– Знаю. – Саймон закусил губу. – Может, твоя мама просто… отдаст камень?

Ариана покачала головой.

– Я уже спрашивала. Она считает, наш Осколок так хорошо спрятан, что его никто не найдёт.

– Ты знаешь, где он? – спросил он.

– Мама сказала… сказала, что я узнаю после неё… – Ариана посмотрела на свои руки. – Прости.

– Не извиняйся. Мы что-нибудь придумаем. – Саймон попытался накрутить на палец короткую прядь волос. – Помни – я всегда рядом, если захочешь выговориться. Или помолчать. Говорить не обязательно.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему, но улыбка быстро угасла. – Не представляю, как ты живёшь, зная, что твоя мама в опасности. У меня будто мир рушится.

– Да, у меня тоже, – пробормотал Саймон. Он не мог обманывать её словами, что всё наладится. Она заслуживала правды. – Но что бы ни случилось, помни, ты не одна.

Ариана нашла его руку и крепко сжала ладонь.

– Спасибо, – сказала она дрожащим голосом. – Ты тоже не забывай, ладно?

Саймон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Думаю, это единственное, в чём я сейчас уверен. Ну а остальное… – Он слабо махнул свободной рукой.

– С остальным мы справимся, – сказала Ариана. – Как и всегда.

– Удача не вечна, – заметил Саймон. Ариана не стала возражать, но он и не ждал ответа. Он не стал лгать ей – и своим молчанием ответил тем же. Ни в чём больше нельзя было быть уверенным – и, хотя в этой битве они сражались не одни, им всё равно нужно было понять, как остаться в живых.

Авалон оказался в точности таким, каким Саймон его представлял. Живописные пляжи в декабре были практически безлюдны, а большинство живущих на острове анимоксов составляли семьи с детьми, ещё не научившимися превращаться, поэтому Авалон в отличие от Атлантиды был куда более красочным, и занятий здесь было куда больше.

Следующие две недели Саймон практически не вылезал с пляжа. Правда, ему запретили плавать, пока заживали раны – которые, как считал Малкольм, он получил при побеге от Род, – но он читал книжки и наблюдал за Ноланом с Уинтер, ныряющими с аквалангом или просто плещущимися в воде. Когда для купания было слишком холодно, они ходили в город или часами исследовали остров Санта-Каталина. Генерал очнулся через несколько дней после битвы, Птицы у побережья не появлялись, поэтому даже Джем смог пару раз к ним присоединиться, ведь на плечах его больше не лежали заботы о целом Царстве.

Рождество прошло весело и ярко, и Саймон не ожидал кучи свалившихся на него подарков. Они с дядей Дэррилом всегда праздновали тихо и скромно: дядя готовил лазанью и делал вид, будто Саймон не смотрит на дверь, нервно ожидая, когда в неё войдёт мама – если вообще войдёт. Теперь он жалел, что не проводил с ним больше времени и не ценил, что для него делает дядя. Именно поэтому он без всяких жалоб провёл целый день с Малкольмом, Ноланом, Зией и Уинтер. Маму можно было не ждать – и никаких дверей, за которыми можно было бы следить, давно уже не было.

За ужином к ним присоединились Джем с несколькими сёстрами, включая Никси и Коралию, которая пришла в сопровождении слегка ошарашенного молодого человека – видимо, её парня. К удивлению Саймона, Никси вручила Уинтер подарок.

– Это не извинение, – сказала она, пока Уинтер оглядывала коробочку так, будто та должна была взорваться. – Просто подумала, что тебе понравится.

Подарком оказалась переливчатая заколка, сделанная из ракушки. Уинтер тут же приколола её к замысловатой косе, обвитой вокруг головы, и с этого момента их с Никси было друг от друга не оторвать. Саймон их не понимал, но Уинтер была счастлива, и иного ему не требовалось.

Ближе к ночи, доев остатки барбекю, приготовленного Малкольмом, они собрались у костра на пляже.

