Несмотря на широко распространенное среди исследователей мнение о том, что тхаты из песка представляют собой подобие космографической структуры с ее центром — горой Меру, французский этнограф Л. Габод, специально изучавший этот вопрос, сообщает, что ему никогда не приходилось слышать об этом из уст прихожан, хотя и не исключено, что монахи должны представлять себе подобную символику [Gabaude, 1979, с. 40].

В зависимости от места сооружения количество песчаных горок на празднике Нового года может меняться — от одной до нескольких тысяч. Если, скажем, одну большую горку строят силами всей деревенской общины, то ее высота достигает 3 м. Обычно число тхатов совпадает с количеством здравствующих членов семьи (в этом случае центральная горка символизирует главу семейства); иногда учитываются также умершие близкие родственники, в память о которых возводятся горки. Часто количество тхатов соответствует возрасту человека, который их построил, или же лица, в чью честь они сооружаются. При этом считается желательным возвести дополнительную горку как символ прибавляемого года жизни.

Строительство песчаных тхатов для лао — радостное событие, составляющее непременную часть новогодних хлопот. В один из праздничных дней двор буддийского монастыря заполняется толпами прихожан. Для молодежи это еще одна возможность встретиться друг с другом или завязать новое знакомство. Малыши, хотя и не принимают участия в возведении горок, стремятся также подражать старшим. Собравшиеся сначала приводят в порядок отведенную для тхатов площадку, а затем приносят и насыпают увлажненный песок, из которого руками вылепливают горку, придавая ей более или менее колоколовидную или башнеобразную форму. Тхаты обычно бывают круглыми, квадратными, шести- или восьмигранными в плане, а венчает их деревянный шпиль, верхняя часть которого украшается резным орнаментом, напоминающим бутон лотоса.

Большинство новогодних тхатов сохраняет натуральный цвет песка, но иногда их покрывают специальным известковым раствором белесоватого цвета. После завершения сооружения горок приступают к их декорированию. Этим обычно занимаются на следующий день и непременно накануне религиозной церемонии освящения тхатов. В качестве украшения используют вертикально укрепляемые трехугольные или четырехугольные ленты из материи или бумаги, флажки (цвета национального флага) или однотонные желтые буддийские стяги с изображением колеса жизни. На этих праздничных атрибутах (длиной от 10 см до нескольких метров) изображаются либо восемь животных особого гадального цикла (гаруда, кошка, лев, тигр, нага, крыса, слон, бык), либо животные двенадцатилетнего календарного цикла. На тхатах могут встречаться полоски бумаги с надписями тип? «Мое имя — X. В день Нового года хочу „вернуть“ назад животное, под знаком которого прошел старый год, и готов „принять“ на его место новое. Пусть в наступающем году меня минуют неудачи и бедность, пусть болезни не принесут мне горя! Пусть в новом году мне всегда способствуют удача, богатство, успех, счастье!» [Gabaude, 1979, с. 30].

По краям горок расставляют цветы, свечи, благовонные палочки, в некоторых местах к их основанию бросают на счастье монеты. Иногда тхаты поливают душистой водой, а сверху покрывают небольшим куском оранжевой ткани (цвет монашеской одежды).

День возведения песчаных горок по случаю праздника Нового года обычно не имеет строго установленной даты и может смещаться во времени в зависимости от конкретных обстоятельств. Но церемония освящения горок (сланг) устраивается либо через несколько часов после их возведения, либо на следующий день. Она состоит из сложного обрядового ритуала, включающего чтение монахами различных молитв, совершение подношений ступе от имени верующих, освящение ее членами буддийской сангхи, и, как это бывает в подобных случаях, завершается подношением буддийскому духовенству угощения, причем более изысканного и разнообразного, чем обычно.

Считается, что после этой церемонии тхаты могут быть разрушены лишь через какое-то время (от одного до семи дней), хотя в праздничной атмосфере Нового года эти предписания не всегда соблюдаются. Например, их часто разрушают малыши, которые вскарабкиваются на тхаты, чтобы собрать оставленные на горках монеты. Монахи, правда, не слишком расстраиваются, если горки повреждаются раньше срока: они извлекают определенную выгоду от сооружения тхатов в том, что после окончания новогодних торжеств оставшийся песок не пропадает, а используется для хозяйственных нужд монастыря.

Церемония «су кхуан».

По старому обычаю, на Новый год во многих лаосских семьях в зависимости от достатка хозяев устраивается пышная или же скромная церемония су кхуан, кроме Лаоса встречающаяся также в Камбодже и Таиланде и обозначаемая нередко высокопарным термином баси (вероятно, от кхмерского бай сри — «рис благополучия», а возможно, также это восходит к термину байсей — ритуальное приношение у кхмеров, широко используемое в различных церемониях). Этой древней и, вероятно, добуддийской церемонией обычно отмечают все важные события, будь то рождение ребенка, свадьба, вступление в новую должность, возвращение домой после длительного отсутствия и др. Но самая торжественная церемония су кхуан приурочивается обычно к Пи маю [Nhouy Abhay, 1956 (I), с. 818–820].

Представляется довольно сложным дать точное определение понятия кхуан (в Камбодже — пралынг, в Таиланде — кхван). Иногда этот термин не совсем верно переводят как «душа» или «дух». Согласно представлениям лао, кхуаны присущи не только живым существам, но и неодушевленным предметам. На наш взгляд, кхуан можно понять как обозначение животворных сил, ведущих самостоятельное существование и определяющих жизнеспособность и равновесие как отдельной части, так и всего организма или предмета в целом. Кхуан можно характеризовать также как нематериальную субстанцию, тесно связанную с жизнью людей и животных с момента их рождения и продолжающую существование в виде духовных субъектов даже после смерти их обладателя.

По местным поверьям, у каждого живого человека насчитывается по меньшей мере тридцать два кхуана, которые якобы обитают в различных частях тела, а самый главный — в голове, у темени. Лао полагают, что присутствие в плоти человека полного набора кхуанов влияет на его жизнестойкость и настроение, способности и трудовые навыки. И наоборот, когда человек болеет, это значит, что какие-то кхуаны его покинули и не возвратились к нему [Nguên Van Lanh, 1942, с. 109–114].

Поскольку отношения с кхуанами у лао — один из важных регуляторов поведения в различных ситуациях, то становится понятно, какую роль играет церемония су кхуан, которая буквально означает «отправиться на поиски кхуанов, встретиться с ними и оставить при себе». Смысл церемонии су кхуан сводится к тому, чтобы с помощью различных магических приемов вновь «воссоединить» с телом всех кхуанов, очень подвижных, часто «блуждающих» в иных мирах, где они «могут» либо надолго задержаться, либо повстречаться с вредоносными духами пхи, которым кхуаны уступают по силе, так как они ослаблены из-за постоянной привязанности к телу человека.

Автору неоднократно доводилось участвовать в церемонии су кхуан. Все приглашенные рассаживались на