Энтони еще раз посмотрел на Селию. Она разговаривала с миссис Перси. Уорфилд остановился рядом с Дэвидом Ризом и о чем-то беседовал с ним. Пожалуй, это самый подходящий момент, чтобы сбежать. Он поднялся и пошел вслед за Недом. Друг молчал до тех пор, пока они не добрались до ручья.

Нед нахмурился.

– Вчерашняя ночь, – отрывисто бросил он. – Я хотел поговорить с тобой.

– А. – Гамильтон внезапно сообразил, что именно Нед собирается ему сказать. Он совершенно забыл о надеждах друга в отношении Селии.

– Леди Бертрам. – Казалось, что Нед не в состоянии говорить полными предложениями. – Я не знал, что твои интересы распространяются и на нее тоже.

– Я не планировал соблазнять ее, если ты об этом.

– Нет. – Щека Неда дернулась; он уставился на дальний берег ручья. – Просто… я просто хочу знать наверняка.

– Я уже некоторое время восхищаюсь ею. – Огромное преуменьшение, но довольно близко к истине. Нед слегка опустил плечи.

– Хорошо. Хорошо. – Он резко кивнул. – Она прелестная леди. Очень добрая и… очаровательная.

Энтони слегка наклонил голову.

– Да.

Нед встрепенулся и неестественно усмехнулся.

– Ты знаешь, я никогда, по правде сказать, не думал, что увижу… Но, конечно, она не заурядная женщина, верно? Душевное состояние у нее, разумеется, все еще деликатное, требует особого обращения и все такое, но потом она станет в высшей степени завидной невестой. Признаться честно, Гамильтон, я никогда не думал, что она твой тип женщины.

Энтони стоял совершенно неподвижно. В голосе Неда ощущался надрыв, которого он никогда не замечал раньше, и это ему не нравилось.

– В каком смысле?

Нед снова засмеялся, на этот раз еще неестественнее.

– О, она, безусловно, богатая вдова, тут все понятно. И красивая. Но вы с Ризом дружите целую вечность, и я думал… ну, тут же нужен особый такт, верно? Интрижка с сестрой друга.

– Это не интрижка. – Гамильтон отчетливо произносил каждое слово. Только не для меня.

– Да ну? Что ж, браво, – сказал Нед. Он с заметным усилием старался скрыть свои горечь и ожесточение. – Везунчик ты.

Гамильтон ничего не ответил, и через несколько секунд Нед пробормотал что-то по поводу выпивки и возвращения к остальным. Так значит, Чилдресс считает, будто его обделили, обманом отняли у него Селию. Вроде бы удивляться нечему – у Неда нет собственного состояния, хотя Уорфилд выплачивает ему денежное пособие столько, сколько Энтони себя помнит. Но стоило ему представить Селию в объятиях Чилдресса, и во рту сразу же появился кислый привкус. Нед был любимцем общества, человеком остроумным, обаятельным, высоко ценимым многими светскими дамами, вероятно, и вдовствующей герцогиней тоже, раз она пригласила его на свой загородный прием. Ее светлость наверняка предпочтет, чтобы дочь влюбилась в кого-нибудь вроде Неда, чем в такого, как Энтони Гамильтон. Но несмотря на мнение самой Селии, Энтони считал, что она не заслуживает, чтобы ее донимали разговорами на эту тему. И конечно, больше всего он боялся, что она прислушается к советам матери и с легкостью найдет себе кого-нибудь более подходящего, чем он.

Гамильтон сорвал на берегу длинный гибкий камыш и несколько минут обдирал его, превращая в хлыст. Ему хотелось избить кого-нибудь, и трава вполне подходила. Но вдруг сзади послышались шаги, и Энтони насторожился. Кто еще явился изводить его?

– Все в порядке, Гамильтон? – Перси криво усмехнулся. – В ручей не свалился, нет?

– Нет. – Он отвернулся, снова занявшись камышом.

– Это хорошо. – Друг хлопнул Энтони по плечу. – Не хотелось бы сообщать дамам такую новость.

– А что, кого-то из них это сильно волнует? – он перевернул камыш и провел большим пальцем по стеблю. – Твою жену, например?

Перси вздрогнул, его лицо покраснело от волнения.

– Слушай, Гам, – начал он.

Энтони отмахнулся и нахмурился.

– Нет! Клянусь богом, почему все в этом доме считают, что я охочусь за чужими женами? – Он яростно хлестнул по траве камышом.

– О, – вымолвил Перси после паузы. – Зря я такое подумал. Конечно, ты бы никогда… Во всяком случае, не с женой приятеля. И уж точно не с Джейн, хотя она и порядочная женщина.

– Ну так позаботься о том, чтобы жена была счастлива. – Энтони швырнул камыш в ручей, глядя, как он сначала встал торчком, потом начал медленно вращаться, а затем поплыл по течению. – Я никогда не встречал счастливую замужнюю женщину, которой захотелось бы завести интрижку на стороне.

– Правда? – Перси посмотрел на друга с интересом. – Значит, не так-то их много, счастливых жен.

– Нет, – хмуро отозвался Энтони, наблюдая, как его камыш исчезает за поворотом.

– Драгоценности, надо полагать, – продолжал Перси. – И прочее в этом роде. Еще Джейн вечно зудит по поводу денег на булавки. Хочет карету…

– Перси, – перебил Гамильтон. – Если ты хочешь, чтобы твоя жена была счастлива, просто разговаривай с ней. Позволяй ей высказываться. Пиши, когда уезжаешь. Время от времени води ее в театр или в оперу, если она это любит. Занимайся с ней любовью до тех пор, пока вы оба ходить не сможете. Если этого не будешь делать ты, обязательно найдется кто-нибудь, кто с радостью восполнит пробелы.

Похоже, Перси был потрясен.

– Писать ей? – воскликнул он. – Чего ради?

– Потому что, когда ты ей пишешь, ты о ней думаешь. – В памяти Гамильтона промелькнуло все то, что он изливал на бумаге, обращаясь к Селии. Думал о ней, забыв обо всем на свете. Энтони покачал головой. – Неважно, забудь.

– Нет, погоди! Я занимаюсь с женой любовью. – Гамильтон повернулся и пошел обратно к поляне, но Перси догнал его. – Каждую неделю.

– Молодчина, Перси. До чего ты пунктуален.

– Но ей это нравится! – Друг запыхался и покраснел.

– Превосходно, – бросил Гамильтон через плечо.

– Гам! – Энтони сделал еще несколько шагов, остановился и обернулся к Перси, когда тот снова заговорил: – Ты без ума от нее, вне всякого сомнения.

Это был не вопрос, а утверждение. Гамильтон ничего не ответил. Ветер с каждой минутой усиливался. Энтони просто стоял посреди поля, глядя в глаза другу, в которых все очевиднее читалось понимание. Как странно, подумал Энтони, что Перси в первый раз в жизни проявил проницательность именно в этот момент.

– Так ведь это хорошо, правда? – Перси наклонил голову набок. – Я бы сказал, половина сражения выиграна. Графство в кармане и целое состояние в придачу. Большинство мужчин довели бы дело до конца в течение недели. – Гамильтон вздохнул и отвернулся. – А раз уж ты без ума от нее и делаешь все это… ну, письма пишешь и что там еще… она будет только рада заполучить тебя, верно?

Хотелось бы надеяться.