– Ну, я не очень представляю, что мы могли бы с этим сделать, – сказал Магнус.

– Разве же Серая Стража не занимается выслеживанием ведьм? Мы ведь все знаем, кто такая на самом деле эта якобы травница. И лишь Господь знает, какие штучки она использует, чтоб привлекать к себе людей.

– Ах, отец Норберт. – Вздох Натаниэля раскатился по всему храму. – Боюсь, что нет доказательств того, что Илидия в самом деле пользуется магией. Более того, как святой отец и подметил, местные ей доверяют. Мы не можем обрушиться на нее без веских доводов того, что она творит какое-то зло.

– Я понимаю, но в ближайшее время все же планирую атаковать ее в своих проповедях. И могло бы помочь, если бы Серая Стража меня в этом поддержала. Особенно принимая во внимание, что этот рост популярности ведьмы вызван действиями вашего командира рекрутов.

– Мы безусловно об этом поговорим, хотя Дункан может и не одобрить такие начинания. Может быть, святому отцу стоит обратиться с этим прямо к Олафу. Разумеется, мы с Магнусом не желаем, чтоб пострадал авторитет нашего непосредственного начальника. Хотя конечно же мы оба разделяем сомнения святого отца. Правда же, Магнус?

Великан минуту взвешивал слова своего товарища и, наконец, покивал головой в знак согласия.

– Вот и прекрасно. А теперь, возвращаясь к вашим вопросам. Вас интересовало мое прибытие на Границу? Помню это как вчера…

* * *

Клара притворялась, что присматривается к старому дереву, растущему в центре деревни. На самом же деле ее взгляд был направлен на стоящий на отшибе дом. Дом был некрасивый, из тех, что описываются словами «сморщенный» или «сгорбленный». Вороны и коты, населяющие двор и крышу дома, еще больше заставляли вспомнить старые сказки, что рассказывала няня из Большого Порта.

– Я думаю, это не тот, кого мы ищем, – сказал Дункан, подводя коней. – У него только что родился ребенок, и я сомневаюсь, что он хотел бы бежать через Чащу с новорожденным.

– Разве что бросит семью, – заметила Клара.

– Он не похож на того, кто мог бы это сделать.

– Может быть, он просто прекрасный актер.

– Ну что же, так или иначе, наше задание тут закончено. Если Брион убийца Плащей, то он знает, что мы его преследуем. А если нет, то все равно вся округа будет об этом болтать. Ты готова в дорогу?

– Почти. Я думала об этой ведьме. – Она указала на дом. – Ты говорил, она предсказала твою смерть.

– Предсказала, от чего я погибну. Но, видимо, это не исполнилось.

– Быть может, пока не исполнилось. Ты сам говорил, что времени она не назвала.

– Ну да. Вот радостная мысль на будущее.

– Местные регулярно ходят к ней за советами. Сначала меня это удивляло – в Вольных Городах ходят только такие истории, где ведьмы воруют малышей, а потом погибают от рук древних героев. Все площади заставлены памятниками этим героям. Так вот, никогда бы мне и в голову не пришло за советом к ведьме идти.

– Местные вроде как не жалуются. Ну и помогла она нам с тем демоном.

– А может, местные под влиянием ее чар?

– Я так думаю, что если б она наложила заклятие на всю округу, то Касс уже бы это почувствовала. Но если тебе нужен совет, то можешь поговорить со мной, – попытал удачу Дункан. – Как твой начальник…

Клара одним взглядом погасила все надежды своего командира. Потом вернулась к наблюдению за домом ведьмы.

– Езжай, – решилась она наконец. – Я, пожалуй, все же пойду поговорить с Илидией.

– Ты уверена? Я могу подождать. Ехать одной, когда в округе может рыскать убийца Плащей…

– Из того, что мы знаем, вытекает, что он тут уже годами может рыскать. А может, ты боишься, что это я? И воспользуюсь случаем, чтобы от тебя сбежать?

– Ну конечно же нет. Хотя… хотел бы я посмотреть на выражение лица Натаниэля, если б так оно и оказалось.

– Оставь тут моего коня и езжай, – сказала она и пошла в сторону дома травницы.

У дверей остановилась, поправила верхнюю одежду. Сняла капюшон, чтоб причесать рукой длинные черные волосы. Корсетик в платье вдруг показался ей раздражающе тесным. Несколько раз глубоко вдохнула и вошла внутрь.

В помещении пахло свежим хлебом и печеной рыбой; запах сразу напомнил ей о дворцовых кухнях, где имела обыкновение прятаться в детстве. Подальше от учителей, обязанностей и других детей. Однако здесь вместо веселых, вечно суетящихся кухарок обнаружилась лишь сморщенная старушка на скрипящем кресле-качалке.

– Привет, Клара, – сказала Илидия, а удивительной толщины кот соскочил с ее колен и с трудом подошел к девушке. – Я ждала тебя.

– В самом деле? Я проверить-то никак не могу. Ты это всем говоришь, кто сюда заходит?

– Нет, только тем, кто уже давно подумывал сюда зайти.

– Ну да. Но сам факт, что я здесь появилась, может говорить о том, что я об этом какое-то время подумывала.

– Твой вопрос настолько тебя пугает, что ты хочешь заранее поставить под сомнение правдивость моего ответа?

Клара постояла посреди комнаты, всматриваясь в толстого кота, который терся о ее ноги на редкость для своей породы неграциозно. Точней было бы сказать, что он об ее ноги бился.

– У меня несколько вопросов.

– Да, и все тебя ужасают, потому что все требуют искренности. Искренность – это ужасающая вещь.

– И в целом излишняя. – На минуту ей удалось вернуть на лицо маску безразличия. Но старушка не дала себя обмануть.

– Начнем с того вопроса, которого ты боишься меньше других. Но сразу предупреждаю, что ответ тебе не понравится.

– Искренние ответы мне никогда не нравятся, – смело ответила Клара. Все же ей потребовалось несколько раз вдохнуть, чтобы набраться отваги. – Как я погибну?

Илидия изобразила гримасу сочувствия. А потом ответила.

Клара стояла на верхушке башни, всматриваясь в озеро. Холодный ветер бросал ее волосы во все стороны, но капюшон она все равно не надела. Изнутри башни доносилась веселая мелодия Эдвина. Визит в лагерь Легиона привел его в отличное настроение; весь вечер он похвалялся результатами дискуссии с центурионом. Клара подозревала, что под этим весельем скрывалось что-то еще. В обычной ситуации она использовала бы случай, чтобы вплести в разговор несколько намеков, понятных только им двоим. Но не сегодня. Сегодня она хотела лишь стоять здесь, смотреть на озеро и позволять ветру хлестать ее – ее же собственными волосами.

– Не помешаю? – донесся до нее голос Натаниэля.

– Нет, – ответила она веселым тоном, украдкой стирая слезы. Прятать признаки грусти было одной из первых вещей, которым ее научили еще в детстве. У нее всегда выходило прекрасно, но, несмотря на это, Князь что-то заметил.

– Что-то случилось? С тех пор как ты вернулась, ты просто на себя не похожа.