усмехнулся он. «Что бы ты ни делал, не попади в аварию. Если бы вы это сделали, никто бы не узнал, что произошло. Все, что осталось бы, – это огромная воронка на шоссе и несколько крошечных частей тела, разбросанных на многие мили вокруг».

У Брента, Джули и меня кружилась голова от предвкушения отправиться в Торонто в фургоне, набитом динамитом, кое-какой одеждой и достаточным количеством денег, чтобы пройти через это. Наш план на тот момент состоял из смутной идеи бомбардировки завода в Литтоне, но поскольку мы не могли проработать никаких деталей, пока не добрались туда, удовольствие от путешествия через всю страну затмило любые опасения, которые мы, возможно, питали по поводу серьезности того, что мы собирались сделать. Это была бы моя первая возможность установить открытые отношения с Брентом – почти как медовый месяц, – а для Джули это была бы ее первая поездка за пределы Британской Колумбии, за исключением нескольких коротких экскурсий в Сиэтл. Мы были очень наивны.

Мы добрались до окраин Торонто поздно вечером, смертельно уставшие от долгой дороги. Первый же дешевый мотель, который мы увидели, привлек нас, и на этот раз не было никаких разговоров о том, где спать. Утром, когда шум уличного движения в час пик за пределами нашей комнаты не давал мне больше спать, я встал и купил торонтскую газету. Я просмотрел объявления и обвел квартиры в нашем ценовом диапазоне. За завтраком в пончиковой мы внимательно изучили мой выбор и решили присмотреться к меблированной однокомнатной квартире в ист-энде города. Мы позвонили по телефону и договорились о встрече с хозяином квартиры. Помимо квартиры, нам также пришлось бы арендовать гараж, потому что мы полагали, что бомба должна быть установлена внутри фургона. Детали того, как, когда и где, еще предстояло определить.

Проезжая через город, мы проезжали один этнический район за другим. Это был тот аспект Торонто, который мне нравился больше всего – различные этнические сообщества, которые придавали городу его жизнь, колорит и колорит. В карибском сообществе в Вест-Энде повсюду были маленькие танцевальные бары и ямайские мясные котлеты. Когда мы проезжали через центр города, узкие улочки, вдоль которых выстроились крошечные магазинчики, изобилующие копчеными утками, восточными овощами и лысыми цыплятами, подвешенными за шею, обозначали Чайнатаун. Когда мы добрались до района ист-энд, где находилась квартира, рестораны, рекламирующие мусаку и сувлаки, сказали нам, что это греческая община.

Квартира, расположенная в нескольких кварталах от Данфорт-авеню, представляла собой полуподвальную квартиру в жилом доме. Два основных этажа дома также были заняты арендуемыми квартирами, так что нам не пришлось бы иметь дело с чересчур дружелюбным хозяином. Анонимность была важна. Квартира имела отдельный вход с заднего двора и была меблирована. Удивленные нашей удачей в столь быстром поиске жилья, мы сразу же заплатили арендную плату за первый и последний месяцы, а затем, после ухода домовладельца, осмотрели наш дом и обнаружили, что кухня кишит тараканами. В остальном все было идеально. Мебель состояла из дивана, кресла и телевизора в гостиной; стола, стульев и еще одного дивана на кухне, а также двуспальной кровати и комода в спальне. После того, как Джули обошла и попробовала все стулья, кровати и диваны, она объявила, что будет спать на длинном диване на кухне. Это заявление успокоило мой разум.

«Так куда же нам девать динамит?» – спросила Джули, оглядывая скудно обставленную гостиную. Там не было достаточно большого шкафа для этого, и мы решили просто поставить его на одну сторону комнаты, рядом с телевизором, чтобы не было никаких посетителей. «Пока мы помещаем капсюли-детонаторы и детонирующий шнур в другое место – сказал Брент, – я уверен, что все будет в порядке».

Мы переехали в наших чемоданах, оставив наше самое важное имущества, 550 фунтов динамита, для перевозки после наступления темноты. Следующие несколько дней мы провели, обустраиваясь, но не так, как большинство людей. Джули стала чем-то вроде магазинной воровки, а от дурных привычек трудно избавиться. Хотя мы говорили о том, чтобы отказаться от магазинных краж, ей, казалось, нравился азарт или вызов, связанные с этим. Деньги не были проблемой. Перед отъездом мы заверили ее, что оплатим счет за эту поездку, поскольку это была наша идея. Но, возможно, она чувствовала себя виноватой за то, что не внесла финансового вклада. Довольно часто она приходила домой с такими мелочами, как свечи, чашки и дорогие продукты, которые не были важными, но придавали атмосферу нашей темной маленькой квартире.

Через пару дней после того, как мы приехали, я прогуливался по Чайнатауну, собирая еду на ужин, когда заметил, что вдоль задних переулков стоят маленькие деревянные гаражи. Я решил прогуляться по одному из этих закоулков. Они не были видны с главных улиц и были бы идеальным местом для гаража, чтобы установить нашу бомбу. И действительно, к двери одного из гаражей была прикреплена небольшая табличка «Сдается в аренду». Я записал номер телефона и поспешил домой.

«Мило», – вот и все, что сказал Брент, когда старый китаец показал нам внутреннюю часть гаража. Все было безупречно. «Теперь все, что нам нужно, – это фургон», – сказал он по дороге домой.

В ту ночь мы забрались в грузовик, чтобы осмотреть завод Литтона. Он состоял из семи зданий, обнесенных высоким забором из проволочной сетки, в двух шагах от шоссе 427, большой автострады, которая шла с севера на юг недалеко от международного аэропорта Торонто. Помещение со стеклянными окнами в башне у входа на завод свидетельствовало о высоком уровне безопасности производимой внутри продукции. Мы припарковались на обочине Сити Вью Драйв, улицы, обслуживающей все производственные предприятия, граничащие с автострадой. Другие машины, вероятно, принадлежащие заводским рабочим, были припаркованы параллельно впереди и позади нас. Мы приехали около десяти часов вечера в пятницу, чтобы посмотреть, есть ли ночная смена. Все, связанное с этим действием, должно быть проанализировано, и ничего не должно быть оставлено на волю случая. Главной заботой было гарантировать, что никто не пострадает при взрыве бомбы, и мы хотели выяснить, была ли ночь, когда на заводе никто не работал.

Пока мы сидели в темном грузовике, я не сводил глаз с неподвижного пейзажа завода. Кроме двух сотрудников, передвигавшихся внутри освещенной охранной вышки, не было никаких признаков жизни. «Похоже, они шутят и пьют кофе», – сказал Брент, наводя бинокль на комнату охраны. «Что еще им делать в пятницу вечером?»

* * *

Поздно ночью, когда большинство людей в Торонто ложились спать, мы медленно ездили взад и вперед по жилым улицам в поисках фургона, который мы