черную и белую. Типа, черная зависть: у него есть машина — пусть горит, гад, в аду! И белая: чтоб заполучить такое авто — я сам согласен гореть там же! Но эти попытки не очень удачны. Когда успехи ближнего радуют, а не озлобляют, это уже не зависть, а что-то совсем другое.

***

На пляже четко определились парами. Отдельно мужчины, женщины, дети. Мне очень понравился Вася-младший. Послушный мальчик с умными глазами. Не перебивает взрослых, услужлив. Несколько раз ловил его внимательный взгляд. Не выдержав, поинтересовался: чего он так смотрит? Получил неожиданный ответ: мне вы интересны. — Почему? — Мне хотелось бы лучше узнать человека, именем которого меня назвали…

Вот те и новости. Признаться, мне и в голову не приходило, что Дима так оценит нашу армейскую дружбу. Теперь всякие колебания исчезли. Я понял, что смело могу рассказать ему о своих поисках и главной цели после убийства Дины.

— Не нравится мне эта история, — задумчиво произнес Дима. — Напрасно ты связался с кагебешником. В таких делах чем меньше людей знает, тем лучше. Твое присутствие при раскалывании директора рынка тоже не обязательно. Сразу несколько человек убедятся, что ты в деле. Мог бы просто попросить записать на диктофон их разговор. Дальше. Ты уверен, что у этого Петровского нет своих интересов? Ну, вербанулся ты в легкую— это сегодня ничего не значит. Заставить тебя на себя работать они не могут, да и не будут пытаться без серьезного компромата. Их служба, судя по настроениям общества, идет ко дну. Чего только стоят передачи «Взгляда» с ежедневными разоблачениями людей с холодными головами, горячими сердцами и чистыми руками…

Другое дело, что ты хочешь использовать их, они — тебя, а что из этого выйдет, черт его знает. Давай начистоту: ты хочешь грохнуть её убийц?

— Да. Но надо сначала убедиться, что не сделаю ошибки, убрав не тех, кого надо.

— Как раз этого можешь не бояться: судя по твоим словам, биография у этих подонков такая, что им только и место на том свете, независимо от того, они ли стоят за убийством. Как говорится, бей — не промахнешься!

— Тебе легко говорить, а я что — наемный киллер? Убью не тех, потом буду искать этих? Адресованная другу, ходит девушка по кругу?

— Я бы голову не морочил, ограничился заказчиком. Наказывают не нож или пистолет, а тех, кто режет или стреляет.

— В том то и дело, что заказчика, скорее всего, давно нет. С высокой долей вероятности, с ним уже свели счеты, устранив как главное звено организации хищений в особо крупных размерах. Это бывший завотделом обкома Товпыга, подписывавший записки на выделение продуктов. Его убрали на следующий день после Дины.

— Тогда кто остался?

— Ну, эта парочка, Мустафа-Малыш и Гарик, да директор рынка Керимов, не связывался же завотделом лично с керимовской шпаной.

Дима, с минуту помолчав, придал делу новый поворот:

— Ты полагаешь заказчиком Товпыгу, которого убили (вряд ли он покончил самоубийством!) на следующий день? Допустим. но тогда скажи: кто приказал убить Товпыгу, или он сам предусмотрительно распорядился? Тогда в этой истории есть другое ответственное лицо — главный заказчик! Тот неизвестный кукловод, который дергает ниточки с исполнителями и жертвами: одним дает указание не прикасаться к вещам убитых, и в то же время смотрит сквозь пальцы, как милиция грабит квартиру уже после своего же обыска. Что-то здесь не сходится, согласен?

Смотри дальше. Думаешь, история с Дининой папкой, которую ты передал в КГБ, на этом закончена?

— Ну, мне сказали, что с гибелью ключевого звена — Товпыги, она не имеет никакого значения…

— Ты меня удивляешь, нельзя же быть таким наивным! Да, Твпыги нет, и бог с ним! Но записочки-то сохранились, а там — что и кому, понимаешь? То есть, доказательный компромат на каждого расхитителя социалистической собственности из областного партаппарата, а, возможно, и из других руководящих сфер региона, налицо. И ты думаешь, этим никто не воспользуется?

Поэтому «концы в воду» в твоей ситуации, это не только кирдык Товпыге, но и зачистка всех, причастных к убийству в рыбачьем домике на берегу лимана, в Александровке.

И почему КГБ свернуло работу по поиску убийц, переложив всё на милицию? Не потому ли, что главное — увести расследование от партийных органов — они уже сделали. Если это так, будь начеку: они специально подпускают тебя поближе, чтобы контролировать, если что-то пойдет не так. Допускаю и худшее. Как бы тебя в этом деле славные чекисты не откармливали «за кабанчика». Для них ты самая приемлемая кандидатура, чтобы взвалить на тебя ответственность за зачистку двух рыночных бандюков, портреты которых красуются в ваших райотделах. Твоя мотивация понятна и безупречна — месть за гибель близких людей. Подумай об этом!

Теперь, такая штука. Есть у меня один знакомый, лично мне обязанный за давнюю услугу, которой нет цены. Он мог бы присесть на долгий срок, если б я его вовремя не предупредил, узнав по линии закрытой связи, где я не последняя спица в колесе, как его подставляют близкие товарищи. Он должен неплохо разбираться в таких делах. Называть тебе его не буду, одно лишь скажу: в преступном зазеркалье он одна из самых известных фигур в республике. Попробую с ним пробить эту тему. Если что узнаю, сообщу сразу.

Еще раз о Петровском — будь с ним особо внимателен. Не полагайся на то, что, если когда-то ты был хорош с его женой, он будет служить тебе всю жизнь.

Обсудив всё, что только можно, в первом приближении, мы с Димой договорились: если понадобится его помощь, он будет рядом. Правда, с условием: не использовать его втемную, он должен знать всё, что происходит. Когда мы прощались, мне показалось, что Дима глядит на меня с жалостью. Мне стало как-то не по себе.

Гл. 21

Когда мы возвращались из Одессы, шел затяжной невеселый дождик, и обочина покрылась скользкой глинистой грязью. Машину буквально носило по дороге, даже пришлось остановиться и немного спустить давление в скатах. Где-то под Красным нас обогнала белая «Волга». Она промелькнула так быстро, будто бы мы стояли на месте, хотя я шел со скоростью не менее 40 километров. Женя, подняв брови, саркастически бросила:

— Вот, видишь, как едут люди, а мы еле плетемся…

Мне стало неприятно и, чтобы не ссориться, пришлось сделать вид, будто я этого не слышал. А уже через минут двадцать мы снова увидели обогнавшую нас машину. Теперь она валялась вверх колесами в кювете. Вокруг сновали люди. В