— Придется завтра опять к Аррэлю на поклон идти, — устало потер виски ладонями мой боевик, — и выпрашивать еще одного наблюдателя. Пусть за постоялым двором посмотрит и проверит, что за девицы такие к Гарду шастают.

— А мне что делать? Он же ждет, что я в скором времени с заполненным договором к нему явлюсь.

— Скажись пока больной, — тут же отозвался мой сосед и миротворец, — к целителю местному обратись, пожилой такой дядька, я его недавно видел. Говоришь ему волшебное слово — «дамские недомогания» — и все, отгул по состоянию здоровья у тебя в кармане. У нас все девчонки на курсе к нему бегали.

— Ага, вариант, — согласилась я, — завтра у меня занятий с аль Гардом нет, а вот послезавтра надо будет наведаться.

Но с пожилым целителем встретиться нам не пришлось. Потому что на следующий день я впервые заглянула в глаза своей смерти.

Глава 13

Начался день вполне обычно — тренировки, лекции. Потом мы с Хиной прошлись по рынку и перешерстили почти все ряды в поисках симпатичного, но не слишком дорогого наряда для ее статной фигуры. Ну и пару кульков с угощением прикупили. А после этого моя напарница впервые позвала меня в гости, точнее — в гости к своей тетушке, именно у нее и жила девушка. Родственница оказалась совсем не старой и вполне любезной дамой, и мы прекрасно провели несколько часов все втроем, болтая, распивая чай и поглощая маленькие рулетики с оршалевым кремом и вареньем из местных ягод. Я так засиделась у Хины, что на работу к господину Агиру мне пришлось почти бежать. Понятное дело, что зайти домой я уже совершенно не успевала.

В таверне в этот вечер был настоящий аншлаг. Я сбилась с ног и совершенно умоталась. Еще и задержаться пришлось — посетители никак не хотели расходиться. Зато и чаевые мне оставили очень даже приличные — с пару серебрушек, наверное, набралось, поэтому я была вполне довольна, и к дому госпожи Альфины шла совершенно не торопясь и прикидывая, на что бы потратить внезапно свалившееся на меня богатство.

— Может, стоит понемногу закупать все необходимое для похода в Хаос? — размышляла я. — Хотя, наверное рано. Если уж Лик решит взять меня с собой, то уж на снаряжение точно не поскупится. Интересно, выдадут мне своего личного тирексика? Было бы здорово. А если я завалю этот чертов лабиринт? Тогда придется добираться до Границы самой. Нет, лучше буду пока откладывать заработанные деньги. И тренироваться, тренироваться, тренироваться…

Я свернула в тихий переулок. Отлично, еще пять — семь минут, и я дома. Черная тень мелькнула слева. И если бы не часы мучительных занятий в лабиринте тут бы мне и крышка. А так я совершенно рефлекторно отпрыгнула в сторону и, еще не понимая, что, собственно происходит, потянулась рукой к поясу, к рукоятке своего меча. И лишь когда рука поймала воздух, вспомнила, что оружия-то у меня с собой и нет. Расслабилась Дея в столице, привыкла к безопасности. Черт и еще раз черт. Потом я даже радовалась, что оставила меч и кинжал дома: имейся они под рукой, возможно, драгоценные доли мгновения были бы потеряны. Не найдя же хоть какой-то поддержки, я сделала единственно возможное в данной ситуации — побежала по переулку в противоположную сторону, собираясь вынырнуть на более оживленную и широкую улицу, попутно вопя во все горло «Пожар!» и петляя, как меня учили. И не зря: еще два или три «заряда» просвистели мимо. А вот добежать до улицы я не смогла: с козырька одного из первых домов переулка спрыгнула темная плечистая фигура и перекрыла почти весь узкий да еще слегка поворачивающий в этой части переулок — ни обежать, ни в ногах проскользнуть. Значит, зараза, двое…

«Этот — не маг» — пронеслось в голове. Маг не стал бы подпускать так близко, сверху бы и шваркнул.

Я еще бежала по инерции, даже паника накрыть не успела, а тело уже решило за меня — не сбавляя скорости напрыгнуло на стену, оттолкнулось от нее ногой, поворачиваясь в сторону. Если я сейчас дотянусь рукой вот до этого навеса, и подтянусь, то смогу забраться на крышу и попробовать уйти поверху. И у меня почти получилось. Зацепиться-то я зацепилась руками, а вот силенок, чтобы быстро забросить тело вверх, не хватило. Меня резко попытались сдернуть вниз, и я заверещала, как подбитый кабанчик, успев, по счастью, на время вывести из строя одного из нападавших, попав ему сапогом по лицу. Но тут же сама отлетела в сторону, больно приложившись затылком о стену одного из домов.

— Кончай эту козу, — послышался приглушенный гнусавый голос. — Она мне, кажется, нос сломала.

А в следующее мгновение надо мной склонилось лицо… Нижней его половины я не видела, ее закрывал черный платок, но вот глаза: темно-серые, холодные, почти неживые. Они смотрели изучающе, почти бесстрастно, словно уже вынесли приговор и теперь наблюдают за правильностью его исполнения. Именно этими глазами, принадлежащими, разумеется, человеческому существу, и смотрела на меня моя смерть. Я чувствовала пронизывающий стылый холод этого взгляда, завораживающее равнодушие к торжественности момента, и еще что-то… выжидающее, почти надежду: «Удиви меня»… И снова тревожащие аккорды орданго зазвенели в ушах. Пока я еще здесь и более-менее жива, пока вижу, слышу, дышу… Потанцуем?

Я подняла левую руку, словно стараясь то ли закрыться от этого страшного взгляда, то ли нанести последний удар.

— Не стоит, голуба, — усмехнулась «смерть», — перехватив мое запястье. — и нагнулась чуть ближе… Чего бояться-то: «враг» повержен и надежно зафиксирован. А то, что рука его в сантиметре от твоего лица… в этом даже есть своя прелесть, не так ли? — Сейчас все закончится.

Я прищурилась. Белый огонек пульсара вспыхнул в сумерках на ладони и отправился прямиком убийце в глаз. Я же, собрав свои силы, прокатилась в сторону, спасаясь от удара, и пока ослепленный держался руками за обожженное око, продолжала ползти в сторону, ожидая, что второй сообщник вот-вот закончит начатое своим товарищем дело и окончательно меня прибьет.

— Уходим, живо, — послышался голос «гнусавого», а потом меня накрыло плотной черной пеленой мрака. Сквозь это необъятное одеяло я слышала вопли, крики, до боли знакомые голоса..

«Она здесь» — «Дышит» — «Все…. Лик, хватит, ты их убьешь к ракшам».

В себя я пришла от того, что чьи-то прохладные ладони слегка давили мне на затылок. И от ладоней этих кожу