Я больше с ней не виделся. — Он берет паузу, тяжело выдыхает. — Давид, мне правда не хочется с тобой рвать все контакты из-за недопонимания с Катей. Да и… Лилька надоела спрашивать, почему ты перестал заезжать. И Аленка…

Алена — его пятилетняя дочь.

Назвать наши взаимодействия с Суворовым дружбой было бы слишком громко. Мы познакомились с ним на их свадьбе с Лилей — девчонкой, выросшей со мной в одном дворе. Я с детства ее знаю.

— Давид, ты же знаешь, что я бы тебя не попросил, — продолжает он вкрадчиво, — если бы не безвыходная ситуация.

— Валяй.

— Забери сегодня Аленку из садика. Я обо всем договорюсь.

— Я похож на няньку?

— Да некому больше. На мойку пожарники приедут с проверкой. Видимо, кто-то из клиентов настучал. У Лильки на работе завал. Теща, сука, уехала по путевке отдыхать. Квалифицированная няня слегла с каким-то вирусом. А незнакомую не пошлешь. Ты же понимаешь, что Аленка никого чужого к себе не подпустит, плакать начнет. Час-другой с ней помотайся, а потом я за дочкой приеду. Выручишь? Если надо, я тебе заплачу.

— Ну ты совсем, что ли? Еще бы я деньги за Аленку у тебя брал! Выручу, но не из сочувствия к тебе, а потому что Алену Захаровну глубоко уважаю.

— Спасибо, Расул, — он отключается.

Бросив телефон на соседнее сиденье, я мчу к себе в фирму.

Подъехав к зданию, вижу на крыльце задумчивого Аслана, медитирующего на не зажженную сигарету. Подхожу к нему, выдергиваю из пальцев эту дрянь и кидаю в урну.

— Курение убивает, — напоминаю. — Если уж три дня назад хвастался перед всеми что завязал, то держи слово.

Аслан тяжело вздыхает. С грустью посмотрев на испорченную сигарету, все же кивает.

Через минуту к фирме подъезжает такси.

Из салона горделиво выходит худощавый мужчина в сером брючном костюме и минусовых очках с толстой оправой, от которых его глаза кажутся мелкими бусинами. Проигнорировав нас, он уверенно входит в здание.

— Это что за покемон? — хмурится Аслан.

— Понятия не имею.

Входим следом. Незнакомец стоит возле нашего администратора и что-то объясняет отнюдь не дружелюбным тоном. Настя, выслушивающая его, растерянно переводит взгляд на меня:

— А вот и Давид Ахматович…

Мужчина оборачивается и лишь сильнее задирает нос, будто хочет казаться выше. Расстегивает свой саквояж и достает какие-то бумаги.

— Меня зовут Валентин. Я личный агент Тимофея Юрьевича Демидова, представляю его права. Уведомляю вас, что Тимофей Юрьевич собирается писать на вас заявление в полицию и подавать в суд за причинение вреда здоровью средней степени тяжести, то есть за сломанный нос. А так же мы будем требовать компенсацию морального ущерба. Ознакомьтесь с копиями, — передает мне бумаги. — Здесь выписка из травмпункта, показания свидетелей и фотографии с камер наружного наблюдения ресторана.

Смотрю. Все действительно так.

— А почему Демидов сам не соизволил пожаловать?

Агент сжимает губы в тонкую линию, и его лицо еще больше стало походить на морду грызуна. Неприятный тип.

— Тимофей Юрьевич считает вас опасным. Ваши методы взаимодействия с людьми неприемлемы для современного общества. Мы же не в каменном веке живем. Сейчас любой конфликт решается по закону. Поэтому приехал я. Впрочем, на этом моя миссия и заканчивается.

— Уже столько дней прошло с момента конфликта…

— Вас не должно волновать время. Лучше задумайтесь о последствиях. Ваша вина очевидна. Вам грозят принудительные работы на срок до трех лет. Либо вообще лишение свободы.

— До трех лет? — поднимаю взгляд с бумаг на него.

— Разумеется. Теперь я прощаюсь, — заявив надменно, он шагает мимо меня к двери.

— Нет уж, подожди…

Но агент не останавливается.

Зато Аслан реагирует мгновенно и встает в дверной проем, преграждая путь зазнавшемуся гостю.

Такое ощущение, что Валентин репетировал речь, как будет держаться — обязательно гордо и независимо — и смотреть на меня как на последний отброс, но Аслан, тем, что не дал ему быстро уйти после заученного представления, разрушил продуманный сценарий.

— Вы препятствуете моему свободному передвижению! — взвинчивается, паникует. — Я вызываю полицию! — хватается за телефон.

— Осади, Валентин, — говорю спокойно. — Раз уж ты явился ко мне и устроил показательную порку, законами угрожал, дай мне номер своего начальника. Я хочу с ним пообщаться лично.

Валентин, покосившись на Аслана, пыхтит — волнуется, на его лбу проступает испарина. Трусит, хотя мы даже не начинали его запугивать, да и делать это не собирались. Я бы такого агента не нанял. Тем более представлять меня.

— Если настаиваете…

Диктует цифры. Я набираю номер. Звонок принимают быстро.

— Демидов слушает, — отвечает голосом далеко не изувеченной жертвы. Бодро и громко.

— Здравствуй, Тимофей. Это Давид, — говорю и несколько секунд жду реакции, но ее нет. Демидов затих, хотя я слышу, как он дышит. Не дождавшись ответа продолжаю: — Скажи-ка мне, гнида, зачем ты засланцев ко мне отправляешь, вместо того чтобы лично пообщаться, раз уж судом грозишь? Я готов встретиться с тобой в любое время и решить возникшее недопонимание.

После этих слов мой звонок сбрасывается. Я перезваниваю снова, но Демидов трубку больше не берет.

— Зассал твой начальник, — говорю Валентину.

Он дергается и вытягивается передо мной в струнку.

— Просто Тимофей Юрьевич не видит смысла общаться с вами.

— Конечно, — поддакиваю, усмехаясь.

Аслан вдруг предлагает:

— Давид Ахматович, а можно и мне сломать нос агентишке? Пойду с вами за компанию отбывать наказание… сроком до трех лет.

— Нет, нельзя, — осекаю вояку.

Агент трясущимися руками суматошно возится в своем телефоне. Точно в полицию собирается звонить.

Я не хочу лишней шумихи, поэтому говорю Аслану отойти от двери.

Валентин, увидев, что путь освободился, незамедлительно вылетает на улицу.

— Вытряхать из штанов побежал? — сквозь смех предполагает Аслан.

— Да черт с ним, — отмахиваюсь.

Посмеявшись, Аслан становится серьезным.

— Давид Ахматович, это же не шутка? Демидов реально напишет заявление? Если так, что вы предпримете?

— Еще не знаю.

— Нужно что-то решать. Как нам всем быть, если вас накажут? Ладно — исправительные работы, а вдруг решетка?

— Что делать? Чай в пакетиках мне купи, сухари суши… Или нет, лучше свежий хлеб привози — из него можно хотя бы фигурки лепить. — Опускаю взгляд на наручные часы. За Аленкой в садик ехать рано. — Насть, позвони нашему юристу.

Иду в свой кабинет.

Глава 27

Катя

Освобождаюсь от работы к девяти вечера. За одиннадцать часов беготни и подготовки к показу голова идет кругом.

Быть помощницей Кирияновой оказалось непросто. Нужно быть всегда собранной, готовой выполнить любой приказ. Эльвира Леопольдовна по два раза повторять не любит…

Выхожу на крыльцо Модного дома. Мутным от усталости взглядом осматриваю парковку —