Мазур прямо-таки взвыл про себя от дурости происшедшего –шли серьезные игры могучих контор, рыскали по тайге шпионы, потаенновыдвигалась на их ловлю контрразведка, и надо ж было, чтобы в эти вполнецивилизованные комбинации вмешались примитивные степняки, разъяренные утратойбуренушек-лошадушек…

– Я знаю, – продолжал раненый отрешенно. – У нихстойбище совсем недалеко от границы, мы как-то вдалеке от него проходили, когдавезли на ту сторону…

– Ну, давай уж, – ласково ободрил Мазур. – Чего ужтам… Везли ценности из курганов?

– Да…

– И когда вы с соседями… столкнулись?

– Позавчера же, к вечеру…

– Ну, так… – сказал Мазур задумчиво. – И что, как онисебя поведут? Будут сдавать хулиганов в свою узкоглазую милицию?

Раненый даже ухмыльнулся такой наивности человека изболее-менее цивилизованных мест:

– Ага, хрена там… Тут порядки первобытные… Кинут в яму иголодом морить будут, пока не заморят…

В самом деле, Мазур слышал о чем-то похожем еще в Шантарске,во время инструктажа. Практически все здешние криминальные забавы протекали безвмешательства органов закона и правопорядка – тут не принято писать на обидчиказаявления в инстанции, патриархальная обстановка не способствует, время, знаетели, остановилось на весьма старомодных делениях…

– А ты, часом, не врешь? – спросил он проформы ради.

– Да чтоб мне… Все так и было. Их там точно в яму сунут, яздесь давненько, наслушался примеров…

– Видишь, как вредно заниматься контрабандой, –наставительно сказал Мазур. – Не шлялся бы через границу, не попал бы вкрупные неприятности… Лежи, не дергайся…

Он, морщась и отворачивая лицо, срезал вонючую повязку,поймал на лету переброшенный Лавриком индивидуальный пакет и взялся заперевязку всерьез. Настроение самую чуточку поднялось – у них как-никак имелсятолковый «язык», они напали наконец на след, они были не так уж далеко отжеланной цели.

Цель, правда, волею рока оказалась по ту сторону границы, нограницы, если вдумчиво разобраться, всегда были чем-то эфемерным, абстрактным, никогдапрежде не существовавшим в природе, выдуманным родом человеческим для своихнасквозь шкурных и эгоистических целей…

– Вот так, – сказал он удовлетворенно, затянувпоследний узелок и вытирая испачканные руки. – Не закатывай глаза,археолог хренов, жить будешь. Я тебе сейчас еще укольчик влеплю…

Отбросив опустевший шприц-тюбик, он встал, отошел в дальнийконец развалины, к Лаврику. Тихонько спросил:

– Ну что?

– Тут надо обмозговать… – сказал старый боевой товарищ,теребя похабную бороденку.

– А что, долго нужно обмозговывать? – усмехнулсяМазур. – Или ты предлагаешь возвращаться в Шантарск и докладывать поинстанциям? Чтобы наш МИД связался с ихним МИДом, наша спецура – с ихнейспецурой и так далее? Бюрократическая карусель, вороха бумаг, дипкурьеры,фельдъегери и прочая тягомотина?

– Что ты меня агитируешь? – недовольно отозвалсяЛаврик. – Можно подумать, мне самому охота возвращаться…

– Ну, а что мы тогда стоим? До границы – разок шагнуть…

– Анекдот помнишь? – проворчал Лаврик. – Нешагайте, барыня, так широко…

– Всего-то полдень, – сказал Мазур. – Уточним покарте, где там точно расположено это ихнее джайляу, – и вперед,благословясь. Хватит времени, чтобы выйти в точку и как следует понаблюдать заобъектом. А в сумерках, аккуратненько…

– Аккуратненько… – ворчал Лаврик. – А в отчетепотом так и писать – приняли решение пересечь монгольскую границу и захватитьобъект на сопредельной территории?

– Стареешь, – сказал Мазур. – Скверно влияет начеловека долгое пребывание в начальственном кресле: начинаешь с уважениемотноситься к государственным границам, надо же, кто б мог подумать…

– Не тебе ведь отписываться, – огрызнулся Лаврик.

– Мне тебя учить? Какого хрена нам принимать решениепересечь границу? Мы с тобой искренне полагали, что находимся на роднойтерритории, – а «джипиэску» нечаянно расшибли об дерево. Или ее у насзабрали ребята Ковбоя – и тоже разбили по невежеству своему. Гнались занеустановленными личностями монгольской вроде бы национальности, захватившиминаш объект у нас под носом, сели им на хвост, взяли Гейшу и двинули восвояси.Кто ж знал, что мы, недотепы, оказывается, на монгольскую территориюуглубились? Надо же, за границей побывали!

– Что ты меня уговариваешь, как целку? – бурчалЛаврик. – Можно подумать, я предлагаю возвращаться… Подожди ты минутку,дай мне с духом собраться. Отписываться я и без тебя умею. Сейчас, соберусь. Тыне начальник, тебе не понять. Сейчас, психологический барьер сломаю…

– Стареешь, – безжалостно сказал Мазур.

– Ну, положим, ты тоже не молодеешь что-то… А с этим как?

– А примитивно свяжем, – сказал Мазур, нераздумывая. – Веревки у нас немеряно. Ничего с ним не сделается, полежит вуголку… Ну?

– Вот именно, – сказал Лаврик задумчиво. – Нуоткуда нам знать, что за горушкой – Монголия? Географии не обучались –зачем, коли на свете извозчики есть?

Пожалуй, в своем будущем отчете им не пришлось бы особеннокривить душой и очень уж удаляться от реальности. Как и во многих другихместах, граница меж Россией и Монголией попросту не просматривалась в качествечего-то вещественного, грубого, зримого. Ее не было вообще. Даже в суровыесоветские времена в этих краях не имелось никаких таких архитектурных излишестввроде колючей проволоки, погранзастав и контрольно-следовой полосы. Вольготно,далеко раскинувшиеся равнины, сопки, тайга, вот только по левую руку числиласьРоссия, а по правую, соответственно, Монголия. С пьяных глаз недолго иперепутать.

Понятно, что пересечь такую, с позволения выразиться,границу оказалось легче легкого – они даже не определили толком, в какойименно миг, в который именно шаг оказались за пределами родного имногострадального Отечества. Благо при абсолютно одинаковых по обе стороныграницы пейзажах ностальгия по родине даже и не могла заявить о себе.

Прилежно поглядывая время от времени в небольшой, но мощныйбинокль, отмечая на наблюдаемом объекте скудные и нечастые, насквозь скучнейшиеизменения, Мазур думал, что о совершенном ими героическом деянии лучшепромолчать даже в кругу людей посвященных. Чтобы не стать надолго мишенью дляиздевок. «Нет, ну надо же! – аристократически покрутят носами понимающиелюди. – Степаныч-то у нас – орел сизокрылый! Монгольскую границу перешел,сокол! На своих на двоих! Степаныч, что ж ты скромничаешь, не останавливаешьсяна достигнутом? Ты бы еще что-нибудь не менее эпохальное отчебучил –бразильскую границу перешел со стороны Боливии, скажем, или мозамбикскую состороны Малави. Или, коли такой матерый, и вовсе нарушил бы санмаринскую илитам андоррскую – чего мелочиться, раз пошла такая пьянка?!»