скользнул ленивым взглядом по его рукам, вновь посмотрел на меня, на Кошку.

– Не думал, что здесь будет так многолюдно, – добавил он.

Геррах демонстративно покрутил в пальцах нож, которым его пытались пырнуть, и сунул за пояс.

– Что дальше?

***

Арена рушилась. Ящеры легко преодолели стены, и сейчас ломали зрительные ряды и плевались огнем. Охрана пыталась остановить волну рабов, хлынувших из подвалов, но это было все равно что ставить решетки против песчаной бури.

Филипп с досадой потер место, куда ударила стрела дракона. Не промазал. Попал в прямо в сердце. От удара Филиппа отбросило назад, и теперь у него саднила не только грудь, но и затылок, которым он крепко приложился о стену. Но он жив, благодаря Амедее и ее волшебному колечку. Филипп погладил полоску из черной чешуи, обхватывающую палец, и криво усмехнулся прихотям судьбы.

Правитель и его женушка исчезли, поспешили уйти под охраной. Филипп же воспользовался тайным ходом, который вел его прямо к дому.

Он шел длинным темным коридором, и с каждым шагом ярость гасла, уступая место холодным фактам. Филипп понимал, что сегодня лишился не только Амедеи. После такого фиаско ему придется очень долго восстанавливать репутацию, и только боги знают, состоятся ли следующие горячие игры. Да и о месте в совете можно забыть.

Но совет ему и не нужен, горячие игры давно надоели, а денег хватит на десять жизней вперед.

Что ему правда хотелось заполучить, так это Амедею. Когда он вернет ее, то заставит полностью заплатить за свою выходку.

А дракона он уничтожит.

Филипп умел признавать свои ошибки. В следующий раз он тянуть не будет и убьет его быстро, при первой же возможности.

***

Экипаж остановился на постоялом дворе за пределами городских стен. От бешеной тряски по дорогам Аль-Малены меня слегка укачало, а еще от запаха Кошки. Я понимала, что в казармах арены ее не баловали регулярными ваннами, но с облегчением вышла на свежий воздух, опершись на ладонь Герраха.

Солнце садилось, и последние закатные лучи освещали таверну, перестроенную из старого поста. Стены из песчаника казались частью пустыни, что простиралась на север: желтое море длилось до самого горизонта, и жаркий ветер швырнул мне в лицо колючий песок.

– Здесь мы расстанемся, – сказал Ленни. – Такой группой мы привлечем слишком много ненужного внимания. Погоню уже пустили.

Я не стала спрашивать, откуда он знает. Аль-Малена не прощает обид. Если нас поймают, то страшно даже представить, что сделают – горячие игры покажутся детской забавой.

Позади, за городскими стенами, пылало зарево пожара, а черный дым стелился далеко за их пределы, точно развевающийся платок вдовы, которая смотрела нам вслед и жаждала мести.

– Мунк, Шелли, – представил мне Геррах своих друзей. – А это моя Амедея. И Ленни Соловей. Спасибо за помощь, – обратился он к нему. – Дальше мы справимся сами.

Лицо Ленни хранило бесстрастность, но мне отчего-то казалось, что я снова вижу жестокую схватку.

– Спасибо? – повторил он, посмотрев на меня. – Птичка, хоть ты-то знаешь, что я не работаю за спасибо? Благотворительность – не мой конек. Я вложил в эту авантюру очень много, и теперь хочу возмещения расходов. С процентами.

– Я отработаю, – пробормотала я, но Геррах задвинул меня себе за спину аккуратным движением и выступил вперед.

– Когда мы доберемся в Дравиль, я прикажу щедро тебя вознаградить.

– Даже так? – усмехнулся Ленни. – Для начала отдай мне мое, дракон.

Геррах стянул с пальца кольцо – мой артефакт против ядов, снял ботинки.

– Рубашка изорвалась в лохмотья, я оставил ее в арене.

– И меч сломал, – вздохнул Ленни. – А ведь я в свое время заплатил за него куда больше, чем ты обошелся Амедее.

– О чем спор, я не пойму? – влезла в их разговор Кошка, хлестнув себя хвостом по ногам. – Чего ты хочешь от нас, человек?

– Видишь ли, птичка, – Ленни запнулся, когда острый наконечник хвоста уперся ему в горло, прямо в старый шрам. – Кошка, – исправился он. – Когда я сказал, что наши дороги расходятся, я имел в виду, что дальше поедем лишь мы с Амедеей.

Став рядом с Геррахом, я взяла его за руку. Ленни мельком глянул на наши сплетенные пальцы и обратился к дракону:

– Если она останется с тобой, ее убьют. А я смогу спрятать ее. Скрыться. Ты привлекаешь к себе внимание, дракон, как и твои друзья. Иди через пустыню в свой Дравиль, сбей со следа погоню, и дай Амедее спастись. Если ты правда любишь ее…

– Даже не думай, Геррах! – воскликнула я.

– А ты, Амедея, считаешь, что он тебе пара? – спросил Соловей. – Да, он отлично дерется и умеет разговаривать с ящерами. Я бы сам не отказался от такого человека в команде. Но… муж? – в его голосе послышалась насмешка. – Ты правда этого хочешь? Я думал, ты мечтаешь уехать в Эркайю, поступить в академию.

Перед моим мысленным взором взвились стеклянные башни волшебного города – хрустальная мечта, которая так и не стала реальностью.

– Я бы отвез тебя туда, – вкрадчиво обещал Ленни, – отшлифовал твой бесценный талант, чтобы он засверкал всеми гранями. Ты должна была сразу сказать мне, птичка. Я бы помог. Я и сейчас помог тебе. Благодаря мне ты здесь, на свободе.

– Если б Геррах не победил ящера, то твоим алым платочком можно было б только сопли подтереть, – встряла Шелли. – А защиту сломала Амедея. Так что свой проход мог оставить себе. Что ж насчет благодарности, так твоя тоже такая, своеобразная. Это ты подослал человека с ножом – пырнуть дракона в суматохе.

На лице Ленни не промелькнуло ровным счетом ничего, но, конечно, это был он.

– Вот, – сказала я, вынув из декольте артефакт. – Хочешь плату – бери. Этого хватит с лихвой.

– Что это? – спросил Ленни, и его светлые глаза вспыхнули интересом. Ему всегда нравились мои поделки, а эта была лучшей.

– Ключ от всех дверей, – пояснила я.

Артефакт тихо запел на моей ладони, и я глубоко вздохнула, пытаясь унять вспыхнувшую вдруг жадность. И лишь запоздало поняла, почему мне так жаль его отдавать – это часть Герраха.

– Так он не видел, что произошло на арене, – поняла Шелли. – Рано улетел, Соловей. Амедея воткнула эту штуку в песок арены, и вся защита рухнула.

– Защитное поле, замки, оковы, – перечислила я. –