В это время люди Джунга уже успел поджечь соломенные тюки, и те ярко пылали перед деревянными воротами храма. Маоисты радовались удачной задумке своего командира, да и командир выглядел вполне довольным. Однако он снова допустил один небольшой просчет: солома сгорала слишком быстро, и его солдатам приходилось постоянно подбрасывать в огонь новые тюки. Буддийские послушники тоже не дремали, и постоянно поливали ворота и сами тюки водой из ведер. Такая бессмысленная игра продолжалась довольно долго, прежде чем Джунг приказал открыть огонь по тем монахам, которые проявляли неосторожность и высовывались из-за стен. В итоге за пару минут около пяти монахов получили легкие ранения, и послушники были вынуждены прекратить свою «водяную диверсию». Тогда они применили очередную хитрость – несколько человек спустились прямо за ворота и выливали воду под них. В итоге под горящими снопами образовывались лужи воды, которые не давали огню разгораться и накалять дерево, из которого были сделаны ворота храма.

Джунг окончательно вышел из себя. Он был убежденным коммунистом и как любой уважающий себя член партии открыто ненавидел любую религию и ее «приспешников». Поэтому он не испытывал решительно никаких угрызений совести по поводу того, что такими бесчеловечными методами пытается выкурить священнослужителей из храма. Напротив, сопричастность к делу новой культурной революции придавала ему уверенности и азарта, и Махарджан готов был ликовать и плясать, если бы только его затея имела успех.

Однако, к большому удовольствию маоистов, огонь все-таки начинал брать свое и уже порядочно подкоптил верхнюю декоративную часть. А это значило, что и сами ворота скоро вспыхнут, как смолистая щепка. Это поняли и монахи, прекратившие попытки тушения соломы и начавшие усердно молиться о спасении своих душ из неправедного пламени.

Казалось, судьба храма и его послушников уже решена. Однако помощь осажденным пришла в прямом смысле этого слова с неба. Джунг вдруг услышал какой-то странный шум над лесом позади себя и быстро обернулся. То, что он увидел, повергло его в замешательство. Над кромкой леса в нескольких метрах от второго грузовика маоистов завис боевой вертолет. Командир террористов даже не успел толком подать команду, спешно упав на крышу кузова. Как и стоило ожидать, вертолет начал массированный пулеметный обстрел позиций маоистов. Некоторые особо рьяные боевики пытались нанести какой-либо урон одиночными выстрелами из своих автоматических винтовок, но большинство из таких смельчаков быстро полегло, не успев даже толком прицелиться. Те же, кто попадал по вертолету, тоже разочаровывались в своей затее: пули маоистов просто отскакивали от брони вертолета, зато стрелок крылатой машины бил без промаха по живым незащищенным мишеням.

Джунг быстро спустился с крыши грузовика и нырнул внутрь. Не вызывало никаких сомнений, что вертолет принадлежит английским регулярным войскам Ее Величества королевы Елизаветы. А это могло значить только одно – Эйерс вместе с заветным кейсом через несколько минут будет эвакуирована из монастыря, и Махарджан Джунг останется у разбитого корыта. Ему даже не возместят ущерб, который был нанесен его подразделению во время операции, не говоря уже о какой-либо оплате. Шэнь была мертва, телескоп взорван. Единственное, что могло спасти Джунга, – это ноутбук с секретной информацией. Но под прицелом пулеметов, которые таращились на него своими стальными дулами с подкрылков этой чертовой «вертушки», он не мог предпринять ничего дельного.

Во внутреннем дворике монастыря царило заметное оживление. Основным его инициатором являлась Ингрид, сообразившая, что долгожданная подмога наконец-то прибыла. Даже настоятель выбрался из своей молельни и вознес руки к небу с благодарностью за спасение своей обители от врага. Однако девушке было не до всякой там сакральной ботвы. Перед ней стояла конкретная задача: организовать посадку вертолета на территории монастыря, погрузить туда Лунина, забраться самой и смыться из этого проклятого места! Ситуация с кейсом была более сложной, но его еще можно было найти. А вот если она сей же час не уберется отсюда, то искать кейс, будучи обгорелым трупом, не представлялось возможным вообще.

