Нам бы в Москву… – все еще раздумывая над словами своего фамильяра, пробормотал я.

– В Москву?! – ахнул Рыжий, явно не ждавший подобного размаха.

– Ну, то есть… – начал было я.

– В Москву, сударь, уж простите, но бесплатно не повезу! – энергично замотал головой извозчик. – Там одного бензина на добрую пару империалов уйдет! И назад потом – столько же!

– То есть в принципе отвезти нас вы можете? – с надеждой спросила сзади Светка. – Просто нужно заплатить?

– Ну да… – помедлив, кивнул мастеровой. – Почему нет-то? Это ж моя работенка! Семейное дело! Но выйдет вам такой вояж недешево, конечно…

– Сколько? – быстро спросил я.

– Ну… Для вас, сударь, по старой дружбе – семьдесят рубликов! – прикинув что-то в уме, выдал Рыжий.

– То есть, семь империалов… – я сунул руку в карман, намереваясь пересчитать оставшиеся там монетки…

Тот был пуст.

Нахмурившись, я потянулся к другому карману, но тут сообразил: на мне же куртка покойного барона фон Оффенберга! И его же костюм! А деньги лежали в кителе, который я еще ночью отдал Светке, а та, должно быть, благополучно бросила его, изодранный, в доме все того же отставного полковника…

– Блин! – скривился я. Так чуть все удачно не сложилось!

Кулачок Каратовой снова ткнулся мне в плечо – очевидно, подруга торопила меня с ответом извозчику.

– Все капиталы были в кителе, – виновато проговорил я, оборачиваясь к ней.

– Да, вот они, – между пальцев девушки блеснул рифленый гурт золотого империала. – Я переложила, просто забыла тебе сказать, прости! Звезду и медаль твои, кстати, тоже забрала.

– Умница! – просиял я. – Сколько там?

Монеты перекочевали от Каратовой обратно ко мне. Их, правда, оказалось всего пять – на пятьдесят рублей – но с этого уже можно было начинать торг.

– Давайте так, – предложил я извозчику. – Сорок рублей – сейчас, и еще столько же – когда будем в Первопрестольной! – один империал я решил на всякий случай сберечь – мало ли, там, поесть в дороге купить или еще что вдруг срочно понадобится… Магии нет – так пусть хоть денежка будет!

– Если здесь – сорок, то на месте – еще хотя бы шестьдесят! – поразмыслив, выдал встречное предложение Мотя.

– Не вопрос! – спрятав один золотой кругляшок в карман, четыре оставшихся я протянул Рыжему. – Держите!

– Погодите, сударь, давайте сперва из города выберемся, – не оторвав рук от руля, покачал головой извозчик. – В Царском или в Стрельне нам заправиться надо будет – вот там и заплатите!

– Как скажете, – пожал я плечами.

Впереди уже маячила кособокая баррикада – это была застава духовой Черной гвардии.

Глава 20

в которой я спорю о нуждах черного дела

Поперек улицы были сложены туго набитые – Ключ ведает чем – серые холщовые мешки, образуя сплошную стену где-то в аршин вышиной, поверх которой тянулось нечто, до боли напоминавшее кустарно скрученную колючую проволоку. Узкий проезд, оставленный в баррикаде, был перегорожен импровизированным шлагбаумом – покрашенной поперечными полосами длинной узкой доской, которую при необходимости вручную убирали и ставили назад два дюжих молодца с черными повязками. Как раз только что они выпустили через кордон какой-то грузовик, и теперь снова закрывали выезд – аккурат перед нами.

Неподкрепленная магией, сама по себе эта полосатая преграда отнюдь не выглядела непреодолимой – любой автомобиль запросто снес бы ее к духам вместе с обслугой. Но на такой случай у стены из мешков дежурили еще двое черноповязочников, один – с штурмовой винтовкой, другой – с длинным, в добрых полторы сажени, металлическим прутом – в колеса он его, что ли, должен был совать нарушителю, между спиц?

Подкатив к заставе, Мотя остановил экипаж и высунулся в окно. Страж с винтовкой неспешно, вразвалочку, подошел к машине, на ходу небрежно водя оружием из стороны в сторону. Я заметил, что оно у него снято с предохранителя, а палец лежит аккурат на спусковом крючке – дилетантская манера, как я слышал еще в родном мире: одно неосторожное движение – и получи случайный выстрел!

К счастью, к моменту, когда я все это сообразил, вороненый ствол винтовки, успев посмотреть на каждого из нас, опустился куда-то в район нашего заднего колеса – иначе, не ровен час, еще призвал бы машинально щит!

– Кто такие? – хмуро поинтересовался страж у Рыжего, но косясь при этом по большей части на Светку с Настей. – Куда и по какой надобности едете?

– В Царское Село, вестимо – куда ж тут еще ехать? – с готовностью ответил ему извозчик – правда, сразу же перейдя ко второму вопросу. – Бензинчиком закупиться! Там хороший бензин продают, не то что в Стрельне или, тем паче, на Лиговке! Лиговский как зальешь – потом с таким грохотом катишь, словно гром небесный с собой везешь! Так и ждешь, что вот-вот пробой случится и чудовища из астрала полезут! Иной раз после такой заправочки полиция даже в центр не пускает! Ха! Они бы лучше за качеством топлива следили, а не честных извозчиков тормозили!

– Полиции больше нет – мы ее отменили! – прервал бурный поток Мотиного красноречия страж.

– Оно понятно, что нету больше этой дворняжьей полиции! – торопливо закивал Рыжий. – Нам ли, таксистам, ее любить?! Вот только бензин на Лиговке от этого лучше не сделался. Поэтому мы – в Царское. Там, небось, бурды не нальют! Вот был у меня случай…

– Довольно! – буркнул человек с винтовкой, снова нервно дернув стволом. – Пропуск у вас имеется? Покажите!

– Какой-такой пропуск? – простодушно захлопал глазами извозчик.

– Дозволение от Ингерманландского Комитета на выезд из города! Предъявите!

Ингерманландского Комитета? Где-то я недавно про такой уже слышал…

«На площади – на митинге!» – подсказал мне Ди-Сы.

О, точно!

– Так разве ж я куда выезжаю?! – всплеснул между тем руками Мотя, по небрежности задев при этом «грушу» клаксона и заставив тот отрывисто хрюкнуть. – Я ж толкую: мне только до Царского – и сразу назад!

– Все одно потребен пропуск! – отрезал страж. – Имеете – проезжайте! Нет – от ворот поворот!

– Ну только ж заправиться! – заканючил Рыжий. – Как я без бензина буду? Коли авто