– Папа пока не одобрил наши отношения, – сказала Коралия, не отпуская ладонь своего парня, – но согласился с ним встретиться, так что это уже хорошо.

– Коралия говорит, у неё вся семья помешана на океане, – сказал тот, откидывая длинные волосы. – Я практически родился на доске для сёрфинга, так что не особо волнуюсь.

Пока все давили смешки, Зия тронула Саймона за локоть.

– Не подсобишь мне? – тихо спросила она.

Саймон представления не имел, с чем ей могла потребоваться помощь, но всё равно с любопытством кивнул. Между ними до сих пор витала некоторая неловкость, хотя Зия всегда относилась к нему с искренней добротой, а иногда даже откалывала такие шуточки, что Малкольм краснел и требовал не забывать, что Саймон ещё ребёнок. А вот он сам был не против – потому что хохотал как никогда в жизни, и Зию явно радовало, что лёд в их отношениях тронулся. И Саймона, кстати, тоже.

Он пошёл за ней в сторону пещеры, которую они с Ноланом облазили пару дней назад. Как только пляж вильнул, а остальные скрылись за поворотом, Зия остановилась, и из-за деревьев вышел Лео, держащий под мышкой небольшой свёрток, завёрнутый в коричневую бумагу.

Саймон застыл. Он не слышал о Лео с того дня, как узнал, что Феликса послали за ним шпионить, но в глубине души ожидал чего-то такого. Новоявленный дедушка не был похож на человека, оставляющего незавершённые разговоры в прошлом.

– Я вас оставлю, – сказала Зия и отошла к воде.

– Хорошо выглядишь, – сказал Лео, нарушая затянувшееся тяжёлое молчание. – Видно, что отдохнул.

– Ну, эм, спасибо, – ответил Саймон. – Зачем вы пришли?

– Просто хотел… прояснить кое-что, – сказал дедушка. – И не я один.

Из кармана Лео высунулся Феликс. Саймон тут же отступил, и вся натянутая вежливость мигом испарилась.

– Не хочу с тобой говорить.

– А ты и не говори, – сказал Феликс. – Просто послушай. Я твой друг, Саймон. Не шпион, не крыса – твой друг.

– Если ты так со всеми друзьями поступаешь…

– Я не закончил, – резко перебил Феликс, запрыгивая Лео на плечо. – Я не собирался с тобой дружить – мне нужно было просто присматривать за тобой и следить за обстановкой. Брататься с тобой в обязанности не входило. Но я всё равно стал твоим другом – потому что ты отличался от остальных людей. Ты помогал раненым голубям, выходил меня, когда я умирал от голода…

– Да ладно, хватит притворяться, – раздражённо сказал Саймон.

– Я не вру. Крысы отбирали всю нормальную еду, а лазить по мусоркам я не собирался, – сказал Феликс. – Ты не обращал внимания, к какому Царству мы принадлежим. Ты не видел в нас врагов.

– Я знать не знал ни про какие Царства, – заметил он.

– Не важно. Ты и сейчас такой же. Ты не смотришь на Царства – ты видишь людей такими, какие они есть. Ты хоть представляешь, какое это редкое качество?

Такого Саймон не ожидал. Он пожал плечами.

– Я…

– Всё ещё не закончил. – Феликс зыркнул на него своими глазками-бусинками, и Саймон притих. – Я всё понимаю. Я тебя обидел. Прости. Разрази меня гром, жизнью клянусь, всё такое – я не хотел. Мы не хотели. Мы просто пытались тебя защитить. Да, иногда ради этого приходилось идти на глупости и недоговаривать, но ты узнал правду. Больше никаких тайн и лжи. Я хочу вернуть нашу дружбу. Вот и всё. Извиняться за то, что я о тебе заботился, я не стану, но извини меня за то, что обидел. Ты прав, я поступил, как крыса. Друзья не должны предавать друзей, и больше подобного не повторится, обещаю.