– Совсем ни к чему говорить это так, словно ты в чем-то его обвиняешь, мама.

Джек кивнул.

– Совершенно верно, миледи.

– Значит, вы тот, которого воспитали… дикие волки?

Теодоусия застонала, а Джек с веселой улыбкой осведомился:

– О, так вы знакомы с моей матерью, миледи?

Леди Солуик проигнорировала шутку и вновь принялась разглядывать молодого американца. Потом вдруг спросила:

– Так, вы – наследник лорда Бристона.

– Похоже на то. – Джек снова улыбнулся.

– Хм… понятно. – Графиня надолго задумалась, после чего изрекла: – Полагаю – идеально.

Теодоусия уставилась на мать.

– Идеально, мама? Ты о чем?

– Идеальная партия, Теодоусия. Невзирая на сомнительные обстоятельства, при которых я вас застала. – Графиня выразительно взглянула на дочь и добавила: – Впрочем, хочется верить, что все это – совершенно невинно, пусть и выглядит по-другому.

– Да-да, совершенно, мама, – закивала Тедди.

А леди Солуик между тем продолжала:

– И он – как раз тот мужчина, за которого тебе следует выйти замуж. Хорошие связи, наследник титула, и даже… Ну, если даже ничего не знать о финансовом положении его семьи, все равно с первого взгляда видно, что в средствах он не нуждается.

Брови Джека взлетели на лоб.

– Так я получил ваше одобрение? – изумился он.

– О да, конечно! – Леди Солуик просияла и взяла Джека за обе руки. – Я очень рада вас видеть, мистер Чаннинг.

Джек усмехнулся.

– Благодарю, леди Солуик.

– Примите мои самые сердечные поздравления и мое благословение, – продолжала пожилая дама.

– Спасибо, миледи. – Джек попытался высвободить руки, но графиня крепко его держала.

– Мне не терпится объявить о вашей помолвке, – заявила она.

– Нет! – В глазах Тедди заплескалась паника.

– Пока не надо, – произнес Джек.

Леди Солуик нахмурилась и наконец-то выпустила его руки.

– Почему же не надо? – спросила она.

– Ну… – Теодоусия пожала плечами. – Объясните ей, Джек.

– Видите ли, миледи, на самом деле все очень просто, – проговорил Джек, лихорадочно размышляя. – Дело в том, что объявление о помолвке сейчас… Гм… это было бы преждевременным шагом.

– Это я уже поняла, – кивнула графиня. – Но не поняла почему. – В ее голосе зазвучало подозрение.

– Мне кажется… То есть нам с Теодоусией кажется…

– Так что же вам кажется? – осведомилась леди Солуик. – Выкладывайте побыстрее, мистер Чаннинг.

– Да, Джек, – кивнула Тедди. – Вы уж выкладывайте, пожалуйста. В конце концов, моя мать имеет право знать правду.

– Мне бы и в голову не пришло скрывать ее от вашей матери! – воскликнул Джек. – И от любой другой матери! Леди Солуик, как мать, вы наверняка поймете, почему мы не можем объявить о нашей помолвке, пока я не сообщу о ней моей матери и остальному семейству. Поскольку же моя семья живет в Нью-Йорке, а почта между нашими странами идет медленно… В общем, потребуется несколько недель. И вы, конечно, понимаете, почему мне не хочется публично объявлять о нашей помолвке, пока я не получу письмо от родных.

– Отлично, Джек, – пробормотала Тедди себе под нос и одарила его лучезарной улыбкой. – Замечательно справился…

– Что ж, возможно, вы и правы, – сказала леди Солуик.

– Кроме того, моя тетушка леди Бристон дает грандиозный новогодний бал, чтобы представить меня своим друзьям и, насколько я понимаю, всему обществу в целом. А организацией занимается Теодоусия.

– Да-да, своего рода дебютный выход, – закивала леди Солуик. – Думаю, превосходная мысль. – Она взглянула на дочь. – Но почему ты мне ничего не сказала?

– Прошу прощения, мама. – Тедди пожала плечами. – Казалось, я говорила…

– Нет-нет, я бы запомнила!

– И нам кажется, – перебил графиню Джек, – что это будет самое удачное время для объявления о помолвке.

– Да, понимаю. – Леди Солуик снова закивала. – Это будет замечательно! И совершенно неожиданно. Добавит вечеру прелестный элемент сюрприза. Об этом будут говорить месяцами! Да-да, я думаю, это блестящая идея. Просто блестящая!

– Вы очень любезны, миледи, – отозвался Джек, – но эта идея принадлежит Теодоусии.

– Превосходный план, моя дорогая. – Леди Солуик с ласковой улыбкой посмотрела на дочь. – Я всегда знала, что ты очень умная девочка.

– Спасибо, мама, – криво усмехнувшись, сказала Тедди.

– Что ж, а теперь я, пожалуй, отправлюсь отдохнуть. – Леди Солуик тяжело вздохнула. – День выдался очень утомительный – со всеми этими сюрпризами, как хорошими, так и плохими.

– Так визит Саймона был сюрпризом? – осведомилась Тедди.

– Да, разумеется. – Мать пожала плечами. – О, конечно, я приглашала его погостить у нас, но понятия не имела, что он явится именно сегодня.

– Одновременно с пожаром, – вставил Джек.

– И не забывайте про потоп, – добавила Тедди.

– Я никогда не забуду про потоп. – Графиня хмыкнула. – Потоп был хуже всего. Вся эта вода, она… – Мать снова пожала плечами.

Тедди с Джеком переглянулись – и оба усмехнулись; было ясно, что ни один из них не поверил графине.

– Ну что ж… Если бы Саймон приехал, когда я пригласила его в первый раз, то, возможно, все обернулось бы по-другому. Но сейчас… Не могу сказать, что я разочарована. – Леди Солуик одарила «невесту» и «жениха» сияющей улыбкой. – Возможно, все к лучшему. – Она кивнула и начала подниматься по лестнице. – Оставляю вас… пожелать друг другу спокойной ночи. Ведь вы уходите, мистер Чаннинг, верно?

– Как раз собирался, когда вы приехали, миледи.

– Ну… только не сверните с этого пути. Всего вам доброго, мистер Чаннинг.

– И вам также, леди Солуик, – отозвался Джек.

Глядя вслед матери, Тедди тихо сказала:

– Раньше она такой не была. До папиной смерти мама была славной и беззаботной, пожалуй – слегка сумасбродной. А теперь она считает, что должна контролировать все вокруг, особенно – меня.

– Extremis malis extrema remedia[5], – со вздохом произнес Джек.

– Особенные лекарства – для особенных болезней? Отчаянные меры – в отчаянные времена? – Тедди пожала плечами. – Но что вы имеете в виду под «отчаянными» временами? Ведь наши дни никак нельзя назвать «отчаянными».

– Может быть, для нее они именно такие, – отозвался Джек. – Ведь ваш отец умер, а титул утрачен. В результате ее жизнь совершенно изменилась. И, возможно, она сейчас хочет только одного – чтобы ее жизнь стала прежней.