Именно Томми столкнул охранявшего их террориста с обрыва, что позволило четверым альпинистам бежать. Из-за этого поступка он мучился угрызениями совести. Чтобы уменьшить его чувство вины, остальные трое его товарищей договорились не рассказывать, кто из них столкнул бунтаря. Однако Томми не мог жить с этим. Еще до возвращения в правительственный лагерь он настоял на том, что возьмет ответственность на себя. Когда позже выяснилось, что охранник-киргиз чудом пережил падение, эта новость лишь в незначительной степени облегчила чувство вины Томми. Ведь бунтовщик был пленен правительственными войсками. И если бедный парень еще и жив, чего никто не знает, то он наверняка гниет в тюрьме, отбывая пожизненное.

До 28 лет меня обходили стороной несчастные случаи среди друзей, случившиеся во время лазанья. Самая значительной смертью в моей жизни до этого момента была смерть отца от сердечного приступа, когда мне было всего 19 лет. В каком-то смысле я до сих пор не полностью осознал или пережил эту утрату.

Однако примерно через месяц после того, как я вернулся домой из Патагонии, меня настигла страшная весть из Национального парка Зайон. Она оказалась очень тяжелой для всех нас.

Шон Лири был моим напарником на некоторых памятных восхождениях в Йосемити, включая комбинацию трех больших стен в 2010 году. Это был тот самый парень, который снимал меня для Sender на «Великой крыше» на Носе. Он сопровождал меня, поднимаясь по веревке остальную часть пути вверх на Эль-Кап, а потом присоединился на пешем подходе к Хав-Доум. У нас было дружеское соперничество в попытке установить рекорд скорости на Носе. Шон объединился с Дином Поттером, чтобы побить рекорд, прежде чем мы с Хансом Флорином вернули его обратно.

Все звали его Стэнли. Это прозвище он получил за то, что лез в первый раз стену Зодиак (Zodiac Wall) на Эль-Кап, используя молоток фирмы Stanley для плотницких работ. Такой можно купить в обычной хозяйственной лавке. У Шона не было подходящего молотка, но он был настроен на прохождение маршрута.

Помимо того что Стэнли был скалолазом мирового класса, к 2014 году он стал отличным бейсджампером. 13 марта он сам пошел пешком на вершину большой скалы в район Уэст-Темпл в Зайоне. Так как прыжки в национальных парках считаются незаконными, он почти никому не рассказал о своих планах и решил прыгать в ночное время при свете полной луны. Он использовал вингсьют для того, чтобы более-менее управлять своим полетом, пока будет лететь вниз.

Стэнли было 38 лет, он состоял в счастливом браке с Миекой, находящейся на седьмом месяце беременности их первым ребенком. Неделя прошла без каких-либо упоминаний о Стэнли. Миека думала, что он просто находился вне зоны доступа мобильного телефона. Только после того, как он не появился, чтобы показать свою работу для кинокомпании, окружающие действительно начали тревожиться. Тогда единственный друг, с которым Стэнли поделился своими планами, рассказал всем о его плане. Смотрители парка Зайон и друзья Шона начали обыскивать склоны внизу скалы, с которой предположительно он мог спрыгнуть. В умах разворачивались самые мрачные сценарии. Худший из них заключался в том, что Стэнли мог умереть там, где не было людей. Один, без возможности двигаться, медленной и болезненной смертью.

Спустя десять дней после прыжка Стэнли Дин Поттер и другие наконец нашли его тело. Было ясно, что он умер мгновенно от жестокого удара. Это был прыжок, который Стэнли мог бы с легкостью выполнить в дневное время. Дин, который сам был одним из лучших бейсджамперов, реконструировал несчастный случай. Он объяснил, что Стэнли, скорее всего, планировал пролететь через V-образное пространство, образованное двумя опорами. Это хороший путь для спуска вниз. Когда он приблизился к опорам, то, наверное, неожиданно попал в область тени, так как луну закрыла скала. Он не заметил скалу. Имея лишь пару секунд на то, чтобы исправить курс, Стэнли, вероятно, задел одну из стен и не смог пройти через проем. Если бы его только отбросило от одной из стен, то он мог бы выжить. Но если удар заставил его потерять высоту и не пролететь сквозь проем, это неизбежно закончилось смертельным исходом.

