столу. Вот как я охрененно удивлен, что она меня раскусила.

— Да. Ты абсолютно права.

— Насколько я права?

— Это моя квартира, вплоть до бетонных полов. — Что я ненавижу, потому что в этой гребаной квартире всегда холодно. И если бы я знал, положил ковер. — Мне приходится носить тапочки каждый день, независимо от того, насколько тепло на улице.

— Ты. Носишь тапочки?

— Да.

— Как они выглядят?

— Угадай.

— Гм… черные кожаные со стельками из искусственного меха?

— Пфф, — усмехаюсь я. — Едва ли. Это тапочки медведя гризли. Хантер подарил мне их, и они крутые. — Каждый раз, когда я делаю шаг, медведь открывает пасть и как будто рычит.

— Это что, шутка? Или у тебя действительно есть плюшевые тапочки?

— Я не сказал «плюшевые», я сказал «гризли».

— То же самое, типа того.

— Нет, это не одно и то же.

Пейтон сжимает большой и указательный пальцы одной руки, зажмуривает один глаз.

— Чуть-чуть.

Я не могу понять, дразнит она меня или флиртует со мной. В любом случае, мне это нравится.

Пейтон делает глоток вина и смотрит в сторону, покусывая нижнюю губу.

Определенно флиртует.

Красное сексуальное платье. Красные губы. Высокие каблуки.

Флирт.

На столе всё ещё лежат документы, и я указываю на них.

— Может, нам стоит убрать, чтобы на них ничего не пролилось.

— О. Хорошая идея.

Мы быстро складываем их и запихиваем в черный кожаный портфель Пейтон. Он элегантный и дорогой, и отлично смотрится с её сегодняшним образом. Стильно, сексуально и профессионально.

— Мне любопытно. Почему Нью-Йорк? Почему ты не выбрал другое место для компании, например… Колорадо или даже Чикаго, где разнообразный рельеф? Я знаю, что сначала ты сказал, что это из-за того, что твои родители живут в Буффало, но ты уже мог изменить своё мнение.

Это хороший вопрос, его задают почти все. Особенно журналисты, которые писали обо мне в прошлом. И всё же, когда этот вопрос задает Пейтон, я более расслаблен, чтобы говорить об этом. Она действительно хочет узнать… меня. Это было нечто удивительное в тех электронных письмах, которые мы отправляли друг другу. Кажется, она хочет знать больше. Даже теперь, когда я знаю, кто такая СЛИТ. Это больше не загадочная игра, а… дружба?

— Это Нью-Йорк. Здесь Уолл-стрит и большой бизнес, а я всегда хотел, чтобы мой бизнес был именно таким. Большим. Акционерным. Я не думал, что смогу добиться этого где-то еще.

— Понимаю. А сейчас?

— Теперь я знаю, что мог бы. — Но теперь уже слишком поздно.

Я здесь. Бизнес здесь.

Единственное, что я могу сделать, это открыть больше филиалов в более сельской местности, например, в Колорадо-Спрингс или Вермонт. Или в штате Вашингтон.

Когда-нибудь это случится, но не сейчас.

А сейчас я не хочу больше говорить об этом. Я хочу поговорить о ней.

— Почему ты решила основать свой собственный бренд?

Пейтон откидывается на спинку стула, повторяя мою позу.

— О. Бренд… Мне нравится, как это звучит. Очень. — Она делает глоток, и вода попадает на её губы. — Не пойми меня неправильно, мне нравилось работать на тебя — возможно, даже слишком. Но я была великолепна в своем деле, и, честно говоря, никто не хотел повышать меня из-за этого. Если это имеет смысл.

Да, это имеет смысл. Вы получаете хорошего работника и хотите удержать его на прежней позиции.