дороги и уносить ноги в другом направлении. Но джунгли по краям дороги стояли стеной, и свернуть никуда не удавалось. «Еще пару километров, и придется разворачиваться и ехать назад, – думал Нестеров. – Или бросать машину и идти пешком, но… Алена уже не ходок, не сможет она долго и быстро идти. Значит, ехать только на машине!»

И когда впереди над деревьями замаячили скалы, когда на скале спецназовец издалека разглядел остатки какой-то ржавой конструкции, он понял, что дорога выведет их к той самой площадке бывшей станции РЛС. Поэтому и с дороги было не свернуть, она заросла буйной зеленью за то время, пока этой дорогой почти не пользовались. Но ею пользовались. Следы колес и местами примятую траву Нестеров все же заметил. Он остановил машину и поставил ее попрек дороги.

– Вот что, Аленькая, выбора у нас с тобой нет, – заговорил Дмитрий Иванович, глядя дочери в глаза и держа ее пальчики в своих сильных ладонях. – Удирать пешком мы не можем, значит, только на транспорте. Я сейчас быстро сбегаю вперед и посмотрю, что там и как. А ты заберешься в джунгли вон туда, справа от машины, и будешь сидеть там как мышка. Придут «черти», значит, не дышишь и не шевелишься. Я разберусь!

– Кто? – не поняла Алена. – Кто придет?

– Черти, глупышка! – засмеялся Нестеров. – Это на нашем жаргоне так врагов называют. Ничего личного и при всем уважении к Африканскому континенту. Автомат я тебе не дам. Все равно не сможешь стрелять, да и не попадешь. А с ним тебя точно убьют. Твое спасение – тишина и неподвижность. Но не переживай, я быстро все разведаю, и мы с тобой уберемся отсюда. Теперь у нас есть транспорт!

Алена понимала, что отец ее просто успокаивает. Ехать некуда, потому что всюду боевики, даже засаду устроили. Схватят их, опять схватят. «Что же делать, как помочь отцу? И как я устала! – Женщина обессиленно уселась на поваленный ствол дерева. – Хочу, чтобы все это уже закончилось. Чем угодно. Я так устала, что мне хочется просто лечь и умереть. Или чтобы меня уже убили, наконец. Нет, – встрепенулась Алена, – нельзя так думать. Нельзя. Это предательство по отношению к отцу. Ведь он без меня давно бы спасся, вышел к своим. А он меня тащит, нянчится со мной. Я должна ему помочь, не знаю как, но обязательно должна помочь». И Алена подвинулась на стволе дерева так, чтобы ей лучше было видно пространство у машины на дороге. Она стала прислушиваться к звукам. Не раздастся ли звук автомобильного мотора? Обидно, если раздастся. Ведь почти выбрались. «Неужели за нами может быть погоня? Ведь никто не знает, что отец убил этих в машине, только случайно кто-то из боевиков может поехать. А случайность, она и есть случайность, чтобы ее бояться. Случайности случаются редко. – Фраза получилась смешной, и Алена улыбнулась. – Ну, вот и успокаиваюсь».

Дмитрий Иванович с четырьмя полными магазинами к автомату чувствовал себя немного увереннее. Опыт спецназовца подсказывал, что не всегда и все решает стрельба из автомата. Но когда он есть, все равно спокойнее. К большему числу неожиданностей ты все-таки готов. Он шел по правой стороне дороги, готовый в любой момент прыгнуть в заросли. Дорога извивалась, и никак не удавалось увидеть, что там впереди и на каком расстоянии. А потом как-то сразу дорога кончилась, и Нестеров, отступив под пальмовые листья, замер на месте.

Вот тебе и заброшенное и никому не известное убежище! На растрескавшемся бетоне, через который пробивалась буйная трава, стоял маленький вертолет с черной прозрачной кабиной из полимерного стекла. Возле вертолета топтался боевик в камуфляже. Чуть дальше, у самых деревьев, в тени стояли и валялись несколько бочек от авиационного горючего. Там же стоял грузовик с кузовом, накрытым тентом. Тент был поднят, в кузове возился еще один человек. Третий метрах в двадцати разжигал какое-то устройство, судя по запаху, работавшее на этом же топливе. «Керосинку освоили, – проворчал себе под нос Нестеров. Оружия он не увидел, хотя оно должно было быть. – И в вертолете, и в кузове машины, в котором они, видимо, спят ночью. И у этого “повара” под рукой где-то тоже автомат. И они тут не зря торчат. Ждут главного, чтобы вылететь на поиски? И мы тут с Аленкой торчим на дороге, и деться некуда, и машину не спрятать. Атаковать? Убить этих и на вертолете улететь? Черт, я вертолет не водил много лет. Когда-то пробовал водить наш опытный образец «МИ‐34», с инструктором летал, а этот… Ладно, все они одинаковые, принцип один».

Он быстро принял решение. «На машине въехать сюда. Эти трое не сразу сообразят, кто и почему приехал. Лица бы нам с Аленой вымазать грязью. Да ладно. Не станут они сразу стрелять. Третий так вообще пилот. Из машины я двоих положу, этого согну в бараний рог и пенделя под зад. Сядем в вертолет и дадим отсюда деру». Нестеров попятился за кустарник и тут же замер. Со стороны дороги до него донесся знакомый звук. Машина! Нет, не та, на которой они приезжали с Аленой, другая, но скоро она будет здесь. И спецназовец бросился бежать по дороге назад.

А Алена сидела на стволе дерева, поджав ноги, и не сводила глаз с машины, поставленной поперек дороги. Пальцы женщины впились в кору старого дерева. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы вернулся отец, облегченно вздохнул и сказал, что все в порядке и можно уезжать. И опасность миновала, и что через час будем у своих, и все закончится! Но случилось все с точностью до наоборот. Алена услышала звук машины. Она ехала с той стороны, откуда и она приехала с отцом, оттуда, где лежали в кустах три убитых боевика. А если те, кто едет, нашли трупы?

Отца все не было, а машина уже появилась на дороге, она подъехала и остановилась возле брошенного отцом автомобиля. Два боевика с автоматами выскочили на дорогу и стали обходить пустой пикап, рассматривая его. Один из них стал указывать пальцем на разбитое стекло в задней части машины. Догадаются, что стекло разлетелось от пуль, или нет, Алена стиснула кулачки и тут же бросила взгляд на землю. В паре метров от ее ног поднялась голова кобры. Женщина онемела от страха, видя, как голова рептилии покачивается и поворачивается то в одну сторону, то в другую. Раздвоенный язык мечется, то выпрыгивая изо рта, то прячась. Внутри у Алены все похолодело, но каким-то чудом она вспомнила, что