Мы со Стэнли не были близкими друзьями, но хорошо дружили. Его смерть показалась мне действительно трагичной, особенно учитывая, что его жена ждала ребенка (Финн Стэнли Лири родился через два месяца после несчастного случая). В то же время смерть вроде той, что настигла Стэнли, не имела никакого отношения к риску, на который иду в скалолазании я. Все думают, что фри-соло опасно, но я считаю, что бейсджампинг гораздо опасней.

Впервые я открыл для себя парашютизм в 2010 году. Должен признаться, я интересовался бейсджампингом. Я думал о том, что это может быть отличным способом сделать мои связки больших стен еще эффективнее. Я сделал 8–10 прыжков с парашютом и возненавидел все, что было с ними связано. Меня укачивало в самолете, пока мы набирали скорость. Салон самолета был набит парашютистами, как банка кильками, все дышали выхлопными газами. Я понял, что падать с самолета попросту страшно. Нескольких прыжков было достаточно, чтобы понять, сколько еще таких же придется выполнить, прежде чем я начну чувствовать себя комфортно и безопасно. Потребовалось больше опыта и навыков, чем я ожидал. Я не получал удовольствия от процесса обучения и решил, что бейсджампинг не для меня.

Меня постоянно спрашивают о риске. Как правило, это вопросы типа: «Вы испытываете страх? Вы когда-нибудь боялись? В какой момент вы были наиболее близки к смерти?» Я действительно устал снова и снова отвечать на подобные вопросы. Говоря по правде, за все время, пока я занимаюсь скалолазанием, я никогда и близко не был к смерти. Не считая того нелепого случая со снегоступами рядом с озером Тако в 2004 году. Я бываю к смерти ближе, когда сижу за рулем. Например, когда в густом желтом тумане рядом с Сентрал-Вэлли в Калифорнии я не заметил знака STOP и пролетел перекресток, не остановившись. Или другой случай, когда из-за скопления автомобилей там же в Сентрал-Вэлли мне пришлось ударить по тормозам и резко свернуть на обочину, чтобы избежать аварии.

То, как я рискую в скалолазании, удивляет многих людей. Я не считаю свои восхождения, даже фри-соло, очень сложными, такими, что могут убить. Я думаю, что скорее огромный объем умеренного лазания может стоить вам жизни. Джон Бахар умер в возрасте 52 лет не потому, что попытался выполнить фри-соло на пределе своих сил. Он сорвался рядом со своим домом на Маммот-Лейкс, с маршрута, по которому он много лазал и который был ему по силам. Что-то пошло не так в тот день в 2009 году. Возможно, дело было в травме спины, которая после автомобильной аварии была в плохом состоянии. Он мог просто поскользнуться, делая привычное движение, или выломать зацепку. Вероятно, именно большой объем лазанья (три с половиной десятилетия соло) наконец взял свое.

Австриец Пол Прейс родился в 1886 году и был, наверное, первым великим скалолазом, делающим соло-восхождения. Его идеализм был настолько бескомпромиссным, что он ужасал своих современников. Пол утверждал: «Пользуясь искусственным снаряжением для восхождений, вы превратили горы в механическую игрушку». Он настаивал на том, что использовать веревку для подъема на маршрут – это жульничество. Он и в самом деле думал, что соло безопаснее подъема с веревкой. Принимая во внимание примитивное снаряжение и технику тех лет, это вполне могло быть правдой. В то время ребята, идущие в связке и сорвавшиеся вниз, зачастую тянули с собой навстречу смерти и товарищей по команде.