Диана вся напряглась, но сделала так, как он просил. Марго он не тронул, а значит, это лишь она в чем-то виновата. И, кажется, Диана догадывалась в чем- отказала хозяину и теперь ее ждала суровая участь. Скорее смерть в поле от обезвоживания или после ударов плетью. Надо скорее отсюда бежать, нет времени ждать, пока тело перестанет болеть, потому что оно не перестанет это делать, получая новую порцию боли.

Диана принялась срезать колосья в гордом одиночестве, другие люди начали присоединятся к ней позже. Скорее всего, они умылись, позавтракали и пошли работать. Она же стояла нагнувшись, стебли колосьев ранили нежную кожу и кровь заполняла раны. Диана вытирала ее об юбку и продолжала работать. Над ней стоял надзиратель, который бдел каждое ее движение. Это ужасно, когда с какой стороны не взгляни на ситуацию- ты умрешь. Либо от обезвоживания, либо от хлыста.

Чуть позже присоединилась Марго, что стало небольшой радостью, ведь общаться не воспрещается.

Она слегка обернулась к надзирателю и удостоверившись, что он занят тем, что беседует с другим, вынула из-под юбки кусок ткани. Она протянула его Диане:

— Это хлеб. Зайти чуть дальше в пшеницу и перекуси. Без еды и воды, долго ты не протянешь.

Диана послушала ее, отвернулась к полю, делала вид, что срезает колосья, а сама отрывала куски от хлеба и засовывала в рот. Этот хлеб был самым божественным в ее жизни. Такой вкусноты она еще не ела.

Марго рисковала, когда принесла его, от этого хлеб становился еще вкуснее.

А во время обеда женщина быстро передала кружку с водой Диане, и та успела сделать пару глотков, прежде чем надзиратели заметят.

— Надо бежать отсюда быстрее,— прошептала Диана Маргарите,— здесь я умру уже через пару дней.

Та кивнула и перевела взгляд на мужчин, при этом тихо говоря:

— Я думаю, что наш сарай теперь будет охраняться. Синьор Травило не простит тебе отказа и будет медленно мучить, пока ты не сломаешься. Возможно, ты передумаешь, так будет проще убежать.

Нет, Диана не собиралась отдавать себя мужчине за свободу. Ее может касаться только муж, чьи синие глаза приснились сегодня ночью.

— Синьор Травило едет,— прошептала Марго и поднялась на ноги,— подумай о его предложении.

Но как только он подъехали спрыгнул с повозки, то все обернулись и поклонились. Кроме Дианы. Она продолжала работать. А он не замечал никого и шел прямиком к ней. Подойдя ближе, он остановился:

— Работа в поле самая тяжелая. Особенно когда не дают воды и еды. Но есть выход: принять мое предложение и быть всегда сытой. Возможно, ты пересмотрела свое имение, и оно изменилось?

Диана обернулась, смотря в светлые глаза этого человека. Он ей стал омерзителен еще сильнее:

— Нет, я лучше умру на поле.

Синьор Травило пальцем позвал надзирателей, не отводя глаз от Дианы, и громко произнес:

— Десять ударов хлыстом надеюсь изменят твое мнение.

Глава 37

Даже первая брачная ночь не была столь мучительна для Дианы, как десять ударов хлыстом. Надзиратель обвязал ее руки веревкой и вздернул их вверх. Первый удар не был столь болезненным, Диана стиснула зубы и громко выдохнула. Она не крикнула, и надзирателя это позлило. Синьор Травило стоял напротив, сложив руки на груди, и слегка улыбался. Вся злость, которая витала в девушке, готова была вырваться с криком. Но она только стонала, каждый раз ощущая горение на спине. Всю кожу жгло так сильно, что казалось, ее нет вовсе.

На восьмом ударе ее голова повисла, приходилось тяжело дышать и стонать, но она не слышала своих стонов. Только ощутила руки Николо на своем лице: он коснулся ее подбородка и заставил смотреть себе в глаза:

— Последних два удара могут тебя убить. Может, ты передумаешь и станешь моей? Сейчас я тебя отвяжу, вызову врача, он смажет тебе раны. Я уложу тебя в постель, и ты проспишь завтра весь день. Как тебе такой план, Дионисия?

Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза, но Диана все же сделала это. Ее волосы, которые висели волнистыми длинными прядями, не скрывали вид на победную ухмылку на лице этого человека. Она в себе нашла силы, чтобы оскалиться и плюнуть в его бесстыдное лицо.

После этого Николо рукой дал указ продолжать избиение дальше, а сам отвернулся и пошел прочь. Диана впервые чувствовала себя победительницей в этой битве. Она не сдалась и не сломалась, снова ощутила сильный удар и наконец закричала. А последний удар заставил ее потерять сознание, ноги перестали держать, и она повисла с поднятыми руками, которые онемели.

Дальше она ничего не помнила…

Чернота и пустота вдруг сменились на старый мост. Точно такой же она видела в Венеции, когда проплывала на гондоле. Но сейчас она шла по этому мосту, и впервые за несколько дней ощущала спокойствие и умиротворение. Ее взгляд был направлен на противоположную сторону, где в зеленой траве располагались кресты. Она шла к могилам, читая надписи на крестах и отчетливо видела свое имя «Ее Светлость миланская герцогиня Диана Висконти». Видеть свое имя не было страшно. Напротив, было спокойно. Вот оно, ее место! Здесь тихо и уютно, здесь она найдет покой…

Но кто-то ее схватил за руку и потащил обратно. Кто это - она не знала, но от него исходила сильная энергия. Он - сгусток силы. Но от него так же исходило смятение и страх.

— Тебе сюда нельзя,— произнес он,— еще не время.

Кто этот человек? И человек ли? В темном одеянии, лицо скрыто за черной маской…

— Диана!

Теперь приближался женский голос. Ее уют был потерян. Но еще не время…

— Диана!

Она снова очутилась в сарае с грязным полом, а там, в зелени было так хорошо, что хотелось вернуться. Но еще не время!

— Диана!

Вдох, и полные легкие воздуха дали новые мысли-