распахнув глаза шире, перевел взгляд на мальчишку, который теперь стоял с протянутой ладонью, ожидая свою покупку.

Увидев на прилавке пять монет, мужчина сразу вложил заколку в руку Тан Цзэмина и сгреб деньги.

– Не лучше ли будет сначала спросить у родителей, позволено ли молодому господину делать такие дорогостоящие покупки? – продолжала мягко улыбаться женщина.

Увидев, что мальчик молчит, разглядывая заколку, она подошла ближе и участливо спросила:

– Не слишком ли это – тратить целых пять золотых на простую заколку?

– Это не простая заколка, – все же ответил Тан Цзэмин, продолжая рассматривать вещь и уже представляя, как теплый нефрит будет красиво венчать прическу Лю Синя.

– Что же в ней такого особенного? – слегка удивленно спросила женщина.

– Теперь это заколка моего ифу, – просто сказал Тан Цзэмин и, не удостоив женщину взглядом, развернулся и ушел.

Возвращаясь домой и неся в руках очередную охапку трав, Лю Синь еле передвигал ногами от усталости. Слыша смех горожан и треск маленьких фейерверков, он прикрывал глаза, хмурясь: сейчас они вызывали лишь головокружение и тошноту. Наслушавшись этой какофонии звуков большого города за весь день, единственное, о чем сейчас мечтал Лю Синь, – это доползти до постели и уснуть без задних ног. Уже завтра был Цисицзе, а сил не осталось даже на то, чтобы порадоваться вместе со всеми. Было немного грустно оттого, что он пропустит первый в его новой жизни праздник, зато мысль о завтрашнем выходном дне вселяла радость: наконец-то он сможет поспать.

Бредя по улице, Лю Синь размышлял, что, вероятно, Тан Цзэмин расстроится оттого, что он не будет его сопровождать. Однако юноша быстро отогнал эти мысли.

«Сяо Вэнь будет лучшей компанией, чем я…»

Лю Синь облизнул мокрые липкие губы, которые почему-то отдавали железом, и, завидев впереди свой новый дом, ускорил шаг, выходя на тускло освещенную улицу.

Размышляя, что лекарь сможет научить Тан Цзэмина всему, что нужно знать об этом мире, юноша грустно улыбнулся. В груди опять кольнуло.

Открыв дверь, Лю Синь выпустил на улицу поток мягкого, теплого света, делая шаг из темноты. Казалось, липкая грязная тьма ползет вслед за ним, пытаясь пробраться в этот дом. Так он и чувствовал себя – словно лишний, оглядывая четверых человек, сидящих за столом. Взгляды улыбающихся мужчин были обращены на Тан Цзэмина, который что-то рассматривал, держа в своих руках.

Сглотнув, Лю Синь опустил глаза. Не в силах произнести ни слова, он продолжал стоять у двери, пытаясь подавить в себе желание уйти.

– О, ты верн…

– Что с тобой?!

Послышался шум. Кто-то уронил стул. Сквозь затуманенный взор из-за скопившейся влаги в глазах Лю Синь разглядел бурые пятна на подоле своего серого халата.

Что это?

– Лю Синь, что с тобой?!

– Ифу!

– У него кровь!

Кровь? Чья кровь?

Только и успел подумать Лю Синь, прежде чем потерял сознание.

Глава 18. Парящие журавли

Лю Синь хмурился, сквозь сон слыша громкое перешептывание, плавающими голосами звучащее по комнате. Кто-то зло шипел и широкими шагами мерил помещение, словно не мог найти себе места. Тихий виноватый голос оправдывался и звучал время от времени совсем рядом с кроватью. Лю Синь попытался уйти от прикосновения, когда его лба коснулось что-то влажное и холодное. Тело била мелкая дрожь.

Юный голос в совсем не свойственной ему манере попросил всех быть тише. Ладонь сжали теплые руки.

Привкус от влитого в рот снадобья вызывал тошноту, кислыми волнами подкатывая к самому горлу. Новая порция приятного отвара успокоила дрожь и озноб.

Спустя некоторое время Лю Синь приоткрыл глаза, моргая слабыми веками и едва различая фигуры, находящиеся возле его постели.

Лицо Тан Цзэмина внезапно появилось перед ним, загораживая остальных. Он что-то взволнованно и быстро говорил, пока Гу Юшэн не приподнял его за подмышки, чтобы оттащить от постели.

Сяо Вэнь наклонился и с тревогой произнес:

– Лю Синь, не волнуйся, хорошо? Просто поспи, все будет в порядке. – Он нервно улыбнулся и положил теплую ладонь юноше на лоб.

