— Он хочет, чтобы ты сегодня всю посадку отстояла на раздаче.

— Я поняла, — улыбаюсь я через силу, пытаясь не кинуться в кабинет Ильи, чтобы выцарапать ему глаза. — Спасибо, Андрей.

Су-шеф кивает мне и идет в сторону раздевалок, а я задумчиво смотрю на дверь кабинета бывшего управляющего.

Вечером в ресторане, как назло, почти полная посадка. Меня это должно радовать, но единственное, что я испытываю — это непреодолимое желание поделиться с Марком всем тем, что я обнаружила. Он должен знать правду. И решить, что делать дальше с ней. Но Михельсон упорно меня игнорирует, не отвечая на мои звонки и сообщения.

Пока я отдаю блюда в зал, снова прокручиваю все в голове. Для полиции, скорее всего, улик будет недостаточно. Всего лишь мои слова, против их. И коробка с орехами, которая, по большому счету, ничего не доказывает. Да еще и с моими отпечатками. Скажут, что я подложила ее в шкафчик и все. Камеры тоже ничего не показали. Лиза может и дура, но сыпать орехи в том месте, где она может попасть на запись не стала бы. Выбрала слепую зону и все. Как администратор она отлично знает самые темные углы в зале.

Кроме полиции еще есть вариант — сдать их Семенову, чтобы он, наконец, отвязался от Марка. Только вот как я себя не уговариваю не могу так поступить. Никому не пожелаю испытать того, что пережили мы с Марком. И все это депутат устроил нам, считая, что его сын погиб по роковой случайности. А что он сделает с убийцами единственного ребенка — страшно представить.

Я ловлю встревоженный взгляд Андрея и пытаюсь сконцентрироваться на работе. Но первый раз в жизни мне это сделать не удается. Я автоматически зачитываю чеки, принимаю и проверяю блюда, корректирую работу поваров и поторапливаю официантов. Илья пару раз заглядывает на кухню, видимо, чтобы убедиться, что я не нарушаю его приказ. Только вот все это меня уже не волнует. Наша проблема куда серьезнее, чем владелец самодур.

Я отдаю в зал рататуй, когда мой телефон в кармане кителя вибрует. Вытащив его из кармана, я облегченно выдыхаю. Сообщение от Марка.

“Выйди на улицу. Я напротив ресторана” — читаю я.

Ладошки моментально потеют, и я понимаю как была напряжена все это время. Правда неподъемной ношей лежала на моих плечах, и, оттого что я, наконец, могу разделить ее с Марком, ощущаю невероятное облегчение. Кивнув Андрею, чтобы подменил меня на раздаче, я вылетаю из кухни, на ходу срывая с себя китель.

— Ты куда? — раздается за спиной голос Ильи.

— На перерыв, — морщусь я.

— Я вроде сказал всю посадку отстоять, — не дает он мне пройти.

Я сжимаю руки в кулаки, когда телефон снова вибрирует. Бросив беглый взгляд на экран, чтобы убедиться, что это Марк, я поднимаю взгляд на Илью.

— У меня есть законный перерыв на обед, и я использую его прямо сейчас. А если тебя что-то не устраивает — уволь меня.

С этими слова, я протискиваюсь мимо Ильи и почти бегом несусь на улицу. Марк стоит на другой стороне дороги, под злополучным билбордом Боровикова. Он выглядит уставшим, но при виде меня, улыбается и делает шаг на проезжую часть. Я быстро смотрю по сторонам и схожу с поребрика, показывая Марку, чтобы он остался на той стороне дороги, а я подойду сама.

Я почти подхожу к мужчине, когда справа от меня раздается звук ревущего мотора. Я поворачиваю голову в ту сторону и успеваю заметить несущийся на меня старенький Опель без номеров, а потом чувствую сильный толчок в грудь.

Я падаю на спину и чувствую как боль простреливает правую руку. Локоть обжигает от соприкосновения с асфальтом, и я издаю негромкий стон. Машина, чуть не сбившая меня, с бешеной скоростью проносится мимо, обдавая меня брызгами из, не высохших после последнего дождя, луж. От осознания того, что только что чуть не случилось, я покрываюсь холодным потом, волосы на затылке шевелятся и в горле мгновенно пересыхает.

Я резко сажусь и озираясь по сторонам в поисках Марка. Облегчение прокатывается по мне горячей волной, когда я понимаю, что мужчина все это время стоит рядом со мной. Он испуганно протягивает мне ладонь и помогает подняться на ноги.

— Ты в порядке? — его голос полон тревоги.

— Да, а ты? — я вглядываюсь в осунувшееся лицо Марка.

— Да, — кивает он. — Нам надо уйти с дороги, — тянет он меня за собой.

Я крепко держу его за руку и покорно иду за, слегка прихрамывающим, мужчиной к тротуару.

— Что это было? — шепчу я.

— Расплата за мою самодеятельность, — морщится Марк. — Ты точно в порядке? — еще раз спрашивает он.

— Да, Марк, точно, — отмахиваюсь я, вспоминая зачем вообще вышла на улицу. — Нам надо срочно поговорить.

Я не успеваю продолжить, как слышу свист шин и рев двигателя. Мы с Марком оборачиваемся. Тот же Опель, что чуть не сбил нас, ослепляя фарами, на огромной скорости несется прямо к нам. Мои ладони холодеют от страха. Марк сжимает мою руку, тянет в сторону, но я не могу пошевелиться, а автомобиль угрожающе приближается. В этот момент практически из ниоткуда появляется черный минивэн, который резко тормозит прямо возле нас, закрывая собой от надвигающейся угрозы. Задняя дверь с шумом отъезжает в сторону и из нее появляется огромный мужчина с густой бородой и пронзительными взглядом. Оглушительный свист шин пронзает мои уши так, что хочется их закрыть. Опель резко уходит в сторону, объезжая минивэн. Словно в замедленной съемке, я наблюдаю, как он проносится мимо нас. Дверь минивэна с шумом захлопывается, и он со свистом устремляется за ним в погоню.

Незнакомый мужчина подходит вплотную к нам. Его лицо выражает крайнюю степень негодования.

— Ты идиот? — тихо спрашивает Марка незнакомец, но ощущение такое, словно он кричит. — Я же сказал тебе, сиди тихо и не высовывайся. Ты и сам чуть не погиб и ее подставил, — кивает он на меня. — Какого хрена ты сюда поперся? Я же сказал, что она под присмотром!

Я слушаю мужчину открыв рот и внимательно вглядываюсь ему в лицо. Он неуловимо мне кого-то напоминает, но я в таком шоке, но не могу понять кого.

— Успокойся, — кладет Марк мужчине ладонь на