Зачем? Куда подевался настоящий Алексей?Отчего он не вернулся в Прюково? Где находится сейчас? Кого похоронила Алиса?За каким чертом Кононову (или прикинувшемуся им незнакомцу) понадобилосьморочить голову простой, небогатой аптекарше? Ладно бы у Алисы имелись миллионына счету и драгоценности в банке. Но у моей клиентки ничего особого нет, кромесамой обычной квартиры, которую Алексей же и отремонтировал.

Может, главное действующее лицо пьесы —маньяк-альтруист? Человек, с особой настойчивостью делающий людям добро помимоих желания?

Сумасшедшая волшебная палочка? Живет кто-то вобшарпанных стенах и не хочет колготиться с ремонтом, так вот ему чистые,сверкающие хоромы…

Пробка рассосалась, и вскоре впереди замаячилдом Модестова. Я припарковалась у подъезда, поднялась на нужный этаж, пнуладверь и, чихнув от запаха кошачьей мочи, крикнула:

— Эй, Алик, ты тут?

Дурацкий вопрос. Модестов всегда на месте, онспособен год не выходить на улицу.

— Кто там? — проорал хозяин дома вответ.

— Лампа.

— Пожрать принесла?

— Нет.

— Так сходи и Гаву корма прихвати.

— Вчера приволокла ему мешок! —возмутилась я.

— Ничего не знаю, еды нет, —возвестил Алик. — Проверь на кухне. Гав целый день орет!

Не снимая ботинок, я вошла в то помещение, гденормальные люди готовят себе пищу. Нормальные, но не Модестов. У Алика и тутстояли два компьютера, занимая весь кухонный стол. А около плиты сегодня горойвысились коробки с дисками.

Распахнула холодильник — пусто. Алик слопалвсе, что я приволокла вчера. Хотя, если говорить честно, сумки были не слишкомуж туго набиты.

На полу валялся пустой красный глянцевый пакетс изображением кошачьей морды. Я осмотрела его и пошла в комнату. Алик, каквсегда, таращился в монитор, сбоку стояла миска, доверху наполненная хрустиками«с нежным паштетом внутри, от которых ваша киска придет в восторг».

— Слышь, — протянул Алик, неповорачивая головы, — дай попить, а? Сушняк замучил. Прямо пустыня Сахаравнутри! И с чего меня колбасит?

— Ясное дело, с чего, — ты опятьслопал сухой корм Гава.

— Не занудничай, принеси воды.

— У тебя есть ноги, сходи на кухню.Нижними конечностями следует хоть изредка пользоваться, а то атрофируются.

— Не могу отойти.

— Оторвись на секунду.

— Нет, у нас война, — очумелозабубнил Алик. — Во как прут! Одно не пойму, ну откуда у них световыеклинки? Где натырили? Может, у вюстеров купили? А те откуда приволокли? Ладно,лазерные бластеры и молекулярные гранаты, но мечи! Ваще, прям… Воды! Быстрей!

Я подошла к монитору и нажала на маленькую,расположенную сбоку кнопочку. Экран мгновенно погас.

— С лестницы упала? — взвизгнул Алики резко повернулся к другому монитору. — Говорю же, Гардор нас прессует.По-черному, такого еще не было! Глянь, это ж андроиды! Ну.., с ума сойти…

Надо живо что-то скумекать. Так, созываемсовет, трубим большой сбор… Воды, скорей воды, принесите своему полководцуборжоми! Эй, ты, как тебя, Нинон, поторопись! Чего застыла? Великий Али…

Я схватила приятеля за плечи и сильновстряхнула. Алик, не ожидавший нападения, клацнул зубами, потом вдруг вполнеобычным голосом осведомился:

— Ты кто?

— Лампа.

— А! Действительно. Привет. Пожратьпринесла?

— Нет.

— Так сходи! И Гаву пакет корма прихвати,у него хавка закончилась.

С этими словами Алик запустил не слишкомчистые пальцы в мисочку с «хрустиками», запихал себе в рот полную жменькукоричневых катышков и прошепелявил:

— Ну и гадость теперь выпускают! Развеэто овсяное печенье?

— Нет, конечно, — усмехнулась я.

— А Нинон сказала, что купилапеченье, — обиженно прогудел Алик.

— Ты, похоже, его съел, вон стоит пустаятарелочка с крошками.

— Принеси еще! — велел богкомпьютерного розлива и вновь уткнулся в монитор, где по зеленому фону носилосьогромное количество маленьких фигурок.

Я капитулировала и пошла в супермаркет. Аликне станет со мной беседовать, пока не получит то, что хочет.

Слава богу, теперь покупка харчей делонедолгое, мне хватило на все про все пятнадцати минут.

Вернувшись в квартиру, я решила задобритьАлика и спросила:

— Макароны будешь?

— Угу.

— С сосисками?

— Конечно.

— И с соусом, томатным?

Доселе тихо скользивший у моих ног Гав взвыл икинулся на кухню. Похоже, этот кот хорошо понимает человеческую речь. Впрочем,и его хозяин, услыхав про горячий ужин, оторвался от компьютера и вполненормальным голосом попросил:

— Ты бы поскорей поворачивалась, а тосейчас умру.

Спагетти отварить недолго, сосиски ещебыстрей, и очень скоро я, стоя у плиты, закричала:

— Иди, готово.

Честно говоря, ожидала в ответ вопля изкомнаты: «Неси жрачку сюда!» — но Алик совершенно неожиданно заявился на кухнюи пристроился у стола, почти целиком заставленного компьютерами.

Я умостила перед ним тарелку, Модестов схватилвилку и в ускоренном темпе начал впихивать в себя ужин. При этом он стонал наразные лады, словно сильно проголодавшаяся собака.

— О-о-о-о.., а-а-а.., э-э-э…

— Вкусно? — улыбнулась я.

— Угу.

— Очень?

— Ага.

— И что мешает тебе хоть раз в деньпитаться по-человечески?

Алик бросил вилку в пустую тарелку, откинулсяна спинку стула и сонно пробормотал:

— Еду варить надо.

— Можно купить готовую, — несдавалась я. — Сейчас полно всяких полуфабрикатов, салаты разные. Конечно,они не особо вкусные, но ведь лучше их слопать, чем кошачий корм.

— Мяу, — нервно вздрогнул Гав,укоризненно глянув на хозяина, — мяу.

— В конце концов, — мирно бубнилая, — не слишком затруднительно заказать на дом пиццу.