Кипр, начало 2000-х годов

Приехав в книжный магазин, где они договорились о встрече, Костас сверился с часами. И чтобы убить оставшиеся несколько минут, прошелся вдоль полок с книгами, среди которых были и на английском. В одном из отделов магазина он нашел коллекцию старых марок, выпущенных еще во времена его детства и даже раньше. Среди тысячи марок нашлась одна, выпуска 1975 года, с изображением острова, разделенного металлической цепью на две части, выделенные контрастными цветами. Просто невероятно, какой глубокий символизм иногда скрыт в четырех квадратных сантиметрах!

В сувенирной лавке рядом с книжным Костас купил аммонит – древнюю морскую раковину, свернувшуюся спиралью вокруг своих секретов. Чувствуя в ладони тяжесть аммонита, Костас немного побродил по улице. На ветке тополя он заметил птичку – черноголовую овсянку с желтыми пятнами на грудке. Птица из отряда воробьиных. Каждый год это крошечное существо мигрировало с пастбищ Ирана и долин Европы к берегам Индии, а затем – дальше на восток, преодолевая расстояния, поражающие воображение.

Овсянка, прыгавшая взад-вперед по ветке, неожиданно замерла. В звенящей тишине человек и птица буквально мгновение смотрели друг другу в глаза. Интересно, кого именно увидела птица в Костасе? Врага, друга или кого-то еще? А вот Костас увидел потрясающее сочетание уязвимости и стойкости.

Звук приближающихся шагов вывел его из задумчивости. Испуганная птица улетела прочь. Обернувшись, Костас заметил торопливо идущего навстречу высокого, крепко сбитого мужчину.

– Костас Казандзакис, сколько лет, сколько зим! Эту всклокоченную шевелюру я узнал бы даже за милю отсюда! – Британский акцент Дэвида было невозможно ни с чем спутать.

Костас шагнул вперед, прикрыв ладонью глаза от солнца:

– Привет, Дэвид! Спасибо, что согласился встретиться.

Схватив протянутую Костасом руку, Дэвид расплылся в улыбке:

– Должен признаться, я удивился, когда ты позвонил сообщить, что приезжаешь. Насколько я помню, ты не хотел возвращаться на Кипр. И вот нате вам! Итак, что тебя к нам привело: работа или тоска по дому?

– И то и другое, – ответил Костас. – Кое-какие полевые исследования… Ну а еще я хотел повидать свой родной город, встретиться с давними друзьями…

– Да, ты что-то такое говорил. И, как я уже ответил тебе по телефону, мы с Дефне – старые знакомые. Пошли, я тебя к ней отведу. Тут всего пять минут ходу. Она со своей командой уже с раннего утра на ногах. Ладно, я все объясню по дороге.

Услышав имя Дефне, Костас вдруг почувствовал, как ледяные объятия паники сжимают грудь. Они пошли по ухабистой дороге на северо-восток, горячий ветер обжигал лицо.

– Так ты можешь объяснить, чем они конкретно занимаются? Она и ее команда.

– Ой, они работают при Комитете по пропавшим без вести. Сокращенно КПБВ. Очень тяжелая штука. Спустя какое-то время все это буквально влезает тебе в голову. Турки и греки трудятся вместе. Для разнообразия. Идея возникла в начале восьмидесятых, но очень долго ничего нельзя было сделать, потому что обе стороны не могли договориться насчет потерь.

– Потерь?

– Тех, кто пропал без вести во время беспорядков, – слегка запыхавшись, объяснил Дэвид. – В результате они смогли согласовать список, включавший две тысячи две жертвы. На самом деле число жертв, конечно, гораздо больше, но об этом никто даже слышать ничего не желает. Впрочем, хоть какое-то начало. Организация Объединенных Наций – партнер программы. Вот потому-то я и здесь. Хотя всю настоящую работу делают именно киприоты. Я пробуду тут до конца месяца, а потом улетаю в Женеву. А они продолжат копать, твоя Дефне и ее друзья.

– Они что, в основном археологи?

– Только несколько человек. Тут собрались представители самых разных профессий: антропологи, историки, генетики, судмедэксперты… Группы формируются и одобряются ООН. Мы работаем в разных локациях в зависимости от местонахождения анонимных информаторов, которые дают кое-какие наводки, руководствуясь собственными соображениями. А потом мы начинаем копать. Ты наверняка считаешь этот остров маленьким, хотя если ищешь пропавшего без вести человека, то даже самый маленький участок может показаться невероятно большим.

– А как насчет местных? Они поддерживают этот проект?

– Они пока реагируют по-разному. У нас много готовых помочь молодых волонтеров с обеих сторон, что вселяет надежду относительно будущего человечества. Молодые сейчас мудрее. Они хотят мира. Те, что постарше, вроде тоже не возражают. Основные проблемы у нас со средним поколением.

– Ты имеешь в виду наше поколение, – уточнил Костас.

– Вот именно. Есть незначительная, но крикливая часть населения, которая недовольна поисковыми работами или из-за опасения разжечь пламя прежней вражды, или потому, что жажда мести еще не угасла. Некоторые члены комитета даже получали угрозы.

Они наконец оказались на прогалине в лесу. Костас услышал тихие голоса вдалеке, скрип лопат и звук ударов кирки о землю.

– Вся банда в сборе! – Дэвид помахал рукой.

Костас увидел работавшую под палящим солнцем группу из двенадцати человек: мужчин и женщин в соломенных шляпах и банданах. Лица большинства из них полуприкрыты тряпичными масками. Над прогалиной были натянуты куски черной парусины, свисавшие между деревьями, точно гамаки.

Костас с замиранием сердца вгляделся в работавших людей, но Дефне среди них не увидел. Он так часто представлял себе их встречу, прикидывая все возможные варианты негативного развития событий, что сейчас, оказавшись в этой ситуации, буквально оцепенел. Как отреагирует Дефне на его появление? А что, если она просто повернется к нему спиной и уйдет?

– Эй, народ! – крикнул Дэвид. – Идите сюда. Познакомьтесь с моим другом Костасом!

Члены команды, один за другим, прекратили работу и спокойно, неторопливо зашагали к вновь прибывшим. После чего, сняв перчатки и маски, отложив в сторону блокноты и инструменты, приветствовали Костаса.

Костас тепло поздоровался с каждым из них, при этом не переставая искать глазами Дефне. И вот наконец он увидел ее: она сидела, болтая ногами, на ветке дерева и с непроницаемым лицом наблюдала за Костасом. Он заметил паутину на ветвях возле ее головы; на какой-то короткий миг и Дефне, и эти серебряные нити слились в его мозгу воедино. Тонкие, невесомые, хрупкие, они казались обрывками некогда связывающих их уз.

– Ой, она постоянно так делает, – проследив направление взгляда Костаса, заметил Дэвид. – Дефне любит сидеть на ветке, как птичка. Ей так лучше думается. Там-то она и пишет все свои отчеты. – Дэвид крикнул Дефне: – Эй, спускайся давай!

Спрыгнув на землю, Дефне с улыбкой двинулась в их сторону. Волнистые черные волосы струились по плечам. На ней были штаны хаки и свободная белая рубашка на пуговицах, на ногах – походные ботинки. Дефне отнюдь не выглядела удивленной. Похоже, она ждала Костаса.