– Завтра же куплю! – пообещал Виталий. – Не желаю больше, чтобы этот гад смеялся надо мной. Нет, это кто-то неграмотный – неужели не пониммает, что его в конце-концов вычислят! Я все-таки считаю, что это кто-то из моих знакомых. Кто-то, кто после развода встал на сторону жены. А таких много было!

Кристина спросила, как в таком свете смотрится то, что тот же самый хулиган звонит и ей.

– Я твоих приятелей не знаю и твою семью не разбивала, – заметила она. – Я все-таки считаю, что нам звонят разные люди.

– Разные?! – он опять взвился. – Да это тот же самый придурочный голос! Неужели я не узнаю, я ведь не настолько пьян!

Кристина вздохнула и отодвинула тарелку с сыром. Она заявила, что если он желает продолжать тему телефонного хулиганства, то она предпочитает лечь спать. Но у нее есть предложение не спать всю ночь – если он, конечно, еще в ней не разочаровался…

С обоюдного согласия они выбрали второй вариант. Свечка к тому времени окончательно догорела, но Кристина нашла выход из положения. Над диваном висел фонарик, при свете которого она обычно читала перед сном. Она обернула фонарик свернутой в несколько раз розовой ночной рубашкой и осталась очень довольна результатом. И если при этом глухом розовом освещении ее и нельзя было принять за двадцатилетнюю девушку (как продолжал уверять Виталий), то и на свои тридцать лет она никак не выглядела. Об этом ей правдиво сообщило зеркало.

* * *

Утром Виталий поднялся раньше, чем она. Ему нужно было заехать перед работой домой, чтобы взять кое-какие бумаги. Он извинился, что не может отвезти ее к матери, чтобы забрать детей. Но Кристина даже обрадовалась этому – она не могла без страха представить, что может заявить ее мама очередному поклоннику. Например: «Она вас хотя бы чаем напоила? Да? Странно…» Или: «Кристина, ты хотя бы спросила у него фамилию? Потом не жалуйся! Вспомни, что было в июне, ты даже в милицию не смогла заявить, когда пропал кошелек». Или еще что-нибудь в этом роде. Женщина давно убедилась в том, что ее мать вовсе не горит желанием снова увидеть ее в подвенечном наряде. Когда Кристина выходила замуж в первый раз, мать радовалась. Когда дочь собралась замуж вторично, мать качала головой и строила мрачные прогнозы, которые, как ни удивительно, полностью сбылись. Кристина снова осталась с ребенком и без мужа. Мать довольно ядовито спрашивала, не достаточно ли плодить для нее внуков и не пора ли заняться зарабатыванием денег – благо, у Кристины это получается лучше, чем стирать и готовить обеды?

Но даже эти мысли не портили ей настроения, когда она явилась к маме за детьми. Картофельные бои, видимо, вчера затянулись – едва войдя в прихожую, женщина обнаружила на полу несколько клубней.

– Я с ума сойду, – пожаловалась ей мать. – Они меня вообще не слушаются! А ты неплохо повеселилась, вся зеленая. Круги под глазами… И от тебя пахнет водкой!

– Коньяком, – поправила ее дочь. – Мы пили коньяк. Очень дорогой!

– Так твой новый приятель еще и алкоголик?

Кристина быстро собрала детей. Те отбивались. Гриша заявил, что у него болит горло и он не желает идти в школу. Маленький Ваня заявлял, что тогда и он в садик не пойдет. Новый день вступал в свои права. Ночь миновала, оставив по себе отчетливый запах гари, ее ночная рубашка не выдержала нагрева довольно сильной лампочки и начала тлеть. Виталий даже предположил, что задымились они сами, так как возгорание случилось в довольно пикантный момент. Но Кристина быстро обнаружила источник дыма. Потом они проветривали квартиру, хохотали, разворачивая рубашку и разглядывая многочисленные черные пятна… А фонарик пришлось погасить совсем – абажур оказался вовсе не из стекла, а из пластика и сильно деформировался от жары.

– Твой приятель ничего не стащил? – поинтересовалась мать. – Лучше проверь сразу.

– Ой, мама, если бы ты знала, о чем говоришь, – Кристина сама удивилась – как мало ее задевали сегодня утром эти нападки! В другое время она бы тут же сорвалась на крик. – Он не только ничего не унес, он мне холодильник набил продуктами.

Про убытки, понесенные в виде ночной рубашки и фонарика, она распространяться не стала. Иначе мать непременно бы заметила, что Кристина неудачница и мужчины пользуются ее дурацкой доверчивостью.

– Купил продукты? – удивилась мать. – Странно. Ты что – не покормила его? Не удивлюсь, если он тебе больше не позвонит.

– Посмотрим, – Кристина взглянула на часы и подхватила детей. – Мы побежали, я на работу опоздаю. Кстати, насчет звонков… Боюсь, телефона у меня очень скоро не будет. Ты не могла бы позвонить соседям и попробовать их уговорить не отключать меня? Моего голоса они уже не выносят, может, хоть тебя послушают?

Мать наотрез отказалась. Она мотивировала это тем, что без телефона Кристина станет серьезнее и, во всяком случае, перестанет приглашать к себе всяких подозрительных личностей. Не будут же они посылать ей телеграммы!

– Вот и проверишь, серьезный у тебя поклонник или нет, – сказала она на прощание. – На тебя-то я уже давно рукой махнула! Мне детей жалко.

Развезя мальчишек по школам и детским садам, женщина отправилась на работу. В обеденный перерыв, сидя в пиццерии, она посекретничала с одной из сотрудниц – менеджером по продажам, у которой была приблизительно та же картина на личном фронте. Ребенок, бывший муж, являющийся в гости раз в год, и приятель, который вот уже долгое время колебался – жениться или вовсе расстаться. Кристина сообщила, что встретила потрясающего во всех отношениях мужика. При упоминании о ресторане избалованная сотрудница только пожала плечами, заявив, что так все начинают, а заканчивают далеко не многие. Описание свидания при постоянно гаснущих свечах тоже особых эмоций не вызвало. Зато, когда Кристина описала поход в ночной магазин и закупку огромного количества продуктов, та отложила только что надкусанный кусок пиццы:

– Слушай, а у него, наверное, серьезные намерения… Мужик не будет так просто заботиться о чужом холодильнике. Это для них священный предмет. Ты уверена, он понял, что у тебя двое детей?

– Я сама ему рассказала, – гордо сообщила Кристина.

– Ну, тогда держись за него зубами! И попробуй заглянуть ему в паспорт. Он может сколько угодно говорить, что разведен, но штамп о разводе – это штамп о разводе. Если он есть – считай, что тебе крупно повезло.

Кристина и сама так считала. У нее сохранялось великолепное настроение вплоть до конца рабочего дня – пока не позвонил ее старший сын.

Гриша весело сообщил, что когда вернулся домой из школы, в дверь позвонила соседка, и он открыл. А она пришла не одна, а с монтером – и тот сейчас отрежет им телефон.

– Они разрешили мне тебе позвонить, – заявил Гриша. – В самый последний раз! Мам, я должен им отдать телефон, или не надо?

– Телефон не отдавай, я сама его купила! – испуганно закричала Кристина. – Позови мне монтера. Нет, лучше соседку, тетю Люду! Люда?! Ну что же вы делаете, мы же столько раз об этом говорили! Неужели вам жалко, что я пару раз в день куда-то звоню! А дети?! Они же дома одни сидят! А вдруг что-то случится, вдруг пожар, вдруг…