между нами и вышел из ближнего боя, сильно удивив противника, и сразу запустил в него аж три огненных шара.

Токибава вынужден был поставить огненный щит, а я, зачерпнув из своего голубого источника вновь бросился в атаку. Взгляд моего противника наполнился торжеством. Он взмахнул огненной плетью… но она, ударив по мне, просто растаяла, а я что есть силы врезал кулаком в прорезь шлема.

Мой противник отлетел метров на пять и, рухнув на песок, как-то по детски завизжал от боли. Одновременно со свистком судьи к нему бросились целительницы, а я, покачиваясь, сошел с ринга, где сразу же попал в объятия тренера и Юки… А затем на меня нахлынула толпа совершенно незнакомых людей, которые хлопали меня по плечам, чего-то говорили, но я вообще ничего не слышал. В ушах стоял звон.

Не знаю, сколько времени прошло, но мне казалось, что все длилось целую вечность. Когда я уже был готов послать всех назойливых узкоглазых людей, мне помог сэнсэй. Он, видимо, понял, что сейчас Кенто Каядзаки пошлет всех нахрен, и как-то лихо отодвинул от меня толпу, применив то ли реальную магию, то ли силу традиций и авторитета, так что буквально через минуту нас оставили в покое. Я и не заметил, как Юки упылила переодеваться и готовиться к бою, а я попал в руки двух целительниц, которых умудрился вызвать наш сэнсэй. В результате через двадцать минут, когда на ринг вышли участницы женского финала, я был уже в форме.

Бой между Марией и Юки оказался весьма ярким. Честно говоря, просто не ожидал, что магическая часть займет всего несколько минут, а так действительно и случилось. Быстро обменявшись серией ударов, девушки сошлись в бою на мечах…

Я залюбовался сражением. В отличие от меня, что Мария, что Юки были гораздо более гибкими и ловкими, поэтому их выступление больше напоминало акробатические танцы. Я сразу понял, что кто бы ни попал в суперфинал, вступать в ближний бой с мечами точно нельзя. Если честно, ни с Юки ни с Марией мне драться не хотелось. Но придется.

Тем временем бой стал, на мой взгляд, слишком ожесточенным, и Юки превзошла саму себя. Она буквально затерроризировала Булатову, атакуя ее практически со всех сторон. Мне показалось, что в руках моей невесты не две катаны, а четыре. Вдруг я заметил Фальвэ. Эолка стояла недалеко от нас и с явным волнением наблюдала за схваткой. Мы внезапно пересеклись взглядами, и та вдруг как-то многозначительно улыбнулась и поклонилась мне. Хм… что бы это значило?

Я, с трудом оторвавшись от лицезрения «эльфийки» с вызывающим вырезом, и вернулся к бою. А там положение русской княжны уже стало очень тяжелым. Булатова отчаянно защищалась и вынуждена была пятиться, отступая. Моя невеста явно выглядела более свежей. Однако, когда я уже решил, что победа осталась за Юки, Булатова словно обрела новые силы. Мало того, она сумела перейти в атаку. Я не знаю, что за стиль единоборств такой интересный, но смотрелось эффектно. Махала она ногами как заведенная, причем весьма органично совмещала удары меха с атаками оружием.

Но Юки если и растерялась, то ненадолго. Мгновенно убрав одну из катан, она перешла в атаку. Раз — огненная плеть хлестнула Булатову, ломая ее щит. Два — лицо княжны скривилось от боли. Плеть сумела прожечь стальной корпус «меха», и затем двумя мощными и хлесткими ударами невеста отправила противницу в полет. Врезавшись в песок, Булатова попробовала встать, но Юки с каким-то садистким выражение на лице, убрав катану, обрушила на нее град ударов ногами, и почти сразу раздался свисток судьи.

Едва она сошла с ринга, как ее окружили восторженные поклонники, как и меня раньше. Правда я успел обнять ее первым и тем самым поставить естественный барьер для большей части народа, решившего поздравить мою невесту. Ну и правильно — нефиг хватать мою женщину, тем более когда она пребывает в состоянии, я бы сказал, абсолютной нирваны.

А потом наконец появился дед в том же самом парадном костюме с улыбкой на лице и в компании нескольких представительных японцев в подобной одежде и с медалями.

— Поздравляю вас, дети мои! — пафосно заявил он, благосклонно осмотрев меня и Юки. Токанава предусмотрительно отошел в сторону.

Мы синхронно поклонились.

— Мои фронтовые друзья, — продолжил он, кивнув на сопровождавших его мужчин. Последовал процесс представления, во время которого я традиционно пропустил мимо ушей непонятные японские имена.

— Видите, друзья, какой у меня подрастает наследник! — по-отечески посмотрел дед на меня, — давно мы не выигрывали этот турнир… давно…

— Икеру — сан, ты его всего пятьдесят лет назад выиграл! — улыбнулся один из них, и на лице деда появилась мечтательное выражение.

— Давно, конечно… — согласился он и словно опомнился. — Дома тебя ждет награда, Кенто, как и тебя, Юки. Я буду присутствовать на церемонии награждения, но на банкете меня не будет. К сожалению, сразу после церемонии мне придется уехать по делам.

— Что-то случилось? — вежливо уточнил я. Все же странно. Внук с невестой турнир выиграли, а старикан даже не остается…

— Ничего такого, Кенто, — улыбнулся дед, — ничего такого, с чем бы я сам не справился. Сегодня веселитесь и отдыхайте, а завтра возвращайтесь. Времени осталось мало.

После этого он развернулся и ушел, за ним отправились и его спутники. Лаконично, блин. Суровый адмирал, твою мать… Ну какой есть. Интересно, что за награда-то? Я покосился на Юки, Та буквально светилась от счастья. М-да. Это я один тут такой скептик судя по всему.

А дальше события буквально понеслись вскачь. Я вот не представлял, как буду сражаться с Юки в суперфинале. Блин, не тренировочный бой же… Но, как оказалось, все решили за нас. Спустя час, когда мы с Юки сидели в уже хорошо знакомом ресторане, пришел Токанава, которого вызвали на судейский комитет, и сообщил, что суперфинал отменяется. Наш сэнсэй был абсолютно счастлив.

— Почему? — изумленно спросила его девушка.

— Организаторы турнира посчитали, что проводить суперфинал между двумя представителями рода Каядзаки не имеет смысла.

— Но почему? — расстроилась Юки.

— Да и отлично! Нам с тобой драться не придется, — сообщил я ей.

— Я хотела стать абсолютной победительницей! — заявила девушка, чем удивила не только меня, но, по-моему, и Токанаву. Не ожидал я от нее такого честолюбия.

— Кенто прав, — строго произнес наш сэнсэй, — твое стремление стать везде лучшей похвально, но запомни. Жена — продолжение мужа. И если она будет сильней своего будущего супруга, подобное вызовет весьма негативную реакцию со стороны аристократов.

О как! Я и не подумал. Точно. Японская империя — патриархат сплошной. Юки, похоже, совсем забыла о местных правилах. Но, судя по ее сразу ставшему смущенным виду, она подумала о том же самом. Вот что с людьми эйфория от победы делает. Даже с