приборы сочли гелиевой — остатками белого карлика, давно потерявшего почти всю свою массу; ещё двоих обитательниц дальних орбит — стандартными холодными юпитерами. В одной астрономической единице от звезды обнаружилась так называемая рыхлая планета, больше похожая на газопылевое облако, каким-то гравитационным чудом до сих пор имеющее форму планеты. И пятая, планета-океан, ожидаемо вращающаяся в центре зоны обитаемости, — источник волн, метана и, судя по всему, множества искусственных аппаратов, роящихся вокруг остальных четырёх планет.

— Итак, ваши предложения: летим сразу к главной планете или изучаем остальные? На одном из юпитеров есть что-то вроде орбитального лифта к околопланетной станции, думаю, там что-то добывают. Лететь нам что туда, что туда… — Костя подсветил на проекции расстояния, — в общем-то, одинаково.

— Я бы начала с главной планеты. Меньше шансов, что нас сочтут за каких-то космических мародёров. — Людмила сморщила нос, недовольная самим предположением, что экипаж «Вестника» могут заподозрить в настолько неблаговидном занятии.

— Согласен. — Юрий задумчиво изучал список сигналов, уловленных «Вестником» за те несколько минут, которые он находился в системе. — Кажется мне, друзья мои, что не всё здесь так просто, как хотелось бы. Но еда должна быть.

— Да ладно, Юрий Валерьевич, не пугайте заранее. Расскажите лучше, как планетная система вообще смогла притянуть к себе бывшую звезду?

— Изучим — узнаем. Как раз проверим несколько земных теорий. — Юрий подмигнул Мухаммеду, внезапно заинтересовавшемуся небесной механикой. — Знаете ли, до сего момента гелиевые планеты существовали исключительно в виде теоретических конструкций.

— Решено: идём прямо к Океану. Дней через восемь будем на месте. А там и домой доберёмся. — Прежде чем пропасть с экрана, Костя ободрительно улыбнулся команде. — И только подумайте: сколько новых знаний и возможностей мы принесём на Землю!

Убедившись в том, что Костя действительно «ушёл» из рубки и не собирается возвращаться, Людочка встала между Юрием и Мухой и тихо-тихо, почти шёпотом, обречённо произнесла:

— Мы не успеем до конца рекомендованного срока.

— Не успеем. — Власов кивнул. — Ты видишь какие-то другие варианты? Мухаммед, может быть ты их видишь?

Повисло тягостное молчание — возможностей гарантированно сохранить в целости физическую оболочку командира не видели ни Люда, ни Муха.

— Поэтому мы продолжим поддерживать жизнь в теле Кости так, словно бы он находился в коме. И надеяться, что длительное пребывание в капсуле не сотворит с ним ничего непоправимого. Ибо сейчас мы находимся именно в тех обстоятельствах, в которых от нас зависит только то, как мы их встретим.

***

Первые пару дней нахождения в новой системе всё было прекрасно. Воодушевление, охватившее вернувшихся в почти привычную среду людей, было настолько сильно, что, казалось, передалось и лишённым эмоций приборам — все обязательные исследования и эксперименты с первого раза получались хорошо и успешно, даже обычная корабельная еда, казалось, стала вкуснее.

Но что-то всё равно было неправильно. Отличалось от привычной атмосферы «Вестника» примерно так, как кофе с лишней ложечкой сахара от привычного напитка — едва уловимой ноткой, способной, тем не менее, испортить всё удовольствие от напитка. И дело было не в беспокойстве за судьбу Кости — оно за эти дни стало привычным, ожидаемой горчинкой, если продолжать описывать атмосферу на корабле как чашку кофе. Людмила очень остро ощущала эту нотку и переживала, никак не способная понять, откуда она взялась.

Понимание пришло только на четвёртый день пребывания в системе, когда Люда застала в библиотеке Власова, очевидно, не ожидавшего, что кто-то побеспокоит его здесь. Юрий сидел за чертёжно-рисовательным нейроинтерфейсом, явно погрузившись с головой в какие-то расчёты. И вместо привычной вежливой улыбки было на его лице беспокойство, смешанное с малой толикой отчаяния.

— Юра, что тебе так сильно не нравится в этой системе? Ты думаешь, что местные обитатели могут оказаться агрессивными?

Сперва Людмила не хотела беспокоить Власова. Но проигнорировать беспокойство на лице человека, лучше всех на корабле знакомого с возможностями «Вестника» и законами космоса, было выше её сил.

— Могут оказаться, а могут и не оказаться. — Юрий отключился от нейроинтерфейса, помассировал виски. — Ты не пыталась найти какую-нибудь закономерность в сигналах, исходящих от искусственных аппаратов?

— Да там и искать не надо. Практически все направлены к Океану, и все безответны, даже если предположить, что ответа требует хотя бы каждый третий из них. Тебя это волнует?

— И что, смогла ты построить какую-то внятную теорию, объясняющую молчание Океана? — Юрий проигнорировал обращённый к нему вопрос, и только в этот момент Людмила поняла, насколько на самом деле он озабочен.

— Думаю, это просто информационный мусор. Спутники, зонды и тому подобное, вышедшие из строя и оставленные на орбитах доживать свой век. Глупо, конечно, но, быть может, местные уже достигли такого технологического уровня, что орбиты ближайших планет им малоинтересны.

— Допустим. И что: все они вышли из строя, но сохранили работающие передатчики? Нет, с точки зрения теории вероятности вполне возможно, но… — Юрий развёл руками. — И вот ещё что: как ты думаешь, сколько лет этой системе?

— Ну… Бело-голубые звёзды в стадии карликов долго не живут. Так что вряд ли очень много. Ты считаешь, что это как-то связано с молчанием Океана? — Люде всё ещё казалось, что Юрий просто нагнетает обстановку, не разрешая себе верить в хороший исход.

— Нет. Я считаю, что эта планетная система куда старше, чем должна быть. Старше даже своей звезды, если верить нашим приборам.

— Ты считаешь, что планеты искусственные? Или образовались в другом месте, и их кто-то притащил сюда? А потом просто бросил? — Людмила практически кожей ощущала, как с каждым произнесённым словом повышается уровень чуши в сказанном. Но и не верить словам Власова не могла.

— Насчёт искусственных планет не думал. Давай сами просчитаем орбиты, потом попросим Костю просчитать, потом сравним с имеющимися данными.

Результаты расчётов сошлись с минимальными отклонениями: планетная система существовала именно в том виде, в каком и должна была.

— Господа учёные, а зачем я это всё сейчас пересчитывал? Вы сомневаетесь в реальности существования планеты? — Проекция Кости возникла в библиотеке именно в тот момент, когда Юрий Валерьевич и Люда судорожно перепроверяли собственные расчёты.

— Юрочка обнаружил, что планеты существенно старше собственной звезды. Пытаемся понять, как это возможно.

— Зачем? — В последнее время Костя хорошо приловчился добавлять эмоции к машинному голосу, так что его проекция практически не изменилась — только слегка подняла брови.