— Наконец-то! Похоже, подходит поезд из Дублина. А ты, пэдди, если тебе жизнь не надоела, пошел вон. Сиди и не высовывайся у себя дома, не то, глядишь, попадешь под раздачу.

То, что я уже «попал под раздачу», я им благоразумно не стал говорить, а в душе похолодело. Ведь, несмотря на все массовые аресты и казни прошедших недель, и даже после прихода подкреплений из Голуэя и Корка, восстание разгоралось по всему городу, кроме протестантских кварталов. По рассказам товарищей, то, что мы уступали в умении и навыках, мы наверстывали за счет осознания того, что боремся за правое дело. Да и появившиеся откуда-то новые многозарядные винтовки «Винчестер» в комплекте с мощными патронами в условиях уличных боев были намного удобнее и лучше, чем старые «Энфилды», которыми был вооружен гарнизон Лимерика. «Винчестеры» были даже удобнее и лучше, чем винтовки Генри-Мартини, которые имелись у одного или двух батальонов из числа переброшенных из британской метрополии. Но если прибудет еще несколько сотен человек, то тогда нам несдобровать.

Я отошел чуть в сторону и стал наблюдать за вокзалом, к которому подошел поезд. И вдруг там началось нечто неожиданное: внутри вокзала прозвучало несколько громких выстрелов, потом входные двери вокзала настежь распахнулись, и я увидел совершенно фантасмагорическую картину — из здания вокзала начали выбегать солдаты в странной зелено-коричневой пятнистой форме, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками. В глубине полутемного зала ожидания я увидел кучу испуганных «лобстеров» с задранными вверх руками и несколько валяющихся на полу трупов — видимо, это были те, кто оказался не столь благоразумным. Один из пятнистых, здоровенный мужчина угрожающих пропорций, подошел ко мне и, наставив на меня винтовку, со странным акцентом спросил у меня:

— Ты кто такой, парень?

Сообразив, что враг моих врагов — мой друг, я четко, по-армейски, хотя и не служил в армии ни дня, отрапортовал:

— Рядовой Патрик О’Халлоран, отряд Финнегана, Ирландская королевская армия.

Пятнистый опустил винтовку и уже вполне дружелюбно задал мне вопрос:

— Как обстановка в городе, Патрик?

— Сэр, здесь протестантский район, и поэтому все спокойно, — ответил я. — Мой отряд находится в трех кварталах отсюда на север. Бои идут в основном там и севернее, а также с другой стороны реки.

— Спасибо, Патрик, — кивнул пятнистый, забрасывая винтовку на плечо. — Кстати, ты мне не подскажешь, где здесь мост Томонда?

— Это севернее, — мне вдруг захотелось пойти вместе с этим воином, внушающим спокойствие и уважение. — Сэр, я могу вас туда провести.

— Эй, Рикардо! — крикнул пятнистый.

— Да, сеньор Элефанте? — отозвался человек с темными волосами и глазами, как у тех, кого мы именуем «черными ирландцами» — потомками испанских моряков с «Великой Армады», чьи корабли когда-то потерпели крушение у наших берегов.

— Вот вам местный проводник, — сказал мой собеседник, — это наш человек, и зовут его Патрик. И быстро у меня, одна нога там, другая тоже там. Бегом марш, парни!

Рикардо собрал взвод таких же темноволосых людей, как и он, после чего они все вместе побежали вслед за мной на север в сторону моста. Вокруг нас то тут, то там завязывались перестрелки, но эти странные люди не отвлекались, а бежали все дальше и дальше. Когда я им показал мост, Рикардо сказал:

— Спасибо, Патрик. Теперь мы уж как-нибудь сами.

На мосту началась стрельба. Но длилась она недолго. Выстрелы в старом городе тоже затихли. Я побежал обратно к своим. По дороге я увидел здание почты, откуда такие же «пятнистые» выводили сотрудников, выстраивая их вдоль стены. Краем уха я услышал, как один из них, молодой, сказал другому «пятнистому» постарше:

— Эти гады все-таки успели послать телеграмму в Дублин о нашем появлении.

— Ерунда, мой мальчик, — ответил тот, который постарше, — теперь все равно это уже ровным счетом ничего не изменит…

19 (7) апреля 1878 года, полдень.

Кельтское море примерно в 200 морских милях к западу от Кардиффа.

Ударное соединение флота Югороссии. Тяжелый авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов»

Как это было год назад, в дни, когда рухнула Оттоманская Порта и родилась Югороссия, на палубе гигантского плавучего аэродрома, двигающегося на север со скоростью двадцать узлов, вовсю кипела жизнь. С ревом в небо поднимались груженные бомбами «сушки» и «миги», возвращаясь уже пустыми. На палубе остро пахло авиационным керосином, а крики механиков и вооруженцев перекрывались шумом двигателей. Шла активная боевая работа.

В основном в ход шли фугасные авиабомбы местного производства с корпусами, изготовленными из колкого чугуна и начиненные влажным пироксилином. Не бог весть какое чудо техники, но для местных условий вполне сойдет. Главное, что удалось сделать вполне кондиционный авиационный взрыватель, взводящийся после того, как с взрывателя отделившейся от самолета бомбы набегающим воздушным потоком будет скручена предохранительная крыльчатка. Хотя примерно каждая десятая бомба не срабатывает, но и тех девяти, что взрывались, вполне хватало, чтобы нанести противнику потери.

Конечно, если бомбы были бы снаряжены не пироксилином, а динамитом, производство которого в промышленных целях удалось развернуть в константинопольском Арсенале, это значительно повысило бы их мощь. Но от этой возможности сразу же открестился адмирал Ларионов, как и от идеи, пришедшей в некоторые «светлые» головы, начать производство шимозы. Не нужно югороссам такое оружие, которое было бы опасно для них самих. Над тротилом, гексогеном, а также промышленным способом получения алюминия русские химики уже работают, и даст бог, в обозримом будущем у Югороссии будет относительно мощная и безопасная взрывчатка.

А быть может, к тому времени все это уже потеряет актуальность. Если адмиралу Ларионову вслед за Британией удастся нейтрализовать еще и Штаты, а после этого поделить с германцами так называемый «третий мир», то конфликтность в мире понизится на порядок, и о мировых войнах ближайшие пару столетий можно будет и не думать. Если, конечно, в смертельной схватке не сойдутся русские с немцами. Но такое маловероятно — ведь у одних для экспансии будет вся Африка, у других — вся Азия. И это не говоря уже о Латинской Америке, которая перестанет быть задним двором США.

Но это все потом, а пока боевые самолеты с «Адмирала Кузнецова» делают вылет за вылетом, показывая британцам — кто хозяин в этом мире. Авиаудары наносились не по Лондону. Биг-Бену, Вестминстерскому дворцу, в котором заседал парламент, и Букингемскому дворцу — резиденции британских королей, ничего не грозило. Вчерашний пролет авиагруппы над Лондоном, приуроченный к окончанию срока действия ультиматума Континентального Альянса, преследовал не военные, а чисто демонстративные и немного тренировочные цели, и осуществлялся без боекомплекта.

Зато впечатления от проносящихся в небе «сушек» у простых лондонцев и так называемого высшего света остались незабываемые. Хорошо, если все заканчивалось только обгаженными подштанниками. У некоторых почтенных сэров и пэров случались даже инфаркты и инсульты.