Двое монахов уже стояли на пороге домика для гостей и держали под руки только-только начинавшего приходить в сознание Лунина. Он плохо понимал, что творится вокруг. Тем более, после столь солидной передозировки морфина его здорово подташнивало, поэтому он начал мотать головой и просить, чтобы ему ослабили путы. Но Ингрид дала религиозным служкам четкие указания по поводу этого субъекта: не развязывать его ни под каким предлогом. Да и сами монахи отлично помнили, каких пилюлей они огребли после того, как доверчиво ослабили веревки гостю.

Ингрид вполне успешно справлялась с ролью сигналиста на посадочной полосе. Она так резво махала руками, что пилот сам иногда не успевал следить за тем, что она хочет ему сказать. Происходило ли это из-за того, что девушка сильно нервничала или из-за того, что действительно была профессионально этому обучена – сказать сложно. Однако через несколько минут пилот подал знак, что диспозицию принял и начинает посадку. Котова вытерла тыльной стороной ладони пот со лба и хотела уже приказать братьям привести к ней Лунина, как вдруг произошло что-то, чего она меньше всего ожидала.

Внезапно один из послушников – тот самый, убивший посланника настоятеля, рванулся к воротам, попытавшись вытолкнуть из пазух затвор, который предостерегал ворота от нежелательного открытия. Ингрид, недолго думая, прибегла к своему излюбленному методу решения подобных проблем: она выхватила кольт и выстрелила в послушника. Оранжевая хламида окрасилась в багровый цвет где-то на уровне правой лопатки. Однако ученик, поняв, что ему все равно не жить, из последних сил рванул затвор, и тот, к великому ужасу девушки, поддался. Она разрядила в послушника еще пять пуль, и только после этого он оставил свои попытки. Брат, улыбнувшись холодной предсмертной улыбкой, упал прямо под распахнувшиеся створки.

Эйерс в ужасе бросилась к брусу, чтобы попытаться снова закрыть ворота, но это уже не представлялось возможным. Во внутренний двор в ту же секунду полетели снопы горящего сена, обжигая тех, кто не успевал увернуться. Пылающие соломенные тюки раскатились по всему дворику, а следом за ними в храм ворвались и воодушевленные столь неожиданным прорывом маоисты.

Джунг приказал следовать за девушкой, однако среди нападавших произошло некоторое замешательство. Дело в том, что лопасти вертолета создавали мощный вихрь под контуром вертолета. А кислород, как известно, активно способствует процессу горения. И вот благодаря сквозняку, создаваемому лопастями, тюки начали разваливаться и мелкие легкие куски горящей соломы начало разбрасывать по всему храму. Кроме того, из-за ускорившегося процесса горения мокрая солома начала нещадно чадить, в результате чего в считаные секунды обзор на всей площадке двора стал никаким.

Ингрид, успевшая взобраться на площадку гостевого домика, поняла, что весь ее план из-за этого чада полетел к чертям. Дело в том, что густой едкий дым не только щипал глаза боевикам, которые как слепые котята тыкались в стены внизу, но и полностью исключил возможность посадки вертолета. Мало того, когда пилот, поняв свою ошибку, попробовал поднять вертолет чуть выше, он создал сильный турбулентный поток, который, в свою очередь, сплел из дымовой завесы своеобразный торнадо. И как только вертолет прекратил подъем, этот торнадо в мгновение ока поглотил всю машину. Турбины вертолета начали поскрипывать и хрипеть, а удушливый дым не давал продохнуть ни пилоту, ни стрелку бортового оружия. В этой экстремальной ситуации пилот принял единственно правильное решение: он поднял вертолет, и начал уводить его от храма. Эйерс завопила страшным голосом, отчего Лунин окончательно проснулся.