Утром, когда они с отцом отправились на велосипедную прогулку, было очень холодно, и отец предположил, что к вечеру выпадет снег. Они свернули с шоссе на грунтовую дорогу, вдоль которой тянулась высоковольтная линия, и Мэри Энн спросила:

— Так кто на самом деле ездил тогда смотреть «Челюсти»?

И услышала, как заскрежетали тормоза дедушкиного велосипеда, пятискоростного, очень удобного для езды в гору. Она тоже остановилась, и ветер разметал ее выбившиеся из-под шлема волосы. Мэри Энн заставила себя посмотреть на отца. Он глядел куда-то поверх деревьев. Потом перевел взгляд на дочь:

— Почему ты спрашиваешь, Мэри Энн?

— Прости. Наверное, просто по глупости.

Но отец покачал головой и взглянул на нее, как ей показалось, с сочувствием. И в это мгновение Мэри Энн простила ему многое: его пьянство, приторные сцены раскаяния. Сейчас перед ней был ее настоящий отец, человек, умеющий с мудрым пониманием взглянуть на людей с их слабостями. В такие минуты она ничего так не хотела, как его любви, одобрения, уважения.

Он облокотился о руль велосипеда и склонил голову на ладони.

— Мы все ездили смотреть этот фильм, Мэри Энн. Включая твою мать. Просто некоторые события она по непонятным для меня и всего мира причинам не хочет признавать. И она вовсе не лжет, когда говорит, что не видела фильма. Мы выпили тогда коктейль, который смешал брат Дина Миллигана, и твою маму ужасно тошнило. Я тогда всерьез испугался, что она умрет. Все три сестры остались тогда у подруги, и Луизе пришлось позвонить твоей бабушке и предупредить, что они не приедут ночевать. Это воспоминание для твоей мамы смерти подобно.

— Мама напилась?

Он выпрямился:

— И ты никогда, никогда не станешь напоминать ей об этом.

Мэри Энн запрокинула голову и, глядя на небо, попыталась представить, как мама в молодости напилась в стельку пьяной. Ее мама, которая, как Мэри Энн считала, никогда в жизни не совершила ничего постыдного!

— Почему же она делает вид, что никогда не грешила?

Отец долго молчал, а потом проговорил:

— Думаю, нам всем следует быть благодарными ей за это.

Мэри Энн увидела на его глазах слезы. На сей раз он не пытался разыгрывать глупый спектакль с многословными покаянными монологами перед Богом. Он высказал искреннее сожаление о прошлых ошибках. И Мэри Энн прекрасно поняла то, о чем он умолчал. Все они — и отец, и брат, и она сама — должны быть благодарными маме за терпение — она никогда не вспоминает о своих ошибках, потому что иначе могла бы признать и главную из них. Выбор спутника жизни.

Но вместо этого она осталась верна ему и любила его.

Мэри Энн почувствовала, как и у нее самой на глаза навернулись слезы. Она порывисто шагнула к отцу и обняла его.

— Это вовсе не было ошибкой, папа.

Вечером Мэри Энн приехала на студию в спокойном и расслабленном душевном состоянии. Тема сегодняшней передачи была: «Удачное и неудачное свидание». По этому поводу Мэри Энн уже заметила вскользь, что решившимся сегодня позвонить слушателям будет интереснее выговориться самим, чем выслушать совет. Но Грэхем улыбнулся и ответил, что и от совета они не откажутся.

Сегодня Грэхем был одет в коричневый твидовый пиджак и брюки цвета хаки. Он встретил Мэри Энн приветливой, но отчужденной улыбкой.

«Что я сделала не так?» — подумалось ей.

— Все в порядке? — невольно спросила она.

Глядя ей в глаза, он молча кивнул.

Несколько минут спустя он уже принимал первый звонок. Эта передача обернулась почти что юмористической, потому что масса людей жаждала поделиться впечатлениями о своих неудавшихся свиданиях. Грэхем вынужден был плыть по течению и только изредка пытался заговаривать о возможности превратить «неудачные свидания в удачные». Ближе к концу передачи он попросил Мэри Энн поделиться впечатлениями о ее удачных и неудачных свиданиях.

Она рассказала, как однажды парень, с которым она встречалась, припарковавшись, выключил двигатель автомобиля, вынул ключ зажигания и принялся ковырять им в ухе. Потом решила отдать должное тому, что в самом деле этого заслуживало.

— Удачные свидания были у меня сравнительно недавно. — И она описала, как ходила в «Рик» с мужчиной, общаться с которым ей было очень приятно, и как мужчина пришел к ней на семейный ужин, а потом помог улизнуть в спокойное место, где они могли остаться наедине. Щеки у нее разгорелись, она избегала встречаться с Грэхемом взглядом. — Мы не пили дорогое шампанское, не летали в Париж, но я чувствовала, что со мной рядом действительно друг.

После ее слов в эфире повисла неловкая пауза, после чего последовал новый звонок.

— Ты спала с ним, ты влюблена в него, а теперь он не звонит и ты ужасно несчастна?

Задушевная беседа с Камерон, в которой Мэри Энн так нуждалась, наконец, состоялась. Был канун Дня благодарения, и все это время ее встречи с Грэхемом сводились к совместному участию в передаче и беглому обмену репликами в студии. И когда Камерон спросила, как развиваются ее отношения с Джонатаном (а они никак не развивались, потому что Мэри Энн больше с ним и не встречалась) и с Грэхемом, Мэри Энн все ей рассказала.

— Да, — ответила она на сделанный Камерон вывод. — И теперь мы с тобой можем основать Клуб сердец, тоскующих по Грэхему Корбету. В таком роде.

— Честно говоря, — пожала плечами Камерон, — я уже давно о нем не думаю.

— То есть ты хочешь сказать, что снадобье Бриджит сработало? — изумилась Мэри Энн. — Может быть, она и для меня что-то приготовит?

— Бриджит Курье — это Злая Волшебница Востока. Если ее не побьют каменьями, то непременно сожгут на костре, — прошипела внезапно Камерон с ожесточением, но тут же изменила тон. Все еще напряженный, голос звучал уже вполне обыкновенно. — Слушай, так ты пойдешь с нами с субботу в пещеры?

— Никаких пещер, — сказала Мэри Энн, вспомнив, что Камерон имеет в виду свой очередной поход с посетительницами Центра помощи женщинам. — Это будет день грандиозных покупок, и я лучше съезжу в Чарльстон или еще куда-нибудь. Может быть, меня затопчут насмерть на распродаже, и мои страдания закончатся.

— Страдания причиняют только роды, — отрезала Камерон. — Все остальное — просто составная часть женского бытия.

Это заявление было неожиданным даже для Камерон, и Мэри Энн расхохоталась.

— Перестань, — разозлилась Камерон.

Мэри Энн разговаривала с ней по мобильному, уединившись на той самой пустынной дороге, по которой они проезжали с отцом несколько недель назад. Она ехала на велосипеде, когда в кармане куртки зазвонил телефон. Было унизительно признаться, что она взяла его с собой в надежде, что позвонит Грэхем — несмотря на все подтверждения тому, что он не позвонит никогда.