Все последние силы Лю Синя ушли на то, чтобы слабо моргнуть и прикрыть глаза, тяжело вдыхая приятный аромат чего-то горящего в глиняной миске.

Лекарь не солгал. Лю Синь не знал, сколько прошло времени, но, очнувшись снова, уже не чувствовал ни тошноты, ни озноба. В комнате было темно, и лишь одна свеча в лампе позволяла рассмотреть, что он лежит в незнакомой большой комнате совершенно один. Чуть нахмурившись из-за небольшого головокружения, Лю Синь поднял ослабевшую ладонь и нащупал теплый компресс на лбу, который был пропитан каким-то отваром. Вперившись взглядом в темный потолок, он еще какое-то время лежал неподвижно, ловя блики огня от свечей и стараясь окончательно прийти в себя, пока…

Цок, цок, цок.

– М? – Лю Синь нахмурился и приподнял голову, чтобы взглянуть. Его глаза тут же распахнулись.

На подоконнике большого окна сидело нечто огромное с топорщащимися рогами, черным клювом и массивными лапами.

Лю Синь резко приподнялся, вжимаясь в спинку кровати и во все глаза глядя на существо, которое продолжало рассматривать его немигающим взглядом, чуть склонив голову набок.

Неизвестно, сколько еще они бы продолжили безмолвно переглядываться, если бы дверь не открылась, впуская слабый свет из коридора, следом за которым вошел Сяо Вэнь, несущий таз с водой и несколько склянок. Лекарь замер, увидев бодрствующего Лю Синя, и облегченно улыбнулся, подходя к нему ближе.

– Ты наконец-то очнулся, – выдохнул он, аккуратно убирая компресс, который чуть съехал от резких движений. – Что такое? – чуть нахмурился лекарь, видя, что юноша не поворачивает к нему головы.

Лю Синь в ответ поднял руку и указал на окно. Переведя взгляд, Сяо Вэнь рассмеялся.

– Байлинь, не пугай нашего гостя, – протянул он ладонь, глядя на зверя. Неведомое рогатое существо, за которое его принял Лю Синь, оказалось белоголовой гарпией[25] – огромной птицей с торчащими перьями на голове. Спрыгнув с подоконника, гарпия важно зацокала когтистыми лапами по комнате к хозяину. – Лю Синь, это Байлинь, – провел между ними рукой Сяо Вэнь. – Байлинь, это Лю Синь.

Птица и юноша продолжали внимательно смотреть друг на друга, пока лекарь возился с отваром. Запрыгнув на кровать, гарпия вразвалочку протопала почти до самого юноши и клювом поддела указательный палец его лежащей руки. Лю Синь хотел отстраниться, но был остановлен мягким голосом Сяо Вэня:

– Не бойся, он так здоровается.

Птица чуть укусила его за палец, приподнимая руку, и, подкинув ее кверху, тут же подсунула свою большую голову. Лю Синь приподнял уголок губ, наблюдая за забавными манипуляциями зверя, и осторожно погладил перья на голове, которые на удивление оказались мягкими.

– Привет, Байлинь, – тихо прошептал Лю Синь, на что гарпия тихо зарокотала.

– Ты ему нравишься, – довольно протянул Сяо Вэнь, подавая снадобье в его свободную руку.

– Почему же я раньше его не видел?

– О, Байлинь отлучался по поручению и был далеко от этих земель, – ответил Сяо Вэнь, поворачиваясь к гарпии. – Ты принес?

Птица, не отрывая головы от руки юноши, задрала пушистую лапу, на которой висел небольшой мешочек.

Сняв его, Сяо Вэнь помахал им перед глазами, обращаясь к Лю Синю:

– Я не могу путешествовать в поисках редких трав, которые не растут в этой местности. Байлинь незаменимый помощник в этом деле. Кстати, тебе больше не нужно выполнять роль посыльного, этим обычно занимается он.

Со стороны двери послышался грохот. Повернув головы, оба с удивлением обнаружили стоящего в проеме Тан Цзэмина. Едва завидев, что юноша очнулся, он подбежал и обнял его.

– Ой-ой, задушишь ведь, – рассмеялся Лю Синь, поглаживая его по спине.

– Прости, я отошел только на пять минут. Хотел сварить кашу, чтобы ты поел, когда проснешься.

Лю Синь прикрыл глаза, мягко улыбаясь и чуть отстраняя от себя Тан Цзэмина, который смотрел на него большими глазами.

– Я сильно тебя напугал?

Тан Цзэмин поджал губы, держа его руку. Красная кровь, льющаяся изо